Солнце еще не поднялось в зенит и чертило длинные тени от людей, деревьев, машин и зданий. До меня доносились запахи города: вот чудесный аромат кофе из кофейни, а вот сладковато-клубничный из кондитерской неподалеку, вот прошла девушка и от нее остался легкий шлейф какого-то цветочного аромата, а вот к этому шлейфу добавился мужской парфюм и все тут же смешалось, когда неподалеку проехала поливальная машина и освежила тротуары.
До меня донесся легкий звон колокольчика и такой звук, будто кто-то тихонько постукивал в шаманский бубен.
Я с удивлением огляделась. Эти звуки выбивались из привычного шума города и тем самым немного завораживали. Они словно были частью моей сегодняшней безмятежности, нежелания боятся и решать что-либо. И от того казались мне волшебными, будто кто-то перенес их из мира души в окружающий обычный мир.
Наконец я заметила источник этих звуков. Неподалеку, на газоне в тени под раскидистой липой сидел старичок в странном одеянии. На нем были широкие цветистые штаны, такой же яркий разноцветный балахон с капюшоном.
Несмотря на солидный возраст, он не выглядел дряхлым, напротив, его ясные светлые глаза блестели такой энергией, что не у каждого юнца заметишь. Седая борода заплетена в длинную косичку, а морщины на лице не столько подчеркивали его возраст, сколько говорили о мудрости и опыте.
В одной руке он держал колокольчик, в другой, оказалось, что действительно небольшой бубен.
Я пересеклась с ним взглядом. Он смотрел четко на меня с какой-то загадочной блуждающей улыбкой и как только заметил, что я смотрю на него, тут же звякнул колокольчиком и совсем легонько стукнул в бубен.
Выглядело это так, будто он звал меня к себе. Я улыбнулась, показала на себя. Он кивнул, улыбнулся еще лучезарнее и еще раз звякнул колокольчиком.
Ситуация была настолько нетипичной и необычной, что я растерялась. Несмотря на странность этого персонажа, я не видела в нем городского сумасшедшего или какого-нибудь улетевшего в какие-нибудь эзотерические дали упоротого.
Он настолько гармонично смотрелся в этих своих одеяниях, даже будто сливался с этой чудесной раскидистой липой и газоном, что не выбивался из общей картины. Будто он там под этой липой всегда был, будто вообще город построили вокруг него и этой липой.
Люди шли, не замечая его и не обращая никакого внимания.
Он заметил мою нерешимость, еще раз позвонил в колокольчик, махнул рукой, затем похлопал по земле ладошкой, будто приглашая сесть с ним рядом.
И я пошла. Пошла, оглядываясь по сторонам, будто делая что-то предосудительное. Но никто не обращал, конечно, на меня внимания. В Москве вообще никто ни на кого не обращает внимания. Все здесь обращены только внутрь себя, но и в себя смотрят исключительно через экраны и камеры смартфонов.
Я же собиралась жить новую жизнь, в которой будет место моим холстам, шуму моря, свободе от того, чтобы соответствовать чьим-то ожиданиям, чтобы соответствовать этому миру и таким, как Макс.
Когда я подошла, старичок достал из холщовой сумки, которую я прежде не заметила, круглую подушечку с какими-то индийскими узорами и положил на траву, приглашая меня присесть.
Сам он сидел по-турецки. Я порадовалась, что была в брючном костюме. Я расстегнула пиджак и уселась так же.
— Здравствуйте, — поздоровалась я, не понимая с чего начать. Все казалось немного нелепым и смешным.
— Здравствуйте, Лора, — поздоровался старичок, и я от удивления округлила глаза.
— Вы знаете, как меня зовут?
— Конечно, мы же с вами в одном здании уже два года работаем, — ответил он и лукаво прищурился.
— Но… — начала было я.
— Но что я тут под деревом делаю, и почему вы меня раньше не видели? О! это очень просто. У каждого места исключительно свои декорации и, если что-то из них выбивается, оно тут же становится невидимым.
— Как это? — я не очень понимала, о чем он говорит.
— Ну, вот смотрите. Что это за место? — он обвел взглядом округу. — Деловой комплекс, все здесь служит своей цели: карьера, деньги, суета. Все проникнуто одним только смыслом и одной только идеей. Люди, словно лошади с шорами на глазах, попадая сюда, приходя сюда каждый день на работу, замечают только, то, что необходимо замечать, чтобы быть в потоке со всеми и с этим местом. Так устроен наш мозг. Он отсекает все, что ему не нужно в конкретный момент для выживания. И я здесь точно для выживания никому не нужен. Потому меня и не видно. Утрирую, конечно, но примерно так.
— Я увидела, — улыбнулась я.
— Потому что на мгновение остановилась и выпала из общего потока, только и всего. Да и я заметил вас, Лора, потому что вы выпали из этого потока на мгновение.
— Это интересно, никогда не смотрела на мир под таким углом.
— Иногда нужно резко меня точку зрения, но точку зрения в буквальном смысле, то есть посмотреть на мир вообще с другого ракурса. Ну, вот как сейчас. Сесть под дерево там, где никто никогда так не делает и глянуть на окружающих.
Я огляделась. Отсюда действительно все выглядело немного иначе. Мимо нас спешили по своим делам люди. Я смотрела на них снизу вверх и казалось, что мы со старичком находимся сейчас в параллельной реальности.
Это было удивительно открытие. Тот же мир, тот же день, что и с утра, те же люди и та же местность, но все иначе. Присущая этому месту суета больше меня не касалась, и какой же был в этом кайф. Я сидела в тени душистой липы, в компании приятного и странного старичка и сама себе казалась инопланетянином.
— Скоро я поднимусь, пойду в здание, — он показал на офисную высотку, — переоденусь и снова стану начальником отдела логистики, а кто я сейчас, как вы думаете, Лора?
— Ну, точно не начальник отдела логистики, — усмехнулась я.
— В точку! А теперь загляните внутрь себя и спросите, кто вы сейчас?
Этот вопрос буквально остановил мое сознание. Словно враз пропали все мысли. И в этой пустоте я спросила себя: «Кто я сейчас?».
И оказалось, что я сейчас не арт-директор, не бывшая жена с разбитым сердцем, не женщина, уничтоженная чредой моральных катастроф, и не художница, которой хотела бы быть. «Но кто тогда?», — спросила я себя еще раз. Выяснить не получалось.
— Я не знаю, кто я сейчас, но знаю точно, кем я сейчас не являюсь, — сказала я полушепотом.
— Это и есть ответ, — старичок рассмеялся таким звонким смехом, что не верилось, что это смеется пожилой человек.
— И вы вот так каждый день сюда приходите? — спросила я.
— Нет, не каждый, когда выдается минутка и эта минутка, кстати, заканчивается, — он поднялся на ноги.
Я встала следом:
— Постойте, как вас зовут?
— Анатолий Уваров, — представился он.
— А отчество?
— Вас смущает возраст, ну, что вы, Лорочка, зовите Анатолий, этого достаточно.
Он потянулся, огляделся и тут же преобразился. Исчез будто старичок, и на его месте появился статный пожилой мужчина, еще полный сил.
— Вы тоже приходите под липу, когда вдруг почувствуете, что запутались и не видите выхода. Смените point of view. По-английски это звучит точнее. А если захотите пообщаться, вот моя визитка, — он достал из сумки карточку и протянул мне. — С удовольствием составлю вам компанию.
Он закинул свою холщовую сумку на плечо и пошел в сторону высотки.
Все это было похоже на какой-то сон. Я поспешила за ним и догнала уже на парковке у здания.
— Простите, мне все кажется каким-то нереальным, а почему вы меня позвали, просто чтобы сказать все это? — спросила я на ходу.
— Я наблюдал за вами, Лора, там под липой. Я же и раньше видел вас. Знаете, на вашем лице всегда была какая-то тревога, какой-то неразрешимый вопрос. Вы будто не живете, а постоянно с чем-то боретесь.
— Так и есть, — кивнула я.
— Если жизнь воспринимать, как бесконечную борьбу, она такой и станет, будет постоянно подкидывать вам причины, чтобы вы продолжали бороться. Но сегодня вы вдруг взяли и на мгновение, там на той скамейке, перестали бороться. Я это заметил. Скажите, Лора, в тот момент, когда вы отпустили себя на секунду, рухнул мир?
