Ознакомительная версия.
Я дождалась Никиту на выезде из поселка – он бежал, поскальзываясь на обледеневшей дороге, и полы черного пальто метались за его спиной, как огромные мягкие крылья. Рыжий ворон…
Запрыгнув на переднее сиденье, он потер уши руками и выдохнул:
– Едва ушел. Сказал старшему, что брат позвонил.
– Не спалимся мы с тобой, а? – с сомнением в голосе протянула я, понимая, что если папа обнаружит мой визит в дом охраны, а потом и срочный отъезд Никиты, то вполне может догадаться, что уехали мы вместе.
– Не должны. Я сегодня вообще-то выходной, да задержался вот с утра, а потом Славку подменил, ему с машиной надо что-то там сделать было.
– Ты позвонил?
– Да, Савка нас будет ждать в кондитерской «Макарон и капучино».
– Все-то с подвывертом у вас! – фыркнула я. – А нельзя было просто в какой-нибудь «Чайной чашке», например?
– Нет, Александра Ефимовна, «Чайная чашка» – это банально. А вот «Макарон и капучино» – самое то. Да и вкусно там, чего уж.
Никита и Савва были самыми большими сладкоежками, которых я когда-либо видела. Ладно, мне-то, в принципе, какая разница, где разговоры разговаривать?
– Никита, а ты за руль не сядешь, а? Не могу я с этим броневиком управиться, тяжелый он для меня.
Все тело ломило, казалось, каждая косточка начала жить отдельной жизнью и выкручиваться в ту сторону, в какую ей заблагорассудится. Простудные заболевания всегда сопровождались у Ольги такими симптомами, а потом еще присоединялись судороги, так пугавшие маму. Открыв глаза в незнакомой и явно детской комнате, Ольга не сразу поняла, где находится. И только альбомный лист, исписанный торопливым почерком, вернул ее к действительности. Она же так и уснула на кровати маленькой Сони в квартире Сайгачевых…
С трудом сев, Ольга потерла руками виски.
– Черт, как не вовремя я простудилась… Может, еще успею задавить, так сказать, в зародыше? – пробормотала она, спуская ноги на пол.
В кухне на барной стойке нашлись обещанные Сашей в записке лекарства, и Ольга чуть воспряла духом. Щелкнула кнопкой чайника, с удивлением отметив, что он какой-то неизвестной ей модели – с градуированной шкалой температур.
– А, ну точно, зеленый чай вроде заваривают семидесятиградусной водой, а не кипятком же, – пробормотала она, высыпая содержимое пестрого пакетика в чашку. – Так-с, сейчас заправимся импортной отравой – и порядок, мне это всегда помогает.
Для верности она добавила в чашку еще и пару ложек меда, а потом, залив все кипятком, пошла в комнату Сони и снова забралась под мягкий плед. Горячее питье с медом разморило Ольгу довольно быстро, и она опять задремала.
Мобильный телефон запиликал, и Ольга с трудом разлепила тяжелые веки.
– Алло, – охрипшим голосом выдавила она в трубку.
– Оленька, а что с голосом? – Михаил говорил обеспокоенно, и Ольге вдруг стало приятно, что он беспокоится о ней.
– Я немного простыла.
– Может, тебе нужно что-то привезти? Какие-то лекарства?
– Нет, Миша, спасибо, не нужно, все есть. Я у подруги сейчас, домой вечером поеду.
– А я тебе звоню сказать, что не смогу с тобой Новый год отметить, – огорченным голосом сообщил Михаил. – Понимаешь, мама заболела, и мне не очень удобно оставлять пожилую женщину одну в таком состоянии. Придется ехать к ней, хотя это и не очень удобно, все-таки в другом городе живет. Но я на несколько денечков к ней, вернусь к концу праздников, и потом мы непременно увидимся, – пообещал он расстроенной Ольге. – Я тут рекламу увидел – будет большая выставка самурайского оружия. Тебе ведь интересно, да, Оленька?
– Конечно, – она постаралась скрыть разочарование.
– Тогда я тебе накануне позвоню, хорошо? Ты поправляйся.
Положив трубку, Ольга вдруг задумалась. Михаил раньше не упоминал о том, что у него есть мама – ну, разумеется, подразумевалось, что она есть, но никогда он не выражал беспокойства по поводу ее здоровья, например. «Интересно, он мне правду сказал или нет? Может, просто решил красиво отделаться от меня на Новый год? Так я и не навязывалась вроде бы».
Думать так о Михаиле было неприятно, но внутри шевелилось какое-то неясное чувство обиды. Решив не расстраивать себя, Ольга побрела в кухню за очередной порцией чая с медом и таблеток.
Проходя мимо катана-какэ с мечами, она вдруг почему-то задержалась и уперлась глазами в маленький меч-танто. Не понимая еще зачем, Ольга вдруг сняла его с подставки и провела пальцем по рукоятке. Желто-золотистая яшма будила какие-то воспоминания, но Ольга никак не могла понять, где именно видела похожий камень. И вдруг…
– О, черт… – пробормотала она, словно увидев кадр из фильма. Ее собственная ладонь, а на ней – точно такая же «пуговица» из желто-золотистой яшмы, только большего размера, а рядом, у ног – обезглавленный женский труп. – Черт… да ведь это же… но тогда… – Взгляд девушки уперся в пустые выемки на катана-какэ. – Должен быть еще один меч… еще один – как раз больше этого… Неужели…
Забыв про чай, Ольга бросилась в комнату за мобильным и набрала номер Карепанова:
– Борис Евгеньевич, это Оля Паршинцева. Помните, мы под женским трупом нашли кусок обработанной яшмы? Знаете, что это? Это не украшение! Вернее, украшение, но не брошка! – затараторила она, словно боялась, что оперативник ее перебьет. – Этот камень выпал из рукояти меча! Я сейчас держу в руках второй меч из этой пары!
– Так, стоп, погоди, – велел Карепанов, у которого быстрая Ольгина речь, видимо, вызвала неприятное ощущение. – Так ты что же, выходит, у этого самого Сайгачева японским занималась?!
– Да. А вы откуда…
– А жена его при обыске упоминала имя ученицы, я еще подумал – надо же, как тебя зовут. А это, выходит, ты и была. А что сейчас ты делаешь в его квартире?
– Я с его женой хорошо общаюсь, она сейчас к отцу уехала, а я тут пока.
– Ты это, Паршинцева… – вдруг понизил голос Карепанов. – Аккуратнее бы там… Отец-то у нее знаешь кто? Криминальный авторитет Фима Клещ – может, помнишь, пару-тройку лет назад на него два покушения было совершено? Все газеты трубили, все каналы местные. Так вот муж ее, Сайгачев этот, был в то время правой рукой Фимы, и кличка у него – Акела. Наемник он, хоть и не доказано за ним ничего.
– А раз не доказано, то вы ведь и права не имеете! – неожиданно для себя взревела Ольга, оскорбленная почему-то сплетническим тоном оперативника. – Любой юрист знает: пока нет решения суда – никто не имеет права…
– Заговорила! – рявкнул в ответ Карепанов. – Я тебя предупредил! А ты мне звонишь сейчас потому, что нашла улику – прямую улику, доказывающую причастность Акелы к убийствам бомжей! Так что не читай мне тут моралей и убирайся от греха подальше из этой хаты! – с этими словами Карепанов швырнул трубку.
Ознакомительная версия.
