– Ты рассуждаешь с позиции рационализма. Ты исходишь из того, что мужчина не может любить двенадцать женщин с одинаковой страстью. А он – может.
– Если только у него вместо сердца – член!
Рорк засмеялся и открыл один глаз.
– Моя дорогая Ева, да будет тебе известно, у многих мужчин два эти органа неразделимы. И физическая привлекательность женщины зачастую порождает в душе мужчины весьма утонченные эмоции. Ты, по-моему, не учитываешь одну простую вещь: не исключено, что он искренне считает, будто каждая из этих женщин – его единственная и вечная любовь. И если они сами с этим не согласны, у него остается единственный способ убедить их в этом – отнять их жизни.
– Я думала о такой возможности. Но все равно этого недостаточно, чтобы у меня в мозгу возникла полная картина происходящего. Он любит то, что ему недоступно, а то, что становится доступно, уничтожает? Так, что ли? – Она раздраженно дернула плечом. – Ненавижу весь этот символизм! Он все ставит с ног на голову.
– Но, согласись, ему нельзя отказать в артистизме, – заметил Рорк.
– Да, он любит театральные эффекты. Именно на это я и рассчитываю. Рано или поздно это пристрастие сослужит ему плохую службу, и вот тогда я схвачу эту грязную тварь, этого сумасшедшего Санта-Клауса и брошу его в клетку. А пока мне нельзя терять времени, – закончила Ева и вылезла из ванны.
Едва она успела завернуться в толстое махровое полотенце, как послышался звонок ее мобильного телефона.
– Черт! – выругалась она и, оставляя за собой мокрые следы, кинулась в гостиную.
Подбежав к своей одежде, беспорядочной грудой валявшейся на полу, Ева схватила брюки, вынула телефон из кармана и включила связь.
– Даллас слушает, – резко бросила она.
– Лейтенант Даллас? Это центральная диспетчерская. Примите сообщение: МПТ, Хьюстон, 432, квартира 6Е. Доложите обстановку немедленно после прибытия на место.
– Поняла. МПТ, черт побери… – Ева провела свободной рукой по мокрым волосам. – Диспетчерская, свяжитесь с сержантом Делией Пибоди и вызовите ее на место преступления.
– Будет сделано. Конец связи.
– МПТ? – озадаченно повторил Рорк. – Что это такое?
– Место преступления с трупом. – Ева отбросила полотенце в сторону и принялась торопливо натягивать брюки, но вдруг замерла. – Дьявол… Тысяча чертей! Да ведь это же квартира Донни Рэя! Я только сегодня с ним говорила!
Донни Рэй очень любил свою мать. Это была первая мысль, которая пришла в голову Евы, когда она увидела его тело. Оно лежало на кровати, увитое зеленой гирляндой, на которой поблескивали искорки золотой фольги. Его волосы были тщательно расчесаны и расправлены на подушке. Глаза закрыты, накладные ресницы, которых не было еще несколько часов назад, были накрашены тушью золотистого цвета. В тон им была и губная помада. А на правом запястье, чуть выше того места, где кожа была слегка повреждена, красовался толстый браслет с тремя красивыми позолоченными птичками.
– Три зимородка, – послышался за спиной Евы голос ее помощницы. – Черт, Даллас, как же так?!
– Пол жертвы – другой, но декорации прежние, – проговорила Ева бесцветным голосом и отошла в сторону, чтобы не мешать бригаде криминалистов делать свое дело. – А следовательно, на его теле должна быть татуировка и следы сексуального насилия. На запястьях и ногах – кровоподтеки, оставленные веревками, как и на телах предыдущих жертв. Нам нужно получить диски охранной системы видеонаблюдения, если таковая здесь имеется.
– Он был симпатичным парнем, – еле слышно пробормотала Пибоди.
– Теперь он мертвый парень. Принимайтесь за работу, сержант.
Пибоди напряглась, расправив плечи.
– Слушаюсь, босс, – деревянным голосом откликнулась она.
Татуировка была обнаружена на левой ягодице убитого. А также – явные следы насильственной содомии. Ева почувствовала, как у нее подкатило к горлу, но не подала вида. Она произвела осмотр места преступления, отправила двух сотрудников опрашивать всех жильцов подъезда, а затем велела упаковать тело в пластиковый мешок и отправить в морг.
– Нужно проверить записи его разговоров, – обратилась она к Пибоди. – Составьте полный список контактов, а потом поезжайте в агентство «Только для вас» и получите всю информацию о нем. Я хочу как можно скорее получить имена кандидатур, которые подобрала для него наша сладкая парочка.
Убедившись, что тело упаковали, Ева прошла коротким коридорчиком, который вел в ванную комнату, и толкнула дверь. Все здесь – кафельные стены и пол, хромированные краны – сияло, как новенькое.
– Судя по всему, наш клиент и тут все отдраил на совесть, – констатировала она. – Донни Рэй не слишком заботился о чистоте.
– Он не заслуживал такой смерти.
– Никто не заслуживает такой смерти, – отрезала Ева и обернулась. – Я знаю, он вам понравился. Мне, в общем, тоже. А теперь отбросьте все это в сторону, поскольку наши чувства ему уже не помогут. Он мертв, а мы с вами должны собрать здесь максимум информации для того, чтобы не потерять еще одного невинного человека.
– Я понимаю. И все равно не могу с собой ничего поделать. Подумайте только, Даллас, ведь мы разговаривали с ним всего несколько часов назад! Шутили… Ничего не могу с собой поделать, – яростным шепотом повторила Пибоди. – Я не такая, как вы.
– Думаете, ему есть дело до ваших эмоций? Ему сейчас нужно не горе и даже не жалость, а правосудие! – Сказав это, Ева решительным шагом двинулась обратно в комнату, расшвыривая в разные стороны все, что попадалось под ногу, чтобы дать хоть какой-то выход владевшим ею чувствам. – Вы полагаете, ему есть дело до того, что я в бешенстве? – Она снова резко повернулась к Пибоди, глаза ее горели. – Моя злость не поможет ему. Наоборот, она затуманивает мой мозг, мешает думать. Мешает понять что-то очень важное. А ведь оно – тут! Этот подонок оставляет для нас целую сцену с декорациями, намеками, подсказками. Но что среди всего этого главное, черт побери? Сукин сын!
Поначалу Пибоди не нашлась, что ответить. Она поняла, что уже в который раз ошиблась, приняв холодный профессионализм Евы за бездушие и бессердечность. После стольких месяцев совместной работы ей следовало бы знать лейтенанта получше. Наконец, глубоко вздохнув, Пибоди неуверенно заговорила:
– Может быть, он оставляет нам так много зацепок именно для того, чтобы запутать нас, сбить со следа?
Глаза Евы сузились, а кулаки в карманах впервые за последний час разжались.
– Вот это другое дело. Совсем другое. Сейчас вы дело говорите. Очень хорошо! Слишком много деталей, слишком много ниточек… Нам нужно выбрать какую-то одну и потянуть за нее. Принимайтесь за поиски, Пибоди. Нас ждет трудная ночь.
