— Клубничное и шоколадное. Буду через полчаса. — Аня, к своему удивлению, обрадовалась. — Эй, а где все твои?
— Ден в Колумбии уже десять дней. Вернется к Новому году. Старики в Доме творчества. Отцу необходим свежий сосновый воздух. Так что — гуляй, не хочу. А я с зубом этим чертовым мучаюсь, — Алина неподдельно вздохнула. Жду.
Встретив Аню, Алина тут же взялась за пакет с мороженым.
— Представляешь, сколько во мне нереализованного детства? Обожаю подарки, сюрпризы и сладенькое.
— А я, оказывается, предпочитаю состоятельных, солидных мужчин. Звезды так сошлись.
— Тогда рассказывай все как на духу. — Достав вазочки, Алина разложила мороженое и уселась в угол кухонного дивана. С левой стороны она стала похожа на хомячка. Щека, действительно, распухла, словно во рту Алина держала сливу. Волосы завитками падали на лоб и щеки.
— Да не смотри так. Убогая, несчастная. Патлы отпускаю — короткая стрижка была ошибкой. — Она скользнула взглядом по косе Ани. — Скучновато, но и то лучше… Попробуй смешать клубничное с фисташковым — кайф!
— К итальяшкам за мороженым в очереди стояла. На морозе. Вина нет? спросила Аня, предчувствуя собственную исповедь.
— А! Замечание по делу. Глянь вон там, в шкафу. В баре Денисовы заначки, а здесь начатое. Выпивка располагает к откровенности… Так, за нас! — провозгласила Алина короткий тост, выпила, набрала полный рот мороженого и промурлыкала, — давай раскалывайся.
Аня не без удовольствия изложила свою романтическую историю. «И вот теперь он пропал», — печально завершила она.
— Что ж… Совсем неплохо, неплохо… — Задумалась Алина. — Я и сама его тебе думала сосватать, но он в этих делах не контактный. Старомодный какой-то. Хорошо, что без меня разобрались. Одобряю, — кадр ценный!
— Так ведь пропал! И какие-то трудности…
— А у них всегда, у этих деловых, — «после радости неприятности, по теории вероятности». Насколько я знаю, в фирме все нормально. То есть без особых эксцессов. Денис вчера из Боготы звонил, даже не заикался о неприятностях. Может, у Михаила нечто личное?
— Не думаю… Он жену бывшую без всякого удовольствия поминал.
— Не знаю точно, в чем у них причина конфликта, но перемирие невозможно. А вот мужик он верченый… Это правда. Не очень-то разберешь, что на уме… В бизнесе партнер надежный, влиятелен и богат черт знает как. Шарит под простачка…
— А у самого новенький «вольво»…
— «Вольво»? Ха! Это так, тачка на каждый день. Я его и в «мерсе» видела, и в «джипе».
— Может, не его? — Растерялась Аня. — Что ж он тогда от меня скрывает? Наверно, доходы нечистые…
— Разве там поймешь? Гадюшник. Что, у кого, откуда, почему — ни одна прокуратура не разберется… — Алина с удовольствием облизала ложечку. — А тебе-то какое дело? Принимай подарки, предложения, поезжай с ним в круиз… Жениться-то он вряд ли сейчас будет…
— Ты хочешь сказать, на мне вряд ли? Недостаточно эффектная персона для такого воротилы? Нужна эстрадная звезда, топ-модель, поэтесса…
— Да уж не дочка министерского чиновника. Нынче номенклатура не котируется. Вовремя я успела Южного ухватить.
— Лин, что ж теперь делать-то?
— Как это что? Ждать. Верно и терпеливо, как Пенелопа. И танцора своего на расстоянии держать.
— Опять ждать… Новый год на носу… У нас были фантастические планы…
— Послушай мудрый совет: вырядись принцессой и вдвоем с маманей за праздничный стол садись. Елка, пирожки самодельные, сладенькая наливка, дешевое шипучее, телевизор… И не хочешь, — заплачешь от умиления.
— Думаешь, он придет?
— Не уверена. Но предположить можно. Представляешь, — вы уже шампанское открыть пытаетесь, а здесь — звонок. В дверях — он! Смокинг, бабочка, белые розы… ну, все традиционно, хоть и банально.
— Мне нравится.
— Вот и жди. Женщина — существо слабое. Чтобы защитить себя, она обязана видеть вперед на два хода.
Аня воспользовалась полученной инструкцией. Наверно потому, что именно так она бы поступила и без всяких советов. Уходить из дома не хотелось, да и предложений интересных не было. Накануне позвонил Карлос, пожелал удачи в новом году и простился — вместе с танцевальной группой «Техас» он улетал на гастроли в Америку. Добились все же! Аня отметила, что все интересное происходит в этой жизни без нее: либо она появляется слишком рано на пустом перроне, либо опаздывает, не успев запрыгнуть в последний вагон.
В пуловере из белоснежной ангоры, в больших жемчужных клипсах и даже новеньких туфельках, совершенно не видных под столом, она сидела рядом с матерью напротив экрана. Телевизионное бурное веселье и чинно ожидавших полночного рубежа одиноких женщин разделял стол, накрытый с учетом рекомендаций астрологов зеленью, овощами и вопреки рекомендациям — мясными деликатесами.
— Ой, надо шампанское заранее раскрутить. Боюсь, мы быстро не откроем, — деликатно заметила Верочка.
— Ничего, милиционера позовем. Вон он у пункта обмена валюты круглые сутки топчется. — Аня выглянула в окно на совершенно пустой и белый двор. Пуст был и кусочек бульвара, видный из-за угла соседнего дома. Там, в розовом свете фонаря, стоял одинокий охранник. И вдруг прямо мимо него, сверкая темными боками, в проезд въехала большая машина, издали видать, иностранная, вроде, «мерседеса»!
— К кому-то гости на «мерсе» прикатили, — нарочито равнодушным голосом сообщила матери Аня, а сама обмерла, даже дух захватило. Но автомобиль повернул к другому дому. Сильно огорчиться Аня не успела, — в передней прогремел звонок. Так неожиданно, что обе женщины вздрогнули.
— Я открою. — Аня вылетела в коридор и распахнула дверь, все ещё ожидая чуда. И застыла.
— Не узнаешь? — Плотный мужчина в видавшем виды китайском пуховике сдернул вязаную, напяленную до глаз шапку.
— Миша?!
— Замерз. Выход метро перекрыли, какое-то ЧП. Черт-те что, полчаса пехарем топал. Пусто, красиво, снежок хрустит…
— Да что ж вы на лестнице стоите? Через пять минут Куранты! Ельцин выступает. Бутылку открыть некому, — выглянула из-за Аниной спины Верочка и вовсе не удивилась, а обрадовалась. — Дочка сказала, вас в командировку вызвали. Вот спасибо, что не забыли!
Под курткой бизнесмена оказался растянутый обвисший свитер, из-под ворота виднелась белая футболка, не слишком чистая.
— Можно, я руки помою? Быстро.
Аня и Верочка вернулись к столу — одна радостная, другая ошарашенная.
— Мам, это что, — карнавал?
