— А это что-нибудь изменило бы? — Печально спросила я.
— Конечно! С прислугой в этом деле разговор короткий. Так то я бы поухаживал, цветов принес, ну там конфеты. Нехорошо получилось. — Запечалился парень. — А можно ее пригласить куда-нибудь?
— Она в турфирме работает. Вот телефон. А вот домашний.
— Я придумал, куплю прямо в этой фирме тур куда-нибудь подальше и приглашу Нину с собой. Она какой климат больше уважает?
— Где к ее черным глазам можно добавить такой же загар. — Засмеялась я. — Только сначала с делами надо разобраться, а потом уж мечтать о Канарах и Гавайях.
— Опять на отдых собралась? — Хмуро спросил Макс, заходя в кухню. — По водным мотоциклам соскучилась?
— Да в прошлый раз отдохнуть путью не дали, надо как то наверстывать.
— Ты вчера овдовела, если ты конечно помнишь. — С сарказмом заметил Максим. — Не рано ли загул планируешь, сестричка?
— И не говори, брат! Куда ни кинь, везде одни нервы. Вчера муж покинул. Сегодня жених.
Макс заинтересованно на меня глянул, Павел ухмыльнулся.
— Мужчины такой непостоянный народ, — печально продолжила я. — Хочу тебе, как брату пожаловаться. Я ведь теперь вдова, и кроме тебя мою честь защитить некому. — Я промокнула под глазами несуществующие слезы.
— Что тут у вас произошло? — Озадаченно обратился Максим к Павлу. — Чего она придуряет то?
— Ты у меня спрашивай, он все равно ничего не скажет. Этот жук, пока мы с тобой по темницам парились, совратил мою подругу. Между прочим, прямо здесь, в твоей квартире. — Наябедничала я.
— Эту беленькую что ли? Которая завтрак готовила? Симпатичная. Правда что ли?
— Так я же не знал. Прикинь, даже в ресторан не пригласил. Чего она подумала то обо мне?
— Не переживай. Еще пригласишь. А она как вообще, ну темпераментная?
Мужчины увлеклись интересной беседой, совершенно меня игнорируя.
— Але! На палубе! Вы тут не одни, между прочим. Среди вас дама. Оставьте свои откровения на потом.
Парни хитро переглянулись и налегли на бутерброды.
* * *
День предстоял совсем нелегкий. Сначала мы поехали в банк. Максим знал все ходы и выходы. Прямо из операторского зала нас провели в кабинет директора банка. Предъявив привезенное утром Пашей свидетельство о смерти «моего мужа», я изъявила желание перевести все свои средства на счет «брата». Милый усатый дядечка в кресле директора согласно кивал головой и постукивал пальцами по столу.
Через час, когда все финансовые вопросы были решены, мы нанесли визит в прокуратуру.
Перед нужной нам дверью на дерматиновой банкетке, выпрямившись, как будто внутри у нее застрял бамбуковый шест, сидела Образцова Елена Леонидовна, сестра покойного Костика. Выглядела она, прямо скажу, не очень, глаза запали, и без того длинный подбородок еще заострился. Увидев нас с Максимом, она величественно поднялась и заголосила на весь коридор, явно рассчитывая на поддержку случайных зрителей.
— Что пришла, убийца! Была уже в морге, любовалась на дело рук своих? — Запричитала она слезливым голосом.
Макс чуть заметно поморщился.
— Елена Леонидовна, не стоит затевать дешевый спектакль. Вас уже допросили, так идите домой, похоронами что ли займитесь.
Ее указующий перст немедленно развернулся в сторону «брата».
— И ты не уйдешь от суда господня, ирод! Вы только посмотрите люди добрые, сгубили нечистые Костеньку и радуются, как ни в чем ни бывало ухмыляются. Даже платка черного не надела, скорбя о муже своем безвинно убиенном.
Я промолчала, стараясь не связываться с разъярившейся женщиной. Два мужика и женщина на соседней лавочке совершенно алкоголического вида с интересом следили за развитием событий. Видно, они уже давно тут чего-то ожидали, и бесплатное развлечение пришлось им очень кстати. Полная женщина у окна, напротив, не приветствовала привычку выносить сор из избы, сжав губы в тонкую линию, демонстративно отвернулась и стала смотреть на улицу. Но по ее напряженной спине было понятно, что и она старается не пропустить ни одного слова. На шум из соседнего коридора приковыляла древняя старушка в сопровождении инвалида с костылем. Бабуля постоянно прикладывала к уху ладонь, чтобы вникнуть в суть происходящего. Ободренная столь явным вниманием слушателей, Елена Леонидовна продолжала наседать на нас:
— Вы только посмотрите, люди добрые, до чего мы дожили! Убийцы ходят без охраны, землю-матушку топчут своими ножищами…
— Заткнитесь лучше, а! — Не выдержал Макс. — А то я вам сейчас самой пришлю охрану. В белых халатах.
— А ты не мешай, дамочка свое мнение высказывает, — вступился за скандалистку один из алкоголиков, — имеет право!
— Чего они говорят? — Громко переспросила старушка, обращаясь к инвалиду. — Я не расслышала.
— Мужик бабенке угрожает, халаты белые обещает и тапки.
— За что же он ее так родимую?
— Так я еще и сам не понял, погодите вы трандычать со своими глухими ушами, вникнуть мешаете.
— Что, думаете, если денег много, то все купить можно? — Продолжала выступать Елена. — Нет, милые! Справедливость не продается, не хватит ваших кровавых долларов, чтобы защититься от суда божьего.
— Да уж без денег и на нары загреметь можно, — подтвердили хором алкоголики. — Лучше займи, мужик, но заплати кому следует.
— Гриш, чего там? Вник что ли? — Заныла старуха дергая инвалида за костыль.
— Так баба мужика ругает, что денег у него мало, нечем за адвоката платить. А я вот так мыслю — если не виноват, так нечего этим болтунам и платить, у нас судьи справедливые, не посадят, если чист, как стеклышко.
— Вы только посмотрите на него! — Взвилась дамочка рядом с алкашами. — Ты хочешь сказать, что моего Серегу законно на нарах держат?
— Раз держат, значит есть за что! — Авторитетно подтвердил Гриша.
— Да я тебе сейчас вторую ногу выдерну, калека сраный! — Дама поднялась и передала авоську соседу, освобождая руки. — Да кто ты такой, что бы про моего Серегу выражаться? Ты по какой статье проходишь?
— В изнасиловании подозреваюсь, — скромно признался инвалид.
— Вот так на! — Заржал алкоголик. — Ты чем насиловал то? Костылем что ли?
— Да нет, сама она ко мне приставала, я отбивался, как мог, — оправдывался Гриша, — вон тетку Матрену привел в свидетели. Ее внучка допоздна домой не пускает, она так и сидит до ночи на лавочке. И в тот день тоже видала, как дело было. Эта курва давно глаз на меня положила. Приставала каждый день, в гости даже напрашивалась. Ну там постирать, прибраться. Но я ни-ни. Как кремень!
— Что, такая страшенная?
— Не то чтобы очень… Толстая, правда, как слониха, а так нормальная…
