– Это студент!
Маша заерзала на стуле, прочитала несколько СМС, которые свидетельствовали о том, что Волгин пересекался с займодавцем в коридоре, в университетской столовой и в курилке.
– Ник очень банальный, – вслух рассуждала Динара. – Так и вижу этого тупицу: не разбирается в праве, верит должникам, постоянно бухает, мечтает поскорее стать крутым менеджером.
Маша подумала о Михаиле, но сразу же вычеркнула его из подозреваемых. Они с Глебом будто олицетворяли тех самых «братанов», которые стояли друг за друга горой. К тому же без внимательности парня, подобравшего записку, расследования бы не состоялось. «Джокер точно не с юрфака, – размышляла она. – Еще у него хороший доход или богатая семья. Иначе где бы он брал средства?»
Девушки ввели парней в курс дела.
– Это многое объясняет, – серьезно произнес Женя. – Осенью или летом Глебыч перестал обсуждать бизнес и продажи, наверное, тогда и начались проблемы. Потом он занял деньги у Михи и у меня. Мы предлагали помощь, но он отшучивался, уверял, что сам справится.
– Повезло, иначе бы вы вдвоем бегали от букмекеров, – ядовито хмыкнул Кирилл. – Или вы вместе ставили?
– Чего ноешь? – осадил Женя. – Я давно вернул сумму, причем с процентами.
– Даже не извинился.
– Давай вспомним твои косяки, – ухмыльнулся Женя и, когда Кирилл притих, просиял: – Не хочешь? Тогда не возникай.
Леонид громко захлопнул фотоальбом, выплюнув:
– Как вы надоели. Проваливайте, если не хотите помогать.
Женя съязвил, Кирилл огрызнулся, Маша отстранилась от перепалки, Динара прервала начавшийся цирк. Немного погодя все вновь увлеклись случаем Волгина, но не преуспели в расследовании.
Леонид откинул со лба челку, взял кастрюлю и проговорил:
– Если студент дал деньги, зачем ему убивать Глеба? С живого должника больше толка, чем с мертвого. Я считаю, виновата Виктория. Она хамила и врала нам.
– Просто защищалась, – возразил Женя. – Ты бы тоже так себя вел, если бы подозревался в убийстве.
Леонид включил конфорку, налил в посудину воды.
– Нужно всегда оставаться нормальным человеком, – заметил он с нравоучительной интонацией. – Будете суп?
Обсуждение коснулось еды. Как по сигналу, в холл вышли другие ребята. Ножи резво застучали по разделочным доскам, овощи зашипели в сковородках, бульоны сердито закипели в кастрюлях. Дымящиеся чаны, аппетитные ароматы, смех и пустяковая болтовня создали уютную атмосферу.
Леонид, как шеф-повар, руководил процессом, Эмилия, Ангелина, Яна и Семен ловко нарезали салаты, Вика готовила популярный в соцсетях соус, Злата и Настя отвечали за жарку и пассерование. Троица с филфака, Михаил и Женя, как мастеровые, заготавливали новые ложки и тарелки, Динара и Маша притворялись, будто протирали столы, Кирилл с молчаливым соседом приносили с улицы скоропортящиеся продукты, остальные члены группы расставляли стулья. Каждый студент, как ингредиент в блюде, вносил свой вклад в общее дело.
После сытного обеда Маша потихоньку пила чай. Мороз, неудачи, волнение растворились в душевном моменте. На лицах девушек и парней звездочками горели улыбки, что не могло не радовать. Даже Игорь выглядел довольным. Женя, порывшись в пакетах, с видом геолога, который искал медь, а нашел золото, достал упаковку соленого арахиса и громко спросил:
– Кто хочет? Это последняя пачка.
Он, как торговец на пляже, подошел к каждому желающему, остановился возле края, где сидели Маша, Динара и их соседки по комнате.
– А вы, девчонки? – лукаво подмигнул он. – Не стесняйтесь.
Ангелина подставила тарелку, Эмилия покачала головой:
– Мне нельзя из-за аллергии.
– Бедняжка, – посочувствовала Ангелина. – Я чешусь из-за бытовой химии, а у моей двоюродной сестры на морозе краснеет кожа.
Женя, будто действительно продавал товары, двинулся дальше.
– У кого-нибудь есть чистый нож? – нетерпеливо спросила Яна, вытащив из баула ярко-желтый лимон.
– Тебе мало четырех? – усмехнулся Кирилл.
– Их было пять, – твердо заявила блондинка. – Где еще один?
Не дождавшись ответа, она взяла тот, которым рубили зелень, и направилась в ванную. Маша с тоской посмотрела на место, где обычно располагался Марк, подумав: «Он не придет?» Михаил, словно прочитав ее мысли, пробасил:
– Позовем Бортникова? Мужик должен хорошо питаться.
– А женщина? – усмехнулась Вика.
– В меру, – ответил Миша. – Вы обязаны следить за фигурой и быть красивыми.
Рыжая цокнула языком, добавив:
– Еще считают, что феминизм не нужен.
Маша подумала о вернувшейся Яне, которая раньше поддерживала такие взгляды, однако та никак не прокомментировала высказывание. Ангелина пошла за Марком, но вернулась одна. Вика тут же поведала, как видела Бортникова на лестнице. «Когда? Почему я не заметила? – нахмурилась Маша и восстановила цепочку событий. – Динара занервничала, мы прибежали сюда, отвлеклись на рыжую. Наверное, тогда же упустили Марка. Чего это я волнуюсь? Он живет в корпусе дольше, чем мы, знает каждый угол, точно справится». Вопреки доводам разума на душе было неспокойно. В мыслях мелькал пропавший нож.
– Наверху призрак, – с жаром воскликнула Динара. – Я видела его так же четко, как вас.
– Ты в опасности, – предостерег Игорь, будто заранее узнал, что произойдет в будущем. – Юра не смог убить меня, разозлился и перестал скрываться.
Ангелина пискнула, Яна и Динара побледнели. Староста нагнетал:
– Бортников не жилец.
Маша вздрогнула и, ощутив горячие капли на коже, рывком встала. На джинсах расплылось пятно от чая. Промокнув след салфеткой, она поспешила в комнату, надела брюки, а затем двинулась к умывальникам. В голове нарастала тревога: «Вдруг с Марком что-то случилось?» Из-за паники она едва не столкнулась с каким-то студентом.
Холод ванной остудил изможденный разум. Покрутив ржавый кран, она сунула запачканную штанину под ледяные струи. Пальцы коченели, руки уставали от механических движений, но Маша продолжала яростно тереть грубую ткань, словно пыталась вымыть пугающие мысли из своей головы. Закончив, она шагнула в коридор, как вдруг уловила странный шум из душевой, инстинктивно потянула за дверную ручку.
Острие ножа блеснуло в тусклом свете. Марк замер, словно потревоженный зверь. В зеленых глазах сквозила мрачная решимость.
Происходящее напомнило жуткий момент из прошлого, когда Маша, придя к Бортникову домой, увидела в раковине багровые пятна и острое лезвие бритвы, услышала яростный крик: «Не входи сюда». Бледный Марк оттеснил ее к гостиной, лихорадочно замахал руками, промямлил, что всего лишь неудачно побрился. Неприкрытая ложь, словно пощечина, ударила в самое сердце. Маша в бешенстве схватила вруна за локоть, задрала рукав белой рубашки и остолбенела, уставившись на царапины. Ее затрясло от гнева, ужаса, осознания: «Если бы я задержалась, если бы не успела, он…» Парень со злости опрокинул вазу, и по комнате пронесся громкий звон. Между ними, будто стена, пролегли блестящие осколки. «Зачем ты это сделал? – выпалила Маша, указав на кожу, покрытую отметинами. – Марк, мы же друзья. Пожалуйста, сходи к психологу, тебе обязательно помогут. Подумай о тех, кого расстроит твоя смерть». Тот опешил, пробормотал: «Я не хотел». Он взлохматил волосы, отвел взгляд, горько прошептал: «Какая разница? Мне некого расстраивать». Девушка яростно замотала головой, мысли перепутались, чувство ответственности сдавило плечи. Она, как переговорщик, должна была заставить убийцу отпустить жертву, достучаться до другой, рассудительной части Марка. Требовались правильные слова, но подобрать их было непросто. «Давай развеемся? Покатаемся по городу, – предложила Маша, вложив в голос уверенность. – Кстати, я приготовила тебе сюрприз, просто не успела сказать. Пойдем». Парень нервно рассмеялся, но сразу же вернул маску печали. В нем что-то надломилось. Через некоторое время он позволил себя увести, но успокоился далеко не сразу.
Теперь же история повторялась. Перед глазами плыло, легкие горели, помещение сжималось до размера каморки, потолок падал. Маша целую вечность шла к парню. Настоящее и прошлое мелькали безумной чехардой.
