– Ч-что… что это ты делаешь? – изумленно спросила она, когда снова обрела способность говорить (к этому времени они снова начали обращаться друг к другу на «ты»).
При звуке ее голоса Дрейк обернулся.
– А-а, это ты… – проговорил он. – А где Дженнифер? Почему вы не занимаетесь?
– Я отпустила ее на пикник с Бетти и детьми, – небрежно пояснила Лори. – Думаю, ей это будет полезно. Так что́ ты все-таки делаешь? – снова чуть требовательнее спросила она.
– А по-твоему, на что это похоже? – небрежно отозвался Дрейк и, выудив из кучи предназначенного в стирку белья ее тонкий, полупрозрачный лифчик, помахал им в воздухе. – Сортирую белье, конечно. У нас демократическая страна, к тому же я хочу внести свой вклад в общее дело… – С этими словами он взял лифчик за проймы и, держа его перед собой на весу, стал внимательно рассматривать. – Та-ак, это, кажется, не мое… – заключил он с самым глубокомысленным видом.
– Положи на место! Сейчас же! Это мое!.. – выкрикнула Лори. Она настолько растерялась, что даже не подумала, как глупо звучит ее последнее заявление.
– Почему-то мне так и показалось, – невозмутимо откликнулся Дрейк. – Я был уверен, что это не мое, да и Дженнифер он еще великоват. – Он поднес лифчик к глазам и прочел надпись на ярлычке: – «Бюстгальтер, расцветка «пыльная роза»… Гм-м… Почему бы не просто – «розовый»?.. – Дрейк слегка пожал плечами. – Так, а это у нас что?.. – проговорил он, выуживая из груды белья крошечные трусики. – Цвет «нарцисс»… По-моему, они просто бледно-желтые. Во всяком случае, «желтые» звучит как-то понятнее. А ты как считаешь?
– Прекрати рыться в моем белье, словно извращенец какой-то! – в сердцах воскликнула Лори. – Положи их на место! Я привыкла сама стирать свои вещи!
– Не беспокойся, Лори, – покровительственным тоном отозвался Дрейк. – Я знаю, что их нельзя стирать в машинке. Я даже знаю, что их следует стирать в холодной воде с мягкими моющими средствами – в конце концов, я целых семь лет снимаюсь в «мыльной опере», должен же я был за это время хоть чему-нибудь научиться?
Дрейк явно потешался над ней, и Лори в гневе топнула ногой.
– Дрейк!.. Положи немедленно! – с угрозой проговорила она, но он, как говорится, и ухом не повел. Вместо этого актер снова принялся разглядывать ярлычок лифчика.
– «Размер 34-Б», – прочел он. – Не самый большой, верно? – Его оценивающий взгляд остановился на ее грудях. Дрейк разглядывал их так пристально и внимательно, что Лори снова вспыхнула. Казалось, даже если бы он сейчас их коснулся, она и то смутилась бы меньше.
– …Но, если судить объективно, – продолжил Дрейк, словно не замечая ее состояния, – с огромными грудями ты выглядела бы смешно. Нелепо. Не гармонично. – Последнее слово он выговорил с особым удовольствием, словно после долгих поисков наконец-то нашел прилагательное, которое наиболее точно описывало телосложение Лори. – Кроме того, если бы у тебя были слишком большие и тяжелые груди, ты постоянно падала бы вперед, – хладнокровно добавил он.
Все это Дрейк произносил нарочито спокойно, старательно сохраняя на лице отстраненное выражение, но в глубине его глаз, казавшихся сейчас не изумрудными, а темно-зелеными, как бутылочное стекло, плясали озорные искорки.
– Ну-ка, поглядим… – добавил он, бросая белье на стиральную машину.
Прежде чем Лори успела догадаться, что последует дальше, Дрейк шагнул вперед. Закрыв глаза, он ощупью нашел ее груди и накрыл ладонями. При этом его руки продолжали двигаться небольшими, медленными кругами, массируя, лаская мягкую плоть. Почувствовав подушечками больших пальцев ее естественную реакцию, Дрейк приоткрыл один глаз и посмотрел на Лори сверху вниз.
– Да, все правильно, – сообщил он. – Настоящий тридцать четвертый-Б, не прибавить, не убавить.
Мгновение спустя он прижался губами к ее губам. Этот внезапный поцелуй был очень приятным, но обещал он еще больше, и Лори ощутила слабость в коленках и пресловутые «бабочки в животе». Ее губы приоткрылись сами собой, так что она даже не сразу поняла, что отвечает на его страстный поцелуй с пылом, который в других обстоятельствах сочла бы неприличным. Но сейчас ей было все равно.
Тем временем Дрейк выпустил ее груди и, обняв за плечи, привлек к себе. Лори почувствовала напряженные мускулы его бедер и сама выгнулась ему навстречу, с наслаждением ощущая, как рука Дрейка медленно спускается по ее спине и, остановившись на талии, прижимает ее бедра еще крепче, еще сильнее, так что она отчетливо почувствовала под толстой тканью джинсов его восставшее мужское естество.
Обхватив Дрейка обеими руками за шею, Лори заставила его слегка наклониться. Сама она запрокинула голову назад, подставляя ему лицо таким образом, что его шелковистые усы ласкали ей губы, подбородок и щеки, щекотали нос и веки полуприкрытых глаз. Это было очень приятно, но Дрейк не дал ей в полной мере насладиться этими легкими прикосновениями. Его снисходительное терпение не могло долго сопротивляться горевшему в нем желанию; Дрейк поспешил взять инициативу в свои руки и снова приник к ее губам. На этот раз он действовал напористо и жадно. Его язык проник глубоко в рот Лори. Пепельно-русые пряди волос скользнули между ее пальцев, словно прохладный шелк, и она ощутила под кожей приятное покалывание. Похоже, в эти секунды ее нервные окончания стали чувствительны, как у новорожденного, и больше всего ей хотелось дать им новую работу. Что, если она прикоснется к его…?
– Лори, Лори, ты даже не представляешь, какая это пытка для меня! – хрипло прошептал Дрейк ей на ухо, когда ненадолго выпустил ее губы. В качестве пояснения своим словам он положил обе ладони на ее обтянутые джинсами ягодицы и потерся чреслами о ее лоно. Это движение вызвало у Лори такой острый приступ желания, что она сама испугалась подобной реакции. Ей было совершенно ясно, что Дрейк уже не контролирует себя, да и она сама тоже была близка к тому, чтобы наделать глупостей. Лишь огромным усилием воли ей удалось заставить себя прислушаться к голосу разума и здравого смысла. Если она уступит сейчас, сказала себе Лори, ей, быть может, и удастся утолить свое желание, вот только цена, которую придется за это заплатить, может оказаться высокой.
Слишком высокой.
А Лори не могла этого допустить.
– Дрейк, Дрейк! Остановись!.. – прошептала она, задыхаясь. – Мы не должны… Нельзя!
– Можно! – хрипло отозвался он, обдав ее волосы своим горячим, ароматным, как южный ветер, дыханием. – Нужно! Иначе я просто лопну. Взорвусь.
– Пожалуйста, Дрейк!.. – в отчаянии воскликнула Лори и попыталась оттолкнуть его. – Нет! Не надо! – взмолилась она, чувствуя, что еще немного, и она соскользнет туда, где не было места здравому смыслу и где все мысли и побуждения были окрашены багровыми отсветами пылающей в них обоих страсти.
