— Вы наносите тяжелые удары, мадемуазель. Быть может, что-то еще в этом сухаре, простите великодушно, разлюбезном мистере Комине достойно восхищения?
— Разумеется, сэр. У него на редкость приятные манеры.
— У меня таковых нет вовсе, — мягко согласился его светлость. — Как вы правильно заметили, мадемуазель, будучи дворянином, я в них не нуждаюсь. Позвольте передать вам еще одно блюдо, которое вы, по всей видимости, не заметили. — И он с поклоном протянул гигантскую тарелку, на которой возвышался Монблан из слив.
— Спасибо, — чопорно поблагодарила мисс Чаллонер и увлеченно принялась уничтожать засахаренные утесы…
Воцарилось молчание. Его светлость потягивал вино, с некоторой опаской поглядывая на энергично трудившуюся мисс Чаллонер. Наконец маркиз нарушил затянувшуюся паузу:
— Наверное, следует предупредить вас, что это воплощенное совершенство тайно обручен с моей кузиной. И в Париж он направляется, если я не ошибаюсь, с одной-единственной целью — похитить ее.
— В самом деле? — изумилась мисс Чаллонер, алчно поглядывая на одинокую замухрышку — все, что осталось от огромной горы слив. — Нисколько не сомневаюсь, ваша кузина похожа на вас.
— О, это всего лишь фамильное сходство, мэм, — парировал Видал. — Она встретит вас с распростертыми объятиями.
— Не понимаю почему, сэр?
— Моя драгоценная кузина встретит с распростертыми объятиями любую девушку, которая решится выйти за меня замуж.
Мисс Чаллонер недоверчиво посмотрела на Видала.
— Она так хорошо к вам относится?
— Не в этом суть. Ее мать, моя честолюбивая тетушка Фанни, усиленно прочит свою доченьку мне в невесты, а эта затея ничуть не вдохновляет ни Джулиану, ни меня.
Мисс Чаллонер насторожилась:
— Джулиана?
— Моя кузина.
— Да, я понимаю, милорд. А как звучит ее полное имя?
— Джулиана Марлинг, — ответил его светлость. — А что вас смущает, моя девочка?
Мисс Чаллонер подскочила на стуле.
— Ваша кузина! Джулиана Марлинг! Я же ее знаю!
— Знаете? — безучастно переспросил Видал. — Сумасбродка, не правда ли?
— Она была моей ближайшей подругой! — воскликнула Мери. — Но мне и в голову не могло прийти, что Джулиана доводится вам кузиной! Мы учились в одной школе.
— Готов поспорить, она мало чему там научилась, — заметил Видал.
— Немногому, — согласилась Мери. — Ее почти сразу же отчислили за то, что она… флиртовала с учителем рисования. Джулиана всегда говорила, что была прощена лишь потому, что ее дядя герцог.
— Она целовалась с учителем рисования? Очень в духе мисс Марлинг!
— Джулиана и в самом деле собирается выйти замуж за мистера Комина? — с сомнением спросила мисс Чаллонер.
— Она так утверждает. Но Джулиана не сможет убежать с Комином до тех пор, пока мы не уладим наши отношения. Ей-Богу, это дар небес, что вы знаете ее! — Он отодвинул стул и встал. — Джулиана поселилась у моей кузины Элизабет — ее спровадили в Париж, дабы она не могла встречаться с Комином.
Сразу же по приезде в Париж я нанесу Джулиане визит и все ей расскажу. Она, безусловно, на редкость ветреная особа, но хорошо ко мне относится, а потому сделает так, как я скажу. А скажу я ей, что она встретила вас в Париже в тот момент, когда вы уже возвращались в Англию вместе… скажем, с тетушкой или кем-нибудь еще в этом роде. Джулиана внушит нашей тетке Элизабет, что уговорила вас погостить у нее недельку-другую, и засим ваше появление в резиденции Шардонн будет обставлено самым благочестивым образом. А оттуда, моя дорогая, я вскоре и убегу с вами, прежде чем тетушка Элизабет прознает что к чему.
Мисс Чаллонер лихорадочно соображала. Раз Джулиана в Париже, то она наверняка поможет получить место в каком-нибудь благородном семействе. Зная живой характер мисс Марлинг, Мери не испытывала опасений, что Джулиану шокируют не совсем обычные похождения подруги.
— Да, милорд, отличная идея, только мне кажется, что вы извлекаете не все преимущества из присутствия Джулианы в Париже. Вы же сами сказали, сэр, что мое появление будет обставлено самым благочестивым образом. Надо только изложить моей матери события так, будто Джулиана находилась с вашей светлостью с самого начала поездки, и моя репутация будет спасена.
Маркиз покачал головой.
— Боюсь, что нет, милая моя Мери. Это удачная ложь, но слишком много людей знают, что это ложь. Более того, моя дорогая, если я хоть немного знаю вашу матушку, она первым делом постарается оповестить моих родителей о похищении ее дочери и вызвать как можно больше шума. Я прекрасно знаю, что несравненная миссис Чаллонер намеревалась с помощью шантажа заставить меня жениться на Софи. Разве я не прав?
— Правы, — сказала мисс Чаллонер, залившись густым румянцем.
Его светлость поднялся. Проходя мимо девушки, он небрежно коснулся ее щеки.
— Не стоит прятать глаза, дитя мое. По счастью, переполох немного откладывается по причине отсутствия в Лондоне моих родителей. Мой отец собирался на скачки в Ньюмаркет; матушка намеревалась проводить его до Бедфорда, где она и гостит сейчас у четы Вейнов. Поэтому, как я думаю, мы располагаем двухнедельным запасом времени. Известите миссис Чаллонер о нашей помолвке. Это заставит ее молчать.
— А вы? — спросила Мери, наблюдая, как Видал нервно прохаживается по комнате. — Вы намерены написать своему отцу?
Губы его светлости искривились в горькой ухмылке. Он не стал говорить, что герцога разгневает вовсе не распутное поведение сына, а, напротив, намерение жениться. Маркиз лишь произнес:
— В этом нет нужды. Его милость не интересует моя личная жизнь.
— Я не испытываю ни малейшего желания проявлять неуважение к вашему родителю, но из того немногого, что я слышала о его милости, у меня сложилось впечатление, что, хотя герцог Эйвон и не интересуется вашими похождениями, он сделает все возможное, дабы уберечь вас от столь опрометчивого брака.
— От всей души надеюсь, что вы ошибаетесь, моя милая, — усмехнулся его светлость. — Ибо, если мой отец решил любой ценой достичь цели, он ее достигнет.
— Весьма благородно с вашей стороны, милорд. Можно подумать, вы и в самом деле мечтаете жениться на мне.
Она направилась к двери, которую его светлость любезно распахнул.
— Уверяю вас, мадемуазель, эта перспектива с каждым часом пугает меня все меньше и меньше, — изрек маркиз и, к великому удивлению мисс Чаллонер, поцеловал ей руку.
Поднимаясь по лестнице, Мери утвердилась в одном: чем раньше она вырвется из плена его светлости, тем будет лучше для ее душевного спокойствия.
