чёрта они делают вид, что всё так и должно быть? Ей захотелось уйти! Но пейзаж умилял и птицы так сладостно пели. К тому же, именно в этот момент рядом с ней на песок села бабочка. Крылья у неё были цветом, как лимонный пирог. С яркими точками прямо по центру.
— Ты на Машку не злись, — проговорила Марина. Она присела на корточки, обдав её чередой освежающих брызг.
Ира пожала плечами:
— Да я и не злюсь, — она потрогала руку с колечком на пальце.
— Машка детдомовская, что с неё взять? — продолжила девушка. Капли стекали у неё по лицу, огибая широкие скулы.
Ира нахмурилась.
— Вы знакомы? — уточнила она, переводя взгляд на объект разговора. Та беззастенчиво скинула лифчик и, стоя по пояс в воде, старательно мылила груди.
— Мы в автобусе познакомились, — проговорила Марина, — В Изоляцию ехали, а попали сюда.
Она подтянула к себе чей-то кроссовок и села, опасаясь, что мелкий песок прилипнет к трусам.
— И давно вы тут? — спросила Ира.
Марина задумалась:
— Не знаю, может месяц, а может и больше.
— Месяц? — у Иры перехватило дыхание, — И не пытались бежать?
— Пытались, — Марина язвительно хмыкнула, — Тут сети повсюду. Они ими рыбу ловят! Ну, заодно и беглянок.
Взгляд её сделался мутным, как будто от слёз. Она моргнула, прогоняя возникшую пелену:
— Да и куда? У меня больше нет ничего! Я сбежала из дома. А теперь…
В той жизни, до эпидемии, Марина была подающей надежды спортсменкой. Их команда по женскому волейболу прошла отборочный тур. Летом у них должен был состояться турнир. Но вирус испортил все планы.
— Из нашей команды в двенадцать девчонок только трое осталось в живых.
Ира печально вздохнула. Сложно было представить себе, сколько судеб сломал этот жуткий недуг. В том числе и её собственную.
— А что они сделают с нами? — проговорила она. Теперь совершенно отчётливо понимая, кто такие «они».
Марина пожала плечами:
— Я знаю одно, им нельзя убивать нас. Мы товар, понимаешь?
— Товар? — услышала Ира собственный голос.
— Ну да, — Марина кивнула, тыча пальцем в обратную сторону, — Вон там, в дальнем корпусе они держат всю малышню. Тех, кто ни разу ещё! Там сестрёнка Риткина.
Ира взглянула на девушку с розовой прядью. Сейчас её волосы были зачёсаны, и пёстрая чёлка была не видна. Рита ехала к папе, в соседний посёлок. Её мать умерла, а отец в результате развода обзавёлся новой семьёй. Сестра была сводной и в тот период гостила у тётки. Папина просьба её привезти заставила Риту изменить свои планы. Она сделала крюк, надеясь вернуть свою долю деньгами. Папа работал директором, и его время стоило дорого.
На машине, которую он подарил, она подхватила сестру и отправилась в пункт назначения. Часть дороги была позади, когда лопнули два колеса. Рита вышла, пытаясь понять, что стало причиной аварии. И увидела ленту с шипами…
— Вон там, ближе к кухне, живут возрастные, — продолжала Марина свой невесёлый рассказ, — Там Лилькина мать и другие.
Девушка с русой косой стояла поодаль. Она полоскала футболку, отвернувшись спиной. Округлые плечи дрожали, а лямка бюстгальтера съехала от напряжения. Лиле было всего девятнадцать, и на заре эпидемии она отдыхала на море. В то время люди ещё не пытались бежать и поезда ходили по расписанию. В одном из таких они возвращались домой. На перроне их с матерью должен был встретить отчим. Лиля не слишком любила его и потому ближе к дому, её настроение стало портиться.
Во время одной из стоянок в купе постучали. Была ночь и спросонья понять, что случилось, оказалось непросто. Мужчина в военной форме попросил их с вещами на выход. Когда парень, что ехал с ними в купе, стал выяснять в чём причина, ему сказали, что просьба касается только женщин. Такое случалось и раньше! И Лиля решила, что их ждёт какой-нибудь новый вариант «санитарной проверки». Однако снаружи, где кроме них была ещё уйма лиц женского пола, люди в военной форме стали куда менее деликатными. Угрожая расстрелом, они согнали несчастных к парковке, где заставили сесть в грузовик…
Ира с сочувствием посмотрела на Лилю.
— Кошмар, — прошептала она.
Однако, Марина в ответ только хмыкнула:
— Поверь мне, это ещё не кошмар! Вот Ульяну её собственный парень продал.
— Это как? — испуганно бросила Ира.
— А вот так! Подослал к ней водителя левого. Говорит, это свой человек! Только увёз он её не туда.
Ира слушала, глядя на девушку. В кружеве тёмных волос у которой виднелись белесые пряди. Мать Ульяны была цыганских кровей, а отец — провинциал из «дворянской семьи». Их любовь, как киношная драма, увенчалась счастливым концом, по итогам которого появилась Ульяна. Себе в мужья дочка выбрала «простолюдина». Хотя руки её добивался другой, куда более состоятельный претендент. Ульяна выбрала сердцем! Она затеяла этот побег, желая остаться с любимым. Не зная ещё, что любовь обойдётся ей слишком дорого…
Солнце уже расправляло лучи на безоблачном небосводе. Ира закрыла глаза, ощущая его тёплый свет.
— А Соня? — поинтересовалась она.
Марина махнула рукой. Волосы её уже высохли и блестели на солнце.
— Да мы и не знаем, — проговорила расплывчато, — Она как глухонемая молчит! Но, кажется, слышит всё.
Ира вспомнила неподвижную спину на сером матрасе. Ей захотелось узнать, что же случилось у этой девушки? Какая беда пригвоздила её к постели. Лишая надежды, потребности жить. Сама Ира знала, что никто не сумеет отнять у неё эту потребность. Она была твёрдо намерена выжить! Хотя бы затем, чтобы снова увидеть родных.
У самого корпуса внимание их конвоира привлекла суета.
— Шах приехал, — сказал «замыкающий», худой паренёк, с большим не по весу, стволом.
Девчонки уставились туда, где в окружении хвойных деревьев был припаркован большой грузовик. Борта его были откинуты и парни таскали коробки, которыми был забит его кузов.
— Чё замерли? Шагайте! — скомандовал голос.
Соседки одна за другой вернулись обратно в свой недостроенный склеп. Ира последней переступила порог. Она ещё раз оглянулась, заметив мужчину, который вышел из здания и теперь наблюдал за процессом разгрузки.
Внезапно из глубин её памяти всплыла одинокая фраза. Она прозвучала настолько отчётливо, будто тот, кто её говорил, стоял у неё за спиной.
«Шаху понравится», — вспомнила Ира, и сердце тревожно забилось.
Порез на руке нарывал, и пришлось идти к доктору. Лазарет был расположен в главном корпусе. Это стало ясно уже по парадному входу. Всё здесь было иначе! Деревянная дверь и даже почтовый ящик, заботливо прикреплённый на одну из её внушительных створок.
