Глава 12
Гвенн с Аланом провели неделю в палаточном военном городке в пригороде Найроби. И вот наконец наступил последний день перед их отъездом в Наньюки и дальше — на берега Эвасо-Нгиро.
Они проверили список вещей, проштудировали буклеты о выращивании кофе и льна и вступили в Ассоциацию ветеранов.
Гвенн каждый день наведывалась в больницу для европейцев. Алан дважды сопровождал ее — мерил шагами коридор, пока она сидела у постели Анны, держа девочку за руку. По вечерам Артур готовил пищу, и Гвенн с Аланом ужинали на свежем воздухе.
Между ними не было физической близости. Изможденный и безучастный, Алан противился проявлениям нежности. Не позволял смотреть на себя, когда раздевался. Как-то утром она заметила шрамы у него внизу живота. Алан сослался на ранение в области таза. Ласки жены не вызывали в нем ответной реакции. Сначала Гвенн запаниковала, но потом вспомнила, как по-разному относились солдаты во Франции к своим увечьям. Некоторым дисгармония тела и души доставляла адские страдания. Гвенн пришлось смириться. Очевидно, им нужно время.
В первый же день в честь новоприбывших устроили чаепитие на лужайке позади «Солсбери-Хауса», под навесами, приберегавшимися для празднования Дня империи и дня рождения монарха. Это мероприятие застигло Гвенн врасплох. Прямо с поезда и после посещения больницы они оказались втиснутыми в колонну транспорта на грязной дороге перед резиденцией губернатора. Между двумя телеграфными столбами висел транспарант: «БВА приветствует солдат Ее Величества!» Гвенн знала: БВА — это Британская Восточная Африка. Когда они добрались до места назначения, подошел африканец и придержал их мулов. Из грузовиков, повозок, фермерских фургонов и старых машин повысыпали люди. Дамы из организационного комитета, украсив одежду цветами Британского флага, встречали гостей. Гвенн покосилась на свои грязные руки и бурые пятна на одежде.
— Хотите умыться перед чаем, дорогая? — спросили рядом по-английски. — Меня зовут Флоренс Деламир.
Гвенн соскочила с повозки и представилась. Потом вынула из саквояжа чистую одежду и последовала за Флоренс.
— Так лучше? — с улыбкой спросила она Алана по возвращении.
— Просто замечательно, — ответил муж и после секундного замешательства взял ее руку в свои и, подавив стон, поднялся.
После краткой приветственной речи губернатора слуги сдернули с накрытых столов полотнища, и поселенцы изумленно воззрились на горы крошечных сэндвичей, печенья и микроскопических пирожных. Пока они приходили в себя, над столами проворно порхали морщинистые, коричневые — точь-в-точь как у африканцев — руки, по-свойски управлявшиеся со снедью. Фермеры, правительственные чиновники, торговцы уплетали все подряд.
— Налетай, Гвенн, а то старожилы все разметут, — предупредил возникший из толчеи Тони Бевис с горкой сэндвичей на тарелке. — Министерство колоний редко распахивает двери перед гостями, но уж если оно раскошелилось, спешите набить брюхо.
— Нельзя ли мне получить обратно мое кольцо? — напомнила Гвенн.
— Вообще-то это не слишком удобно. Оно слишком тесное. Джилл никак не может его снять, даже с мылом. Не представляю, как она ухитрилась его надеть.
Гвенн начала раздражаться. Вдобавок она чувствовала на себе взгляд Алана.
— Девушка всегда сумеет надеть обручальное кольцо. Но, боюсь, вам придется купить другое.
Гвенн соскребла с нескольких сэндвичей масло на край тарелки.
— Извини, Джилл, позволь, я помогу тебе снять кольцо.
Джилл протянула левую руку и, поджав губы, уставилась на кольцо. На глаза навернулись слезы. Двое мужей молча наблюдали за происходящим.
Гвенн взяла руку Джилл в свои и, намазав маслом ее безымянный палец, стала равномерно, однако с каждым разом все настойчивее, поворачивать золотой ободок. Джилл закусила губу. Гвенн резко дернула кольцо. Джилл Бевис ойкнула. Жирное кольцо соскочило с пальца. Гвенн вытерла его уголком скатерти и надела.
— Что здесь делает эта пиявка, дерьмовый ростовщик? — послышался голос Джеймса Хартшорна. Он стоял рядом с Луэллинами, с тропическим шлемом под мышкой.
— Не так громко, Губка, — предостерег его товарищ. — Старый клоп может услышать и удвоить проценты.
Гвенн обернулась — к ним приближался да Суза.
— Добрый вечер, ваше превосходительство, — приветствовал он Хартшорна, натянуто улыбаясь и благоразумно воздерживаясь от рукопожатия.
— Здравствуй, Суза. Не беспокойся, скоро я с тобой свяжусь.
— Без сомнения, ваше превосходительство. Позвольте представить вам мистера и миссис Луэллин.
Хартшорн кивнул Алану и восхищенно уставился на Гвенн.
— Повезло вам, да, Алан? Ведь ваш участок — у реки?
— Да, кажется.
Пока мужчины беседовали, да Суза отвел Гвенн в сторонку.
— Мистер Луэллин немного ослаб, а на ферме очень много работы. Держите меня в курсе, дорогая миссис Луэллин. У меня есть друг, который сможет вам помочь. Мистер Оливио Алаведо из Наньюки. Это в ста пятнадцати милях севернее Найроби и всего в тридцати милях от вашей фермы. Смело обращайтесь к нему по любым вопросам. Я и сам всегда буду помнить о мистере и миссис Луэллин.
В отсутствие губернатора и сэндвичей вечеринка выдохлась. Поселенцев предоставили самим себе. Многие отправились пополнять запасы продовольствия и снаряжения, полагаясь — насколько это было возможно — на излишки, распродаваемые Комитетом спасения. Алан сказал жене, что да Суза уже закупил почти все необходимое, по минимальной цене. В то время как остальные поселенцы переплачивали за каждую лопату и каждый колышек, да Суза водил Алана из лавки в лавку, немилосердно торгуясь, раздуваясь от возмущения и заставляя торговцев сбавлять цену.
По пути в военный городок Луэллины заехали в больницу, узнать, как там Анна. Алан остался ждать в фургоне. В палате Гвенн застала миссис Голт, без сил сидящую на стуле. Она подняла на Гвенн воспаленные глаза и тихо выговорила:
— Нужно бежать отсюда — всем нам. Мы не созданы для жизни в Африке.
Анна лежала без сознания, с маленьким бледным личиком. Гвенн перевела взгляд на нижнюю часть ее тела под простыней и похолодела от ужаса. Потом наклонилась и, поцеловав девочку в щечку, стремительно бросилась в приемную — поговорить с медсестрой.
— Что с ней сделали?
— Пришлось ампутировать правую ногу. Но это еще не самое худшее. Лев прокусил ей позвоночник. Доктор считает, что она останется парализованной ниже пояса. Он все удивлялся, как это вы довезли ее живую.
В лагере Гвенн и Алан немного посидели на складных брезентовых стульях, пока Мальва с Артуром ставили палатку. Алан по-прежнему держался отчужденно. Неужели это тот человек, за которого она вышла замуж?
