Ро Фоли - Роковая Женщина

Поттер кивнул.

– А она совсем не глупа, эта девчонка Грант. Сначала она заманивает хромого, затем шантажист погибает. Что теперь? Дженет отыщет новую жертву, во имя алиби любимого брата?

Поттер промолчал. Пока ему было нечего возразить О'Тулу, хотя сарказм лейтенанта покоробил мудрого и доброго Гирама.

Когда машина О'Тула подъехала к складу, эксперты и медики уже прибыли на место преступления, и Поттер отмежевался от группы специалистов. Он внимательно огляделся вокруг. Склад занимал большую часть квартала, к нему примыкали подсобные помещения. На противоположнои стороне улицы находились жилые дома. В одном был кондитерский магазин, в другом – лавка, где продавались всякие хозяйственные мелочи. На втором этаже особняка, как раз напротив склада, он увидел женщину в инвалидной коляске, которая с любопытством наблюдала за происходящим; промелькнула мысль, что калеку не просто привлек вой полицейских сирен. Возможно, женщина сидит здесь давно и видела убийцу. Ее показания могли бы быть полезными. Пока трудились фотографы и дактилоскописты, Поттер размышлял о случившемся. Если одиссея с хромым была правдой, и он каким-то чудом оказался свидетелем убийства Фредерика, то колченогий, должно быть, шантажировал убийцу в течение долгих четырех лет. Почему же теперь вымогатель так резко изменил тактику? Откуда хромой узнал, что у Дженет снова появились деньги? Об этом нигде не сообщалось официально. Существовал только один способ получить столь ценные сведения. О'Тул позвал приятеля со второго этажа, и Поттер осторожно поднялся наверх по шатким ступеням.

Группа специалистов стояла вокруг неподвижного тела. Судебный медик встал с колен и отряхнул брюки.

– Убитый был инвалидом. Скорее всего – костный туберкулез. Скончался не больше часа назад.

О'Тул взглянул на Поттера.

– Ты раньше когда-нибудь видел его? – спросил он.

– Нет, – ответил Поттер.

– Пока придержимся версии, что труп не опознан. Надо снять отпечатки пальцев.

– Я советую тебе пригласить Хаскела, проверить жертву.

– На флуоресцеин? Значит, ты все-таки веришь этой отчаянной девчонке.

– Да, верю. И вот что еще, О'Тул. Я бы на твоем месте пригласил сюда миссис Симмонс. Думаю, она поможет опознать убитого получше любого эксперта.

О'Тул поднял на Поттера удивленный взгляд.

– Ты думаешь, покойный – отчим Евы?

– Этот корыстный человек как-то пронюхал, что у мисс Грант снова появились деньги, и я вижу только два пути узнать правду – через мать Евы или Торнтона Гранта.

– Но как возникла твоя привлекательная гипотеза?

– Ты хочешь спросить, почему Ева рассказала хромому о деньгах мисс Грант? Пока не знаю. Это только предположение. Вот и все.

Они вернулись в полицейский участок и отправили на склад Хаскела. Через полчаса криминалист позвонил и что-то коротко доложил лейтенанту.

– Старик! А ты прав! Флуоресцеин обнаружен на плаще и на руках хромого. – О'Тул восхищался профессиональной хваткой Поттера.

– Значит, все сходится, и то, что утверждала Дженет Грант – правда, – не без удовольствия – заметил Гирам. – Дженет говорила, что слышала шаги хромого, видела его со спины и даже дотронулась до плаща. Думаю, следствие должно исходить из того, что есть какая-то определенная связь между хромым негодяем и убийством Евы.

В дверях появился полицейский и доложил, что привел миссис Симмонс. Он отступил в сторону и пропустил костюмершу в кабинет. Она была одета в поношенный серый плащ, совсем не по погоде. Вязаный берет тоже, как видно, не спасал от январской стужи: поверх него был намотан старый шерстяной шарф. При виде жалкой фигуры миссис Симмонс Поттер вспомнил роскошные меха ее дочери и почувствовал острую неприязнь к покойной красавице. Видно, О'Тул подумал о том же. Если вчера он был с костюмершей официален и жесток, то сейчас старался быть предельно корректным.

О'Тул начал разговор с извинений и заверил миссис Симмонс, что они не задержат ее надолго. Он попросил вдову проехать с ними на склад. К его удивлению, пожилая дама без звука согласилась. Всю дорогу она не произнесла ни звука. Когда ее подвели к телу, она тупо уставилась на покойного и долгое время молчала. О'Тул стоял рядом, готовый в любой момент поддержать миссис Симмонс.

– Это – Берн, мой муж, – сказала она безучастно.

И вдруг с ней случилась истерика. Нет, она не заплакала. Напротив, женщину сотрясал дикий хохот. О'Тул взял ее под руку и подвел к стулу. Но вдова продолжала хохотать. Она смеялась и смеялась, пока у нее не перехватило дыхание и не потекли слезы. Тогда она вытерла глаза и прохрипела:

– Неужели он мертв?

– Мне очень жаль, что вы узнали о несчастье столь внезапно, но, как вы понимаете, нам не удалось подготовить вас заранее. Судьба распорядилась по-своему.

– Жаль? Но мне ничуть не жаль. Я бесконечно рада. Мне больше нечего бояться. Я даже не могу поверить в такое счастье!

Поттер пригласил эту несчастную пожилую женщину пообедать с ними, а заодно и побеседовать. Она ела жадно. Так, как будто долгое время голодала, и без конца говорила, говорила. Слова сыпались, как из худого решета.

– Мы всегда его боялись, я и Ева. У Верна был отвратительный характер. Он часто бил нас. Он продал Еву Мейтленду, когда ей было всего шестнадцать. Хотя она особенно и не возражала, девочка всегда отличалась сметливостью. Фредерик был настоящим мужчиной, а Ева – воплощением Женщины. Художник был от нее просто без ума. Время от времени влюбленный Фредерик снабжал Верна деньгами. Но конечно, Еве предстояло задуматься о своем будущем. Она понимала, что Мейтленд никогда не женится на ней. Ей нужна была хорошая партия. Повторяю, она была умницей, моя дочка. Фредерик тоже понимал, что рано или поздно Ева выйдет замуж, но думал, что ее супружество не должно ничего изменить. Да в общем-то после свадьбы ничего и не изменилось. Когда Ева вышла замуж, она дала мне немного денег, чтобы я уехала отсюда. Я компрометировала знатное семейство Грантов. В Аризоне я нашла работу: устроилась уборщицей в одной фирме. Ева надеялась, что Берн тоже уберется: у него туберкулез и климат Нью-Йорка ему был вреден. Но он остался. Поймите меня! Я так боялась открыться вам. После всех этих бесконечных толков о хромом... Я просто не смела ничего сказать о шантаже Евы – все это мерзкие проделки Верна...

– Продолжайте, миссис Симмонс. Так, значит, после свадьбы Евы ваш муж никуда не уехал.

– Да, он остался здесь, рядом с деньгами. На зеленые бумажки у него был отменный нюх, получше, чем у охотничьей собаки.

– И где же он добывал деньги? Миссис Симмонс пожала плечами:

– Иногда у Фредерика, иногда – у Евы. Но у Евы было немного наличных. Свекор не любил ее. Он не одобрял этот брак и заставил сына самому зарабатывать на жизнь. Старый Грант договорился с Евой, чтобы она свидетельствовала в суде в пользу Касса и подарил ей три тысячи долларов. Но это случилось после того, как Фредерик написал портрет возлюбленной, а его жена увидела картину и начался громкий скандал.