Ознакомительная версия.
Джинсы, конечно же, валялись на полу. Странно было бы, если бы они висели в гардеробе на вешалке!
Прислушиваясь к привычной утренней кухонной какофонии, как хороший механик прислушивается к работе мотора и по малейшему изменению тона понимает, что все может заглохнуть или, наоборот, пойти вразнос, Ольга быстренько обшарила мужнины джинсы.
– …Самый благоприятный день сегодня у знаков огня. Стрельцы, вам повезет в бизнесе, и даже самые смелые начинания получат поддержку и понимание коллег и начальства…
– Машка, отстань! Пап, зачем она мне рожи строит?
– Папочка, а ты на утренник приедешь? Ну, пожалуйста, пожалуйста, папочка!..
– Пап, она теперь под столом толкается! Вот я тебя сейчас как толкану, мало не покажется!
– …Тельцы ощутят необыкновенный прилив сил, но вам лучше не размениваться на мелочи, а сразу взяться за какое-нибудь большое дело, например, начать собственный бизнес…
– Пап, а что такое – размениваться на мелочи? А, пап? Это когда денежки в кассе меняют, да? Да, пап?
Стас промычал что-то невнятное, и Ольга, выскочив в коридор и на ходу сворачивая джинсы, проговорила громко:
– Размениваться на мелочи – это значит попусту тратить время и силы, Мишка. То есть заниматься пустяками вместо того, чтобы сделать то, на что ты на самом деле способен!
– Это для коров, да, мамочка?
– Почему для коров?!
– Ну, говорят же – тельцы!
– О господи, Тельцы – это знак Зодиака!
– А что такое знак диака?
Стас неожиданно захохотал:
– Ну, вот ты и объяснила, мать! Главное, дети все поняли! Ты мне скажи лучше, с балансом-то чего там? Успеешь?
– Успею. Стас, ты вчера в чем на работу ходил?
Затрезвонил телефон, Стас появился на пороге кухни, на ходу допивая из «русалки» чай:
– А черт его знает.
– Поня-атно… Телефон звонит, ты что, не слышишь? Возьми трубку, пожалуйста, а то мы сейчас вправду опоздаем!
Непроверенными остались карманы куртки и пиджак. Ольга аккуратно пристроила джинсы в гардероб и помчалась в прихожую.
Мишка и Машка, предоставленные сами себе, набирали обороты, как тот самый двигатель.
– А ты молчи, потому что ты мелкая еще! А все мелкие должны старших слушать!
– А я не хочу тебя слушать! Я хочу маму слушать или папу!
– Папа на твой утренник все равно не приедет!
– А вот и приедет! А вот и приедет!
– Он мне сам сказал, что…
Ольга ворвалась на кухню за секунду до взрыва – профессиональный механик всегда умеет вовремя плеснуть воды в раскаленный механизм!
– Значит, так. Те, кто позавтракал, могут смело идти в машину! Это ясно?
Машка порывалась зареветь, уже даже мордашку скроила, и ей жалко было пропустить такую прекрасную возможность. Но Ольга ее опередила:
– Особенно те, которые в первой паре с медведем! И те, кто не хочет, чтобы в первую пару поставили Ленку Брыкину! Здесь есть такие?
Машка надула пухлые губы. В глазах у нее дрожали слезы, но мысль о медведе победила.
– Есть.
– Тогда быстро обуваться, одеваться – и на улицу! Папа сейчас договорит и тоже выйдет. – И Ольга вышла в прихожую.
Стас с трубкой ушел в комнату, оттуда доносилось его отдаленное бухтение:
– Да не, все хоккей. Хоккей, говорю… А че? Да мы давно все сдали, у меня жена бухгалтэр.
Ольга, заслышав это самое слово, «бухгалтэр», – ненавистное почти так же, как русалка на кружке, – дернула плечом. Столько лет она пыталась научить Стаса говорить правильно, но он до сих пор произносил с известным шиком – акадэмия, шинэль, да еще вот бухгалтэр!..
– А ты че?.. – доносилось из комнаты, а Ольга все прислушивалась. – А он че?.. Серег, давно пора… Да я и сам… Не было. А к тебе приезжали? Когда? И че?
Во внутреннем кармане куртки что-то звякнуло – слава богу, вот и ключи! Дети выскочили из кухни, при этом Машка увесистой рысью неслась впереди, а Мишка за ней не поспевал, ему мешал рюкзак, волочащийся по полу.
– Тише, папа разговаривает!
Она вытащила куртку из шкафа, чтобы не пристраивать ее обратно на «плечики», все равно сейчас надевать. Из другого кармана, нагрудного, выпирало что-то существенное, квадратное, и Ольга полезла посмотреть, что еще ее рассеянный муж мог позабыть в куртке.
В глаза ей блеснула глянцем синенькая коробочка размером с ладонь. Красивая такая коробочка.
Ольга Громова отлично знала, что именно бывает в таких коробочках.
Внезапно ей стало жарко. Так жарко, что даже лоб загорелся. Ольга потрогала его рукой – горячий.
Дети возились на полу, пихались, пыхтели и лезли под шкаф – искали свои ботинки. Стас договаривал по телефону:
– Серег, я подумаю. Ну, все, давай.
Она не могла спросить при детях – ну, никак не могла. И не спросить тоже не могла.
– Ребята, быстро на улицу. Стас, я нашла твои ключи.
Он вышел из комнаты, нажал кнопку на трубке, пристроил ее в телефонное гнездо, взял у жены из рук куртку, напялил и стал обуваться. При этом он сопел – совершенно как Мишка. Ольга растерянно смотрела ему в затылок, заросший густыми русыми волосами.
Затылок как затылок.
Стас разогнулся и с чувством чмокнул ее в щеку.
– Где нашла-то?
– А вот… в куртке.
Стас потрепал ее по волосам:
– Тебе бы поисковой собакой работать, а не бухгалтэром.
Иногда он так шутил. Чувство юмора у него было такое.
Прогремели ключи, распахнулась дверь. Дети, как щенята, выкатились на площадку. Стас двинулся было следом, но Ольга решительно захлопнула дверь перед самым его носом.
Он изумился:
– Ты чего?! И так опаздываем!..
Ольга, как иллюзионист в цирке, достала из-за спины синенькую коробочку, блеснувшую ей в глаза.
– Стас, что это такое?
– Что?
– Вот это самое. Я искала твои ключи и нашла у тебя в кармане…
Она смотрела зорко – и ничего не высмотрела. Ее муж вынул у нее из пальцев коробочку, подкинул и поймал. Опять подкинул и опять поймал. Ольга, как завороженная, провожала ее глазами.
– А что такое за паника? Это я… это самое… тебе купил.
– Мне?!
Он вдруг рассердился:
– А чего, себе, что ли?! Я ногти не крашу! И губы тоже!..
Все это была какая-то чушь, и Ольга понимала, что чушь, но он так беззаботно подкидывал и ловил коробочку, а потом так искренне рассердился, что вся ее решимость мигом улетучилась.
– Стас, при чем тут… губы? Откуда у тебя в кармане помада и лак?
– Да я ж говорю, купил. Тебе, тебе, ну!.. Ты даешь, блин.
Лоб все пылал так жарко, что казалось – сейчас загорятся волосы.
– Ты никогда в жизни не покупал мне помаду…
Тут он рассердился всерьез, даже глаза потемнели. У него всегда глаза темнели, когда он сердился, Ольга отлично это знала.
– А теперь купил, блин!.. Видишь, по-французски написано – Декор. Декор небось, а не что попало, да еще какой-то Христиан…
Ознакомительная версия.
