Ознакомительная версия.
Первый звонок – и весьма удачный. Трубку взяла сама Женя. Она сидела с Ириной за одной партой, в день выпускного бала заходила за ней домой, словом, девочки дружили.
– Тетя Таня? – удивилась Женя. – Что случилось?
– Извини, но Ира пропала, я просто не знаю, что делать, – неожиданно без предисловий выпалила женщина.
И случилось невероятное – она заплакала. Когда она плакала в последний раз – Татьяна даже вспомнить не могла. Иногда она хвасталась подругам, что стала «железной», но на самом деле это не очень ее радовало. Иногда бывало так сладко поплакать… И вот она плакала, размашисто вытирала ладонью слезы и слабым, неузнаваемым голосом рассказывала семнадцатилетней девчонке, как она изнервничалась за эти два дня, как издергалась…
– Уже двое суток ее нет!
Женя наконец решилась ее перебить:
– Я ничего не знаю, тетя Таня… А… Она же учится где-то? Вы там были?
– Нет, но звонила подружкам, те не знают ничего… Хотя в институте она была. А куда делась потом – никто не видел…
Женя, видимо, не решалась ее утешать – то ли мешала разница в возрасте, то ли она успела основательно забыть «тетю Таню». Как-никак, последний раз они виделись почти год назад. Татьяна и сейчас помнила, как выглядела Женя в тот вечер – вечер выпускного бала. На этой высокой, угловатой девушке было коротенькое платье цвета чайной розы, с низким вырезом на спине. Женя сказала, что платье сшила портниха ее мамы, и пришлось выдержать целую битву из-за фасона… Татьяна похвалила платье. И в самом деле, на Жене оно смотрелось прекрасно. Она даже пошутила, спросив, не собирается ли девушка после школы стать фотомоделью. Женя, польщенная, рассмеялась. Ее лицо – некрасивое, но очень нежное, будто покрытое персиковым пушком, покраснело. Эта девушка всегда казалась Татьяне несколько нелепой, бесцветной – слишком светлые, жидкие волосы, которые Женя тщетно пыталась уложить в прическу. Слишком светлые, бледно-серые глаза, с короткими прямыми ресницами. Пухлый, бесформенный рот, как будто сложенный в испуганную улыбку. Но при этом Женя обладала своеобразным очарованием – очарованием юности, которое или исчезает бесследно, или постепенно превращается в настоящую красоту. Что было суждено Жене, какой она стала за прошедший год – Татьяна не знала. Девушка перестала у них появляться – дочка просто забыла о ней после выпускного бала.
– Тетя Таня, – нерешительно сказала девушка после паузы. – А вы не пробовали позвонить ее парню?
Последнее слово она выговорила с запинкой, как будто смутилась. Татьяна настороженно спросила:
– Ты знаешь о нем?
– Ну да. Мы встретились месяца два назад, на остановке, и Ира мне рассказала…
– Нет, Леонид ничего не знает о ней, – устало ответила Татьяна.
Она вдруг поняла, что смертельно хочет спать. А поспать не было никакой надежды – нужно готовить завтрак мужу, идти его будить, потом собираться на работу… И выглядеть не хуже обычного – как-никак, ее личные неприятности никого на службе не касаются.
– Леонид? – Женя произнесла это имя раздельно, по слогам. – Нет, она называла его…
И неловкая пауза. Татьяна насторожилась:
– Женя, что ты сказала? Это был другой парень, да?
– Ну… Да…
Татьяна узнавала ее обычную манеру разговора – Женя всегда немного запиналась, когда речь заходила о щекотливых вещах – о парнях, например. И она прекрасно знала: если девушку напугать, держаться слишком требовательно и строго, Женя вообще ничего не скажет – замкнется, уйдет в себя и замолчит. Дочь как-то призналась ей, что у подружки очень строгие родители. Скорее, даже суровые. Татьяна и сама несколько раз замечала синевато-желтые потеки на лице у Жени и даже спрашивала, откуда эти синяки. Женя смущенно отвечала, что ударилась во время урока физкультуры. О том, что на самом деле ее бил отец, рассказала ей дочь. С тех пор Татьяна очень жалела девушку, всегда, когда Женя приходила к ним, старалась ее подкормить, хотя та была не из нищей семьи, одевалась прилично и у нее всегда были карманные деньги. Однако таков уж был первый импульс – накормить несчастную девочку. Но уж если Женя замыкалась, расшевелить ее не могли никакие пироги и конфеты.
– Женечка, – как можно ласковее и спокойнее произнесла Татьяна, стараясь совладать со своим волнением. – Я об этом парне ничего не знаю. Понимаешь, последнее время у нее был какой-то приятель, вроде бы как жених… Его зовут Леонид. А как звали того?
– Я не знаю, – быстро ответила та.
– Но ты же сказала – она тебе называла имя!
Пойманная на лжи, Женя замолчала. Татьяна слушала тишину в трубке и снова ощущала неприятное покалывание в области сердца. Она сама удивлялась, сколько мыслей стремительно неслось в ее голове – причем одновременно. Опасение слечь в постель с сердечным приступом. Тревога за то, что не успеет разбудить мужа, а ведь тот уже проспал намного больше положенного, ему пора быть на ногах и пить кофе – вот тут, за этим столом. Мысли о том, что сегодня на работе от нее будет мало проку. Крохотная мыслишка – скорее, сожаление – о том, что она вчера пролила чай на свою светлую юбку. Придется нести в чистку, и когда вернут вещь, неизвестно… И главное – молчание Жени. Почему та упорно молчит? Повесила бы трубку, в конце концов. Всегда можно найти предлог – нет времени, например…
Но Женя вдруг откликнулась:
– Тетя Таня… Я правда не помню, как его звали. Может, Ира и назвала имя, только я не могу припомнить. Точно не Леонид. Я бы запомнила.
– Но что-то же ты запомнила? – возразила Татьяна. – Если не имя, то что-то другое! Кто он такой? Чем занимается? Где они познакомились?
Каждый вопрос отдавался в ней мучительным эхом. Ведь сама она об этом парне не знала ровно ничего… До определенного момента она просто считала дочь сущим ребенком, который вообще не может интересоваться парнями. Леонид был первым – для нее. Видимо, не для Иры.
– Ну… – протянула Женя. – Она сказала, что у нее есть парень, и она… Ну… Вроде любит его.
– И это не Леонид?
– Нет-нет.
– Что еще она рассказывала?
После паузы Женя призналась, что не может сейчас говорить, папа с мамой уже встали, а ей самой пора на работу. Если «тетя Таня» не против, она сейчас положит трубку, а вечером, к концу рабочего дня, позвонит ей из города и расскажет все, что сможет вспомнить.
– Если честно, я сейчас не могу собраться с мыслями, – призналась она. – Ира говорила со мной всего минут десять… Она так торопилась!
– В институт?
– Нет, это было уже после шести вечера. Мы встретились в центре, она ждала троллейбус, ехала куда-то в сторону Тверской…
И, не простившись, никак не предупредив, Женя неожиданно положила трубку. Татьяна несколько секунд послушала гудки, потом сделала то же самое. И отправилась будить мужа.
Ознакомительная версия.
