Льюис не тронулся с места; судя по виду, он был поражен не меньше, чем сама Лили.
– Но, отец… Разве это возможно? Вы уверены?
– Я совершенно точно знаю, что это она. Сегодня утром я оставил бумажник на каминной полке. Он пуст – вот погляди. Здесь никого, кроме нас, не было, значит, это она, больше некому.
Лили и Льюис заговорили одновременно.
– Ступай! – громовым голосом приказал Соме, заглушая всяческие возражения. Льюис повернулся и вышел.
"Это ужасный сон, – подумала Лили, услыхав, как открылась и вновь закрылась входная дверь. – Этого не может быть”.
Соме сделал несколько шагов и встал между нею и дверью.
– Вот теперь самое время переменить решение, Лили. Если ты это сделаешь, я просто скажу констеблю, что ошибся.
– Вы не посмеете!
– В противном случае я велю ему посадить тебя в колодки. Он выполнит приказ незамедлительно, одного моего слова будет довольно. И если по окончании суда тебя посадят в тюрьму или сошлют на каторгу, считай, что тебе повезло. Скорее всего тебя повесят.
– Это и есть воля Божья?! – вскричала Лили. Возмущение в ее душе победило страх. – Да вы с ума сошли!
– Это и есть воля Божья. Покайся, Лили Трихарн. Гордыня и тщеславие суть грехи твои тяжкие, за них душе твоей суждено вечно гореть в аду! – Его глаза сверкали, брызги слюны разлетались изо рта при каждом слове. – Покайся! На колени! Моли Бога о пощаде.
Прежде чем она успела сделать хоть шаг, он схватил ее за плечи и силой заставил снова встать на колени, а следом за нею и сам плюхнулся на пол, крепко держа ее за руки, и начал молиться.
Теперь в его голосе слышалось настоящее бешенство, слова превратились в завывания. Лили изо всех сил пыталась высвободить свои руки, но Соме их не отпускал. Ни о чем больше не думая, действуя по наитию, она впилась зубами в тыльную часть одной из здоровенных лапищ. Он прорычал ругательство и разжал руку. Ей удалось встать на ноги и распрямиться, но его пальцы, точно змеи, обвились вокруг ее лодыжки. Он резко дернул, и она упала прямо на него. Когда Лили закричала, Соме зажал ей рот широкой, как лопата, ладонью, и ей опять пришлось пустить в ход зубы. Он отдернул руку, а она, извернувшись, уперлась ему в грудь обеими руками и оттолкнула что было силы. Толчок застал Сомса в неустойчивом положении, пока он поднимался с пола. Проповедник покачнулся и рухнул, с глухим стуком ударившись о каминную полку. Лили поняла, что это и есть путь к спасению, вскочила на ноги и бросилась к двери.
На полпути она остановилась и обернулась, пораженная тем, что он ее не преследует. Соме лежал, простертый на ковре у камина, глаза его были открыты, а по левому виску медленно стекала ярко-красная струйка крови.
Лили закричала от ужаса.
Больше всего на свете ей хотелось бежать отсюда со всех ног, однако она заставила себя вернуться и, опустившись на четвереньки рядом с ним, попыталась коснуться его шеи. Руки у нее так тряслись, что пришлось поддерживать одной рукой запястье другой. Пульс ясно прощупывался: сильный, хотя и неровный. После этого ее собственное сердце как будто забилось вновь.
Ноги Сомса были неестественно подогнуты, словно подмяты его тяжелым телом. Лили распрямила и вытянула их, ужасаясь их свинцовой тяжести. Он дышал, но его лицо было пепельно-серым. Она осторожно потрясла его за плечо.
– Кузен! Преподобный Соме!
Никакого ответа. Очнется ли он? А может, он умирает? В любом случае теперь ее обвинят в покушении на убийство.
Лили выпрямилась, обхватив себя руками, чтобы унять дрожь. Что же ей делать? Констебль вот-вот придет. Она, конечно, расскажет ему все как есть. Не может же он подумать, что она и в самом деле пыталась убить своего кузена? А вдруг он ей не поверит, что тогда? Если бы у нее были здесь близкие друзья или родственники, если бы хоть кто-нибудь мог замолвить за нее словечко! Девушка вытерла слезы, катившиеся по щекам.
– Боже милостивый! – прошептала она, чувствуя, как внутри у нее волной поднимается панический страх, и опять наклонилась к кузену. – Боже, помоги мне!
Несколько сильнейших ударов сотрясли входную дверь, и Лили выпрямилась, как будто ее хлестнули кнутом.
– Откройте!
Мужской голос, властный и грубый. Но они не смогут войти, пока она их не впустит, – дверь захлопнута. Лили, пятясь, вышла из комнаты, по-прежнему не сводя глаз с Сомса, словно ожидая, что даже сейчас он может в любую минуту вскочить и схватить ее. В темном холле она остановилась, прислушиваясь ко все более громкому и нетерпеливому стуку, доносившемуся снаружи. Одной мысли о людях, толпившихся за дверью, было довольно, чтобы приковать ее к месту.
– Это полиция! Откройте, именем закона! Лили повернулась кругом, подхватила юбки и бросилась бежать.
Вниз по ступеням в подвал и через кухню к черному ходу, выбивая паническую дробь каблучками по каменным плитам пола. Оказавшись за дверью, она опрометью кинулась через крошечный задний дворик в переулок. Бахрома шали зацепилась за петлю калитки: пришлось остановиться, чтобы ее распутать, удерживая рвущийся из груди крик отчаяния. Несколько детишек, прервав игру в кошки-мышки, уставились на нее, когда она торопливо прошмыгнула мимо.
– Мисс Трихарн! – окликнул ее один из малышей, черноволосый мальчуган, привыкший видеть свою хорошенькую новую соседку с неизменной приветливой улыбкой на лице. Но она даже не оглянулась.
Когда дети скрылись из виду, Лили вновь пустилась бегом. Незаметно для себя она очутилась в районе порта, в сплошном лабиринте темных переулков, совершенно ей незнакомых, и вскоре сбилась с пути. Вслед ей огрызались и лаяли собаки, гоня ее прочь со своей территории. Мужчины глазели на нее, но она упорно продвигалась вперед, опустив голову и стараясь ни с кем не встречаться взглядом. Наконец она выбралась на широкую, оживленную и хорошо знакомую улицу. Яркий свет послеполуденного солнца ослепил ее. Лили покрыла голову шалью и решительным шагом направилась подальше от залива, глядя прямо перед собой и делая вид, будто спешит куда-то по важному делу. Стук собственного сердца казался ей оглушительным.
Впереди она увидела вместительную карету, стоявшую у дверей трактира. Поравнявшись с нею, Лили поняла, что это почтовый дилижанс. Седовласый возница закинул наверх последний узел багажа и пнул сапогом заградительную решетку.
– Погодите!
Он замер и посмотрел на нее.
– Возьмете еще одного пассажира?
– Возьму, если без багажа.
– У меня нет багажа…
Она вдруг поникла. Денег у нее тоже нет! Но тут Лили вспомнила и сунула руку в карман платья.
– У меня три с половиной шиллинга. Куда вы могли бы меня доставить?
Он почесал бороду и прищурился.
