На перемене он подошёл к ней и опустил руку на голову, успокаивая, провёл по волосам. Всхлипы прекратились. Она подняла на него красные зарёванные глаза:
– Стас, у тебя такие нежные руки! У меня дико болела голова, а теперь сразу прошла! – с восхищением и улыбкой проговорила девушка.
Он это отлично знал, потому что теперь у него дико болела голова.
Именно эта Татьяна станет потом, после выпускного, его первой женщиной. Именно на ней он опробует свои способности в отношении к девушкам. Правда, как потом выяснилось, никаких особых способностей для того, чтобы расположить к себе слабый пол, применять не требуется. К шестнадцати годам он стал довольно симпатичным парнем, а аура загадочности и отстранённости притягивала к нему девушек. Поэтому в дальнейшем в отношениях с женщинами проблем не было.
Проблемы возникали у женщин. Он слыл прекрасным любовником – ещё бы, он всегда знал, чего она хочет. Но дальше нескольких встреч дело не шло. Как только проходил угар первых страстных мгновений, и его начинали оценивать как племенного жеребца, или рассматривать как выгодную партию, отношения обрывались без объяснений. Поэтому в институтских кругах и среди знакомых он считался бессердечным повесой, который легко заводит отношения и с лёгкостью их разрывает. Становится таким холодным и отчуждённым, что подруга, которая вчера таяла в его руках и думала, что она единственная и самая любимая, не могла понять, что она сделала не так, чем вызвала полнейшее равнодушие.
– Ба, я дома, – прокричал Стас из прихожей, заметив свет в гостиной. Значит, бабушка ещё не спит, дожидаясь внука.
В коридор вышла маленькая худенькая женщина с морщинами на лице и ясными бледно-голубыми глазами. Надежда Егоровна, семидесятилетняя бабушка Станислава.
– Я уж заждалась, что ж так долго! Наверное, Вера, как всегда, задержала.
Надежда Егоровна имела в виду свою давнишнюю подругу, с которой теперь, по состоянию здоровья, встречалась редко, в основном созванивались, а если что-то нужно передать, пользовались услугами Стаса.
– Ничего, бодрится. Очень боится ехать, но, по-моему, смирилась с неизбежным, – отчитывается Стас, раздеваясь в прихожей.
Он нежно обнял бабулю, проверяя по привычке её состояние. Ледяным холодом обожгло его беспокойство, терзавшее душу старой женщины. Он пошатнулся, прижал руки к вискам.
– Стасик, что? Снова голова болит? Присядь, – бабушка заботливо попыталась усадить его на табурет в прихожей.
– Не переживай, со мной всё хорошо, это простуда никак не пройдёт, – оправдывается Стас, за плечи провожая бабушку в гостиную и усаживая на диван, пытаясь понять заодно, что её так расстроило.
Даже родной бабушке, воспитавшей его с младенчества, он не открывает свою тайну. Хотя порой кажется, что она о чём-то догадывается. Не всегда он мог придумать достойное объяснение тому, что неизменно знает о её плохом самочувствии или о проблемах, которые переживает их маленькая семья. А также почему бабушке сразу становится легче, как только внук оказывается рядом: нормализуется давление, перестаёт болеть голова, даже часто беспокоившее последнее время сердце успокаивается, стоит Стасу обнять любимую бабулю.
– Стасик, я сегодня видела нашего главврача, Леонида Сергеевича…
– Ба, ты опять была в больнице! Я же сказал, чтобы ты больше не работала! Я уже не учусь, я способен заработать, чтобы содержать себя и тебя! Хватит! Ты обещала, что рассчитаешься!
– Милый, да мне же не трудно, – виновато оправдывается Надежда Егоровна, – Два часа – и полы помыты, а это какие-никакие деньги, разве ж они нам помешают?
– У тебя больное сердце, у тебя болят суставы, ты, в конце концов, на заслуженном отдыхе, ты заслужила покой, бабуль, давай это в последний раз. Обещай мне, что не будешь работать больше. Хочешь, я сам схожу в поликлинику и предупрежу, что ты не выйдешь на работу?
– Хорошо, я не буду работать, завтра последний раз схожу. Предупрежу всех, с девчатами попрощаюсь, тортик им, что ли, купить.
– Покупай тортик, чай, конфеты, прощайся, и чтобы больше никакого мытья полов! А если тебе скучно, выйди на скамейку, там целый день твои ровесницы сидят. Пообщайся с ними.
– Хорошо, милый, ты не сердись на меня.
– Да не сержусь я! Я волнуюсь за тебя, – примирительно сказал Стас, – У меня ведь никого нет, кроме тебя, а ты совсем себя не бережёшь.
– Ох! Овца старая, а самого главного-то я и не сказала! – воскликнула Надежда Егоровна, – Подходит, значит, сегодня ко мне Леонид Сергеевич, главврач наш, хороший человек. Я ему недавно о тебе рассказывала, про твои головные боли, про слабость без причины, про…, – сбилась бабушка, заметив гневный взгляд внука.
– Зачем? Я же говорю тебе, у меня всё хорошо, всё быстро проходит, всё нормально.
– Не обманывай меня, Станислав, я тебя знаю двадцать пять лет, я чувствую, что у тебя не всё так хорошо, как ты пытаешься меня убедить. Тебе давно нужно показаться врачам, а ты всё отнекиваешься, всё ищешь предлог не идти в больницу.
– Да незачем мне туда идти! – вспылил Стас.
– И не надо, – вдруг согласилась Надежда Егоровна, – Леонид Сергеевич сказал, что у него есть хороший друг, он работает в частной клинике, он хороший специалист, он просто тебя осмотрит и даст консультацию. Он предупредил своего друга, мне дал адрес и телефон. Как только ты согласишься, нужно позвонить ему, и он тебя сразу примет. Стасик, ради меня, сходи к этому доктору, – жалобно просит бабушка.
– Ну если только ради тебя. Но за это ты бросаешь все подработки и наслаждаешься отдыхом, – вынес встречное условие Стас.
– Согласна.
– Где визитка?
Бабушка протянула листок бумаги. Стас удивлённо вскинул брови:
– Врач-психотерапевт… Клиника постстрессовых состояний? Ба, ты что, считаешь меня ненормальным?
– Да что ты такое говоришь! – обиделась бабушка, – Леонид Сергеевич сказал, что все твои проблемы от нервов, из-за детского стресса.
– Да не было никакого стресса!
– Мне лучше знать, Стасик, твоё восприятие сейчас не такое, как у семилетнего ребёнка, но я-то взрослый человек, я видела тебя. И, не забывай, я работала с детьми, и кое-что соображаю в детской психологии, – не сдавалась бабуля.
– Ну, хорошо, – соглашается Стас, чтобы успокоить бабушку, – Только я позвоню на следующей неделе, эта очень загружена, к тому же мне следить за квартирой Веры Степановны, – и он швырнул визитку на столик возле телефона.
Надежда Егоровна подошла и положила бумажку так, чтобы она сразу бросалась в глаза, и не позволила внуку пройти мимо и забыть об обещании.
Стас не собирался обращаться ни в какую клинику, а неделя ему нужна, чтобы придумать достоверное объяснение или подходящее оправдание. Главное, сделать так, чтобы бабушка прекратила гробить себя на различных подработках, ради этого он пообещает всё, что угодно. К сожалению, проследить, выполнит ли она обещание, ему трудно. После института он устроился в частную нотариальную контору, работа с восьми до пяти, потом приходится ехать на квартиру Веры Степановны, пока та гостит у дочери. И во время отсутствия внука бабуля может делать, что хочет. И ясно одно: сидеть дома и наслаждаться заслуженным отдыхом она не хочет. А тут ещё звонок матери…
