– Это необязательно, – успокаивающе сказал Берт. – Я уверен, что кто-нибудь в Новом Орлеане сможет подписать нужные документы.
Официант снова наполнил их бокалы. Берт поднял свой, чтобы скрепить договоренность. Мысленно он уже видел себя на зеленой лужайке, а все сделки, договора и соглашения остались далеко в прошлом.
– Есть еще одна вещь.
Берт опустил бокал и попытался улыбнуться:
– Какая же?
– Я останусь здесь или должна буду переехать в Новый Орлеан?
– Это хороший вопрос. Очень хороший, – ответил Берт, стараясь не выдать своего раздражения.
Клай предупреждал его, чтобы он избегал этой темы.
– Все знаменитые итальянские дизайнеры живут в США: Гуччи; Армани, Миссони. Благодаря Версаче на карте моды появился Майами. В Новом Орлеане ваша компания шагнет за рамки одной страны. Вы получите доступ ко всем современным маркетинговым технологиям. «Росси дизайн» станет известна во всем мире.
Судя по ее холодному спокойному взгляду, этот камешек может перевернуть тележку. Он должен убедить ее, иначе придется на пару лет распрощаться с мыслью о пенсии.
– Как только вы выкладываете вашу новую продукцию на сайт компании, ваши идеи копируют, не так ли? Но если в вашем распоряжении окажутся ресурсы «ТриТех», ваши изделия будут появляться на сайте и в магазинах одновременно. При насыщении рынка вашим конкурентам будет просто невыгодно копировать вашу продукцию, не так ли?
Алиса спокойно обдумала его аргументы.
– Пожалуй, – решила она.
Берт снова поднял бокал:
– Значит, договорились? Она неохотно чокнулась с ним.
– За новое начало с Джейком Уильямсом в Новом Орлеане! – предложила Алиса.
– Да. Удачи вам!
«А также Клаю Дювалю», – мысленно добавил Берт.
Алиса улыбнулась, и неожиданно он понял, что его так беспокоило. Фотография в кабинете Клая. На ней была его жена Феб Дюваль. Вот что он все время пытался вспомнить.
Как же он сразу не понял? Что же все-таки задумал Дюваль? Впрочем, его это больше не касалось.
Джейк Уильямс пытался сосредоточиться на бумагах, сложенных на столе в стиле Людовика XIV. «Это хрупкое сооружение не рассчитано на документацию современной международной корпорации», – решил Джейк, перекладывая толстые папки в поисках нужного отчета. Хуже всего то, что он не помнил, что ищет. Что-то такое странное попалось ему на глаза.
– А, черт!
Конечно, все это из-за смены часового пояса. Не найдя нужного документа, он поднял голову и осмотрелся. Паркетные полы, хрустальные светильники, антикварная мебель. Монте-Карло. Французская Ривьера.
Как все это не похоже на его родной городок Мобил в Алабаме, где они с матерью жили в трейлере, припаркованном у доков.
Джейк был так же одержим морем и судами, как другие парни бывают помешаны на спорте. Ему еще не было восьми, когда он начал зарабатывать деньги чисткой устриц в душном сарае у причала, где его никто не мог заметить и доложить в социальную службу. Подростком он уже умел водить почти все спортивные суда в гавани и возил богатых людей, которые приезжали с севера, чтобы поймать свою «большую рыбу».
Сейчас жизнь Джейка разительно переменилась, но азарт и любовь к морю остались.
Джейк прикрыл глаза и перенесся в прошлое, в горячий летний денек на мобилском причале. Он даже слышал голоса рабочих на верфи, слышал, как перекрикиваются грузчики.
– Наверное, хороший улов, – пробормотал он сонно. Джейк открыл глаза и покачал головой. Да, это временной сдвиг виноват.
Два дня назад он вернулся из Южной Америки в Новый Орлеан, где успел только переодеться и собрать документы перед полетом в Монте-Карло. Сейчас здесь полночь – детское время.
И уж точно он не мог слышать здесь крики с причала Мобила и чувствовать запах моря и рыбы. Он уехал оттуда больше восьми лет назад и редко вспоминал ту жизнь, разве что сны возвращали Джейка в его прошлое.
«Завтра очень важная встреча, я должен быть в форме», – напомнил себе Джейк. С улицы послышался странный шум. Не крики, а равномерный гул и пошаркивания.
– Что за черт?
– Это пятничная ночная лихорадка, – послышался ответ.
Джейк обернулся и увидел своего заместителя Троя Шевалье. Трои подошел к окну, раздвинул портьеры, открыл дверь и вышел на балкон. Гул заполнил комнату.
Узкая улица под ними освещалась только старинными газовыми фонарями. Как в тумане, они увидели длинную вереницу поющих людей, которые катили на роликах.
– Что это?
– Я же сказал, пятничная ночная лихорадка. Последнее изобретение. Началось, как всегда, в Париже, потом и сюда дошло.
Джейк кивнул и перегнулся через решетку балкона, разглядывая тянущуюся мимо бесконечную змейку. Здесь были мужчины и женщины, молодые и старые. Каждый из них держался за талию едущего впереди.
Трои Шевалье – француз, выросший в Париже, – считал, что весь мир вертится вокруг французской столицы. Джейк однажды был в гостях у родителей Шевалье. Приемы сменялись вечеринками, каждая еда – не меньше семи перемен блюд. Джейк готов был признать, что кому-то такой образ жизни может показаться завидным, но сам он предпочитал отдыхать на природе.
Конечно, француженки – прелесть, с этим не поспоришь, но вот французы показались Джейку надменными снобами, которые не хотят знать ничего за пределами их прекрасной Франции. Пусть Трой сам ест своих лягушек.
Но, несмотря на всю любовь к родине, Трои жил и работал в Новом Орлеане. Он был правой рукой Джейка. «ТриТех» – корпорация со сложной структурой, ее дела ведет целая команда юристов и финансистов. Пока Джейк проходил суровую школу жизни на причале Мобила, Трой закончил знаменитую Лондонскую школу экономики. Только с его помощью Джейк справлялся с «ТриТехом».
– В Париже, – продолжал Трои, – это называют субботней ночной лихорадкой. Некоторые радиостанции объявляют, где собираться. Место все время меняется, иначе полицейские опередят всех и дело сорвется.
А дальше надеваешь ролики, катишь и поешь во все горло.
– Больше ничего такого не предвидится? Я хотел бы поспать.
Из окна Джейку были видны качающиеся на волнах суда в гавани. «У богатых – яхты, у бедных – лодки», – подумал он.
Сверкающие в лунном свете яхты стоили кучу денег. «Что ж, деньги всего лишь ставка в большой мужской игре», – напомнил себе Джейк, отправляясь в ванную. Сами по себе они ничего не значат. Ему нравилась эта игра. В ней был вызов, опасность, азарт. Пожалуй, это покруче, чем ловля «большой рыбы».
Он выдавил немного зубной пасты на щетку и взглянул на себя в зеркало. Темные щелки вместо глаз. Растрепанные волосы. Когда же он в последний раз брился? Так он выглядел до того, как отец забрал его из Мобила.
