Если Айден тренировался, я знала, где его найти. Холодный влажный ветерок намочил мои щеки, когда я выбежала через двери холла и направилась в тренировочное здание. При взгляде на молочно-серое небо, обычное для позднего ноября, казалось что лето уже давно ушло.
Занятия для начинающих учеников проходили в больших тренировочных залах. Нетерпеливое карканье инструктора Ромви из-за одной из закрытых дверей провожало меня по коридору. В конце здания, напротив медицинской комнаты, куда Айден привел меня, когда Каин надрал мне зад на тренировке, была маленькая комната, оборудованная всем необходимым, и сенсорная комната.
Я еще не тренировалась в ней.
Заглянув в приоткрытую дверь, я увидела Айдена. Он стоял посередине матов, тренируясь с боксерской грушей. Тонкий слой пота покрывал его рельефные мышцы, когда он развернулся, ударив грушу так, что она отлетела на несколько футов.
В любое другое время я бы самозабвенно восхищалась зрелищем, но мои пальцы, сжимавшие письмо, скрутило. Я скользнула в щель и пересекла комнату.
– Айден.
Он повернулся назад, глаза сменили цвет от прохладного серого к грозовому оттенку. Он сделал шаг назад, вытирая рукой лоб.
– Алекс, что... что ты здесь делаешь? Разве ты не должна быть на занятиях?
Я показала ему конверт.
– Ты читал, что было в этом письме?
У него был такой же вид, как и у Леона.
– Нет, Лаадан попросила меня убедиться, что ты его получила.
Почему она доверила Айдену такие новости? Я не могла даже представить себе почему, если только...
– Ты знаешь, что в письме?
– Нет. Она просто попросила меня передать его тебе, – он склонился, подобрав полотенце с матов. – Что в нем такого, что ты преследуешь меня?
Дурацкий, совершенно неважный вопрос всплыл на поверхность:
– Почему ты отдал его Леону?
Он опустил глаза, застыв:
-Я думал, так будет лучше всего.
Мой взгляд опустился с его лица на шею. Там был тонкая серебряная цепочка. Я сгорала от любопытства узнать, что он носил, потому что он не был тем парнем, которые любят украшения. Я подняла глаза обратно к его лицу.
– Мой отец жив.
Айден наклонился ко мне.
– Что?
Горькое чувство поселилось у меня в животе.
– Он жив, Айден. Он был в Нью-Йоркском ковенанте все эти годы. Он был там тогда же, когда и я, – бушующие эмоции, овладевшие мной, когда я читала письмо, снова вернулись. – Я видела его, Айден. Я знаю это. Слуга с карими глазами. И он знал – он знал, что я его дочь. Должно быть, поэтому он так странно смотрел на меня. Вот почему меня тянуло к нему, когда я его видела. Я просто не знала.
Айден побледнел под загаром.
– Можно?
Я передала ему письмо и провела трясущимися руками по волосам.
– Ты знаешь, в нем было что-то особенное. Он никогда не выглядел как будто был под наркотиками, как остальные слуги. И когда мы с Сетом уходили, я видела, как он дрался с демонами, – я помедлила, глубоко вздохнув. – Я просто не знала, Айден.
Он нахмурил брови, читая письмо:
– Боги, – пробормотал он.
Отвернувшись от него, я обхватила себя за локти. Тошнотворное чувство, что я задыхаюсь, зародилось у меня в животе. Гнев кипел в моих венах.
– Он слуга – чертов слуга.
– Ты знаешь, что это значит, Алекс?
Я обернулась к нему, шокированная тем, что он подошел так близко.
– Да. Я должна что-то сделать! Я должна вытащить его оттуда! Я его не знаю, но он мой отец. Я должна что-то сделать.
Глаза Айдена расширились:
– Нет.
– Нет что?
Он сложил письмо, другой рукой схватил мою. Я впилась пятками в пол.
– Что ты...?
– Не здесь, – тихо приказал он.
Немного смущенная и ошарашенная тем фактом, что Айден касался меня, я позволила ему отвести меня в медицинскую комнату через коридор. Он закрыл за нами дверь, повернув ключ. Странный жар наполнил мою кровь, когда я осознала, что мы были вдвоем в комнате без окон, и Айден только что закрыл дверь. Серьезно, я должна была взять себя в руки, потому что было совсем не время для моих нелепых гормонов. Хорошо, было совсем не время.
Айден посмотрел на меня. Его челюсть напряглась:
– О чем ты думаешь?
– Э... – я шагнула назад. Я ни за что бы в этом не призналась. Потом я поняла, что он был зол. Зол на меня. – Что я сейчас сделала?
Он положил письмо на стол, на котором я однажды сидела.
– Ты не сделаешь ничего сумасшедшего.
Мои глаза сузились, когда я забрала письмо, наконец-то поняв, почему он злится.
– Ты ожидаешь, что я ничего не сделаю? И просто позволю моему отцу гнить в услужении?
– Тебе нужно успокоиться.
– Успокоиться? Тот слуга в Нью Йорке – мой отец. Отец, которого я считала умершим! – Внезапно, я вспомнила Лаадан в библиотеке и как она говорила о моем отце, словно он был все еще жив. Ярость ударила меня в живот. Почему она мне не сказала? Я могла бы поговорить с ним. – Как я могу успокоиться?
– Я... Я могу себе представить, через что ты прошла и о чем ты сейчас думаешь, – он нахмурился. – Что ж, да, я могу представить, о чем ты думаешь. Ты хочешь штурмовать Катскиллс и освободить его. Я знаю, это то, о чем ты думаешь.
Именно об этом я и думала.
Он двинулся ко мне, его глаза превратились в яркое серебро.
– Нет.
Я попятилась, прижав письмо Лаадан к груди.
– Я должна что-то сделать.
– Я знаю, что ты считаешь, что должна, но Алекс, ты не можешь вернуться к Катскиллс.
– Я бы не стала штурмовать его. – я подвинулась вдоль стола, когда он приблизился. – Я что-нибудь придумаю. Возможно, я попаду в неприятности. Телли сказал, что все что мне нужно – это еще одна ошибка и меня отправят в Катскиллс.
Айден уставился на меня.
Стол теперь был между нами.
– Если я смогу попасть туда, я смогу поговорить с ним. Я должна поговорить с ним.
– Абсолютно нет, – прорычал Айден.
Мои мышцы напряглись.
– Ты не сможешь меня останосить.
– Хочешь пари? – он начал двигаться вокруг стола.
Не совсем. Жесткость выражения его лица сказала мне, что он сделает все, что угодно, чтобы остановить меня, и это значило, что я должна убедить его.
– Он мой отец, Айден. Что бы ты сделал, если бы это был Дикон?
Удар ниже пояса, я знаю.
– Даже не смей вмешивать его в это, Алекс. Я не позволю тебе совершить самоубийство. Мне плевать ради кого это. Я не позволю.
Слезы горели у меня в горле.
– Я не могу оставить его в таких условиях. Я не могу.
В его стальном взгляде мелькнула боль.
– Я знаю, но он не стоит твоей жизни.
