– Не такой уж ты старик, – заметила она.
– Знаю, – согласился Джон, – но у меня жена и двое детей, и я кое в чем разбираюсь. Вот какое дело: один из нас захочет крутить на стороне, возражений нет. Только одно условие. Только один раз с одним и тем же человеком. Понятно?
Маффин кивнула.
– И друг другу рассказываем. Идет? Маффин была не против. Как будто замечательное условие.
И оно сработало. За два года, что они были вместе, Маффин переспала с тремя мужчинами, по одному разу с каждым и все рассказывала Джону.
Он в свою очередь рассказал ей о трех девицах, с которыми переспал. На самом-то деле была всего одна баба, но он не хотел, чтобы Маффин думала, что он держится за ее юбку.
– А, это, видимо, и наша барышня, – объяснил Клаус.
Джон обернулся посмотреть, как она идет. С улыбкой, хорошенькая, все на нее оборачиваются.
Далеко ушла Маффин от пухлой прыщавой девчонки с катка.
Клео поехала домой, уложила чемоданы, помылась, переоделась и к четырем была в офисе.
Ей передали, что срочно просил позвонить Майк и было два звонка от Джинни. Ни тому, ни другому Клео не перезвонила. Она проверила, все ли готово к ее поездке, и сделала несколько рабочих звонков.
В пять Рассел Хейс послал курьера узнать, есть ли у нее время подняться к нему в офис. Рассел был издателем и владельцем журнала «Имидж», который посылал Клео в Европу. Он был щуплым, нервным человеком с привычкой, от которой становилось неловко, грызть ногти… на двух или трех пальцах разом. Он носил розовые рубашки и тесные итальянские костюмы, и после трех жен довольствовался тем, что демонстрировал статных подружек, которые заходили за ним в офис.
– …вет, Расс, – сказала Клео. Она совсем упала духом. – Что случилось?
– Просто хотел узнать, нет ли каких проблем?
– Все в порядке. Полностью уложилась и готова к отъезду. Вообще-то сейчас удивишься – чемодан у меня с собой и я думаю, нет ли возможности улететь сегодня вечером?
Рассел постучал серебряным карандашом по компьютеру.
– Мои планы, дорогуша, не путай. О тебе готовы как следует позаботиться завтра, машины заказаны в оба конца, да и суеверен я…НИКОГДА не меняй рейс. К тому же я хочу, чтоб ты пошла с мной на прием в честь Ричарда Уэста. Ведь ты обещала.
Клео совсем забыла. Журнал «Имидж» купил авторское право на публикацию книги Ричарда Уэста.
Рассел коротко улыбнулся – щеки сложились гармошкой.
– Книга Уэста будет номер один… вот увидишь. Секс… Пояснения… лучше и не назовешь. – Он многозначительно добавил. – Я об этом подумал, знаешь ли.
– Знаю, – отозвалась Клео с улыбкой. Рассел ей нравится, у них хорошие деловые отношения, хотя как-то он пробовал пойти дальше. Клео отделалась от него шутками и теперь, на ее взгляд, они настоящие друзья.
– Майк идет на прием? – спросил Рассел. Он и Майку был другом.
– А что? – возразила Клео.
– Как это… а что?
– Нет, не идет.
– У вас все в порядке?
– Раз уж ты спрашиваешь… – она замялась. – Нет, не в порядке. Все паршиво.
– Я оставил трех, узнаю приметы. – Он вышел из-за стола и обнял ее.
– Чувствую себя неудачницей, – сказала она беспомощно.
– Рассказывай.
Она покачала головой.
– Если начну об этом, то скорее всего разревусь. В любом случае, это – конец, и я ушла из дома, и, Боже мой, вспомнила. Мне нужна гостиница на эту ночь.
– Если хочешь, останавливайся у меня.
– Мы друзья, так ведь? Друзья мне нужны, поэтому лучше – гостиница.
– Велю секретарше, чтобы это устроила, ни о чем не беспокойся.
На столе у него зазвонил внутренний телефон, и секретарь из приемной сказала, что доктор Ричард Уэст – внизу.
– Пусть поднимается, – сказал Рассел. – Ты можешь с ним познакомиться, Клео, и все вместе в моей машине поедем на прием. Как?
– Хорошо. Можно воспользоваться твоей ванной?
– Не церемонься.
Клео закрылась в маленькой обшитой дубом комнатке, примыкающей к кабинету Рассела, и уставилась на себя в зеркало. Грим безупречен, поскольку только днем положен заново. Она подкрасила веки красновато-лиловыми тенями, от чего овальное лицо стало бледнее.
«Какая у тебя потрясающая кожа», – впервые сказал ей Майк, когда они познакомились.
Она расчесывала длинные темные волосы и вспоминала, как Майк впервые ее раздел. С самого начала их тянуло друг к другу только сексуально, а когда секс перестал волновать, началась полоса неудач.
Сколько бы продержались такие отношения? Сколько лет надо делать вид, что лучше ничего и быть не может? Конечно, бывает хорошо, но есть и другое, о чем Майк знать не хочет. Дети. Клео вздохнула. Детвору она всегда любила и всегда воображала, что детишек у нее будет много. Когда Майк сказал – надо подождать, казалось – разумно. Она не из тех женщин, кто с удовольствием думает о всех тех нудных месяцах, что вылетят в трубу. И когда он сказал, давай подождем, Клео согласилась, подразумевая срок: год или два. Постепенно до нее дошло, что детей-то Майк и не любит, не говоря уже о том, чтобы хотеть своих.
Когда однажды в воскресенье в постели после любви она его спросила, Майк ответил:
– Да, радость моя, не скажу, что в восторге от такой идеи. Чтобы какой-то сопливый урод влез в нашу жизнь… кому это нужно? И беременные дамы меня не возбуждают… да я их видеть не могу.
Не с той ли минуты все пошло наперекосяк?
Клео вернулась в кабинет Рассела, и он представил ее Ричарду Уэсту.
– Вы не похожи на свою фотографию на обложке, – сказала она.
Он согласно кивнул.
– Знаю. Но если б фотография на обложке была бы на меня похожа, нелегко бы нам было пристраивать книгу.
Клео улыбнулась. А он ничего. Нервы в порядке. Она терпеть не может нервных сочинителей.
Он был среднего роста, несколько тучен, с шапкой рыжеватых, чересчур коротко подстриженных волос. Костюм на нем никуда не годился, и подобранные в тон рубашка и галстук не спасали. И не смотря ни на что был в нем шарм, о котором сам он явно не подозревал. Ей хотелось ему сказать, что губы у него как у Мика Джеггера, толстые, чувственные губы – на лице немолодого сексолога.
– Думается, надо ехать, – сказал Рассел.
Они пришли первыми. Только они – в зале, где полно официантов.
Рассел хлопотал над выставленными на обозрение журналами, перекладывал. Ричард нахмурился.
– Ненавижу такие мероприятия, – сказал он. – Они меня раздражают.
Клео улыбнулась.
– А вы держитесь со всеми приветливо, никогда не знаешь, кто собеседник. И вворачивайте побольше цитат… знаете… какую-нибудь пикантную статистику.
– Из чего состоит пикантная статистика?
– Ну… цифры. Вроде таких, сколько раз у человека может… э… выйти за двадцать четыре часа. Что-нибудь вроде этого. Пощекотать нервы возможному читателю.
