— Ага, — понимающе протянул Джо, — вам уже приходилось сталкиваться с этим, не так ли? Людям казалось, что с такой внешностью вряд ли можно иметь еще и мозги?
В ее взгляде вновь вспыхнула враждебность.
— Что вы имеете в виду, когда говорите о моей внешности? Как, по-вашему, я выгляжу?
… Ты колючая и дерзкая, как дикобраз, подумал Джо. Он уже знал, чего хочет — просто обнять ее и пообещать, что с сегодняшнего дня готов отражать все ее атаки и без устали сражаться с нею — за… нее. Сейчас можно было бы сдержаться, ну, скажем, ограничиться несколькими уклончивыми замечаниями, но Маккензи не для того выбрал профессию летчика-испытателя, чтобы избегать риска.
— Выглядите довольно соблазнительно, — медленно проговорил он, и взгляд его стал тяжелым и жадным.
Пушистые ресницы Кэролайн затрепетали. Отступив назад, она тихо вздохнула, — и вздох этот был слабым и беспомощным.
— Вы не можете не знать, что выглядите привлекательно, — невозмутимо продолжил Джо.
Она зажмурилась и быстро открыла глаза.
— Это никого не касается! Вот вы, да вы просто ходячий вербовочный плакат, но ведь это не мешает вам в вашей работе.
— Разве я сказал, что я сторонник какой-либо дискриминации? Просто вы спросили, а я ответил. Вы соблазнительны.
— О! — Кэролайн метнула злой взгляд в его сторону и попыталась пройти к двери.
Джо остановил ее мягким прикосновением руки. Ее кожа была нежной и теплой, и он с трудом сдержал желание попробовать ее на ощупь более основательно.
— Если кто-нибудь обидит вас, мисс Эванс, обращайтесь прямо ко мне.
Она испуганно покосилась на руку, которую он все еще держал в своей ладони.
— Да… да, конечно.
— Даже если это будет член вашей группы. Вы, конечно, люди штатские, но за испытания отвечаю я. И я могу заменить здесь любого, от кого будут исходить неприятности.
Его прикосновение явно нервировало ее, но Джо нарочно долго не выпускал ее руки. Брови его снова сдвинулись.
— Вот так, — уже мягче закончил он, — обращайтесь ко мне, если у вас будут неприятности на работе. Вы не хотите, чтобы я провожал вас, но нам все равно по пути — я ведь тоже собираюсь идти спать. Итак, я даю вам тридцать секунд форы и выхожу следом, так что вместе нас никто не увидит. Идет?
— Тридцать секунд — это не очень-то много.
Он пожал плечами.
— Много-немного, но это около двадцати метров между нами. — Джо проверил часы. — Идите.
Казалось, Кэролайн только этого и ждала — мгновенно повернувшись, она вылетела за дверь. Именно вылетела — и тут же бросилась бежать, так быстро, насколько позволяла ей ее узкая красная юбка. Джо недоуменно поднял брови. Ровно через тридцать секунд он вышел и увидел вдали быстро удаляющуюся стройную фигурку. Ее было едва видно в темноте, но она все еще неслась прочь. Всю дорогу к себе Джо с удивлением думал о том, что же могло превратить столь воинственную амазонку в насмерть перепуганную девчонку.
Кэролайн ворвалась в свой спартански обставленный номер. Заперев дверь, она бессильно прислонилась к косяку, переводя дыхание.
О Господи, такое впечатление, что она только что спаслась от дикого зверя! И о чем только думают там, наверху, когда выпускают на волю таких людей? Да его нужно хорошенько запереть где-нибудь в подвалах Пентагона, пусть лучше снимают его для своих рекламных проектов, вместо того, чтобы подвергать смертельной опасности беззащитных американских женщин!
Но что же так напугало ее? Может быть, опасность таилась в его глазах, светлых и пронзительных, как лазерные лучи? Или в грозной, но одновременно изящной мощи его мускулистого тела? Или в этом низком бархатном голосе, в той странной интонации, с которой он сказал: «вы соблазнительны»? Или в горячем прикосновении его узкой сильной руки?.. Наверное, опасность таилась во всем этом, вместе взятом, но по-настоящему ее перепугал жадный, хищный блеск его глаз.
До этого все всегда было в порядке. Кэролайн выработала отличный стиль поведения — дерзкий и одновременно холодно-отстраняющий. Это позволяло удерживать мужчин на безопасном расстоянии. Конечно, подобное оружие было обоюдоострым: оно в зародыше гасило всякие попытки сблизиться с ней, но одновременно делало Кэролайн и одинокой среди коллег-мужчин. У нее никогда не возникало непринужденно-дружеских отношений с ними…
Ей не только не приходилось давать по рукам слишком похотливым представителям сильного пола — в высшей школе, в колледже, в первые дни на работе. И до сегодняшнего дня ей всегда удавалось успешно оградить свой покой. Но вот неожиданно все рухнуло. Одного взгляда полковника, одного-единственного его замечания оказалось достаточно, чтобы она потеряла покой и, кажется, здравый смысл. Впервые она потерпела поражение в поединке с мужчиной.
Вот что значит родиться в семье докторов философии! Родители очень рано заметили выдающиеся способности своего единственного чада и сделали все возможное, чтобы дать малышке соответствующее образование. Благодаря своим способностям Кэролайн не казалась самой младшей в классе — и в начальной, и в высшей школе… Впрочем, никто из одноклассников ни разу не назначил ей свидания: она казалась им странной, неловкой — еще бы, ведь в половом созревании она на целых два-три года отставала от класса. Не лучше обстояли дела и в колледже…
Кэролайн поступила на первый курс в шестнадцать лет, а какой нормальный студент станет тратить время на странную девчонку, которая к тому же является несовершеннолетней, когда вокруг столько очаровательных милашек, вполне доступных и готовых на все! Отверженная и одинокая, Кэролайн с головой ушла в занятия и в восемнадцать лет уже заканчивала старший курс.
Вот тут-то у парней наконец открылись глаза — неожиданно все вдруг заметили, что зубрила Эванс, оказывается, весьма и весьма недурна собой. Никакой возрастной барьер больше не защищал ее… И вот, несчастная Кэролайн, абсолютно наивная и неопытная в свои восемнадцать лет, внезапно оказалась в окружении каких-то… осьминогов, со всех сторон тянущих к ней свои жадные щупальца. Перепуганная, расстроенная, она постаралась поглубже зарыться в книги и начала разрабатывать жесткую систему самозащиты.
И вот результат… Двадцатидевятилетняя Кэролайн Эванс, опытный специалист по световым волнам и оптике, доктор физики — стоит здесь, около двери, трясущаяся и полупомешавшаяся оттого, что мужчина назвал ее «соблазнительной».
Премерзкое чувство!
По всей видимости, полковника Маккензи вовсе не отпугнула ее враждебность, более того, он принял ее вызов. Кэролайн с досадой хлопнула себя по лбу! Идиотка! Это же было ясно, как день: полковник принадлежит к совершенно особой породе людей, он испытатель, для которого риск и вызов опасности стали образом жизни! Естественно, чтобы оттолкнуть его, ей нужно выбрать совсем другую линию поведения! Ей нужно было предстать перед ним смирной и кроткой овечкой, с примесью легкого кокетства… Да, но ведь она совершенно не умеет кокетничать! Что же, придется постигать азы сексуальной грамоты в двадцать девять лет. Придется без устали штурмовать высоту «кокетство» — пока она не будет взята… Так что, возможно, еще не все потеряно! Может быть, она еще сумеет одурачить этого солдафона…
