У самой двери в квартиру ее перехватила соседка.
— Читали мы вашу последнюю статью, — заулыбалась она. — Очень! Даже слишком очень!
В свое время Светлана воспользовалась служебным положением (корочками журналиста) для общего блага, когда в подвале прорвало трубу с горячей водой. С тех пор в благодарность весь дом следил за ее творчеством и периодически приставал с похвалами. Приходилось терпеть.
Отделавшись от соседки, Светлана наконец попала домой, быстренько запихала покупки в холодильник и поспешила в ванную — скорей принять прохладный душ, смыть с себя эту вялость, спровоцированную жарой, ожить.
Обряд воскрешения затянулся. Так приятно было стоять под струями воды, медленно, в полузабытьи вращая головой, что казалось, вот это и есть самое главное — вслушиваться, как ласкают тело миллион капель. Выгонять себя из ванны пришлось при помощи силы воли. Это прекрасно, когда приятно тебе. Но если сделать приятное другому, будет прекрасней вдвойне. Другой — это Балашов, который должен появиться дома через час с небольшим. Света хотела приготовить к его приходу что-нибудь этакое, тем более что готовить ей нравилось.
Остановилась она на жареном филе с грибами и сметаной, фаршированных яйцах с майонезом и овощном салате, муссе из ветчины, сервелате, сыре и бутербродах с икрой.
Артем был пунктуален, как всегда. Он открыл дверь своим ключом. Услышав шум в прихожей, Света вышла из кухни.
Она увидела Балашова, улыбающегося, с бутылкой шампанского под мышкой, тортом «Киевский» в левой руке и цветами в правой. Три пакета, набитые провизией, лежали на галошнице.
«Великолепно!»
— Великолепно! — принимая цветы, повторила Светлана. — И по какому случаю шампанское?
— Я звонил в редакцию, — почувствовав, что сделал что-то не то, ответил Артем, — и мне сказали, что ты получила новое задание и не появишься недели две. Вот я и подумал: хорошо бы отметить это дело… шампанским и твоим любимым… — Балашов поднял торт повыше.
Конечно, ничего страшного не произошло. Торт можно отдать соседям, где трое детей — они будут счастливы. Продукты запихать в холодильник. Шампанское выпить и через неделю. Но ведь подобное случалось уже не раз. Светлана доставала билеты в театр, и в тот же день Артем приносил билеты на то же число, но в другое место. Она приглашала в гости своих друзей — посидеть в тесном кругу, пообщаться, — а вечером выяснялось, что Балашов на это же время тоже пригласил кого-то из своих. Света покупала кассету с последним голливудским блокбастером, Артем тут же приносил точно такую же. А вот не купи она кассету — в этом можно было даже не сомневаться, — и Балашов пришел бы домой с пустыми руками. И так во всем.
— Иди в душ, — сделав небольшую паузу, чтобы погасить знакомую волну возмущения, сказала Светлана. — У меня уже все готово.
Ужин, в общем-то, удался. Они даже смогли посмеяться над очередным проколом Артема. Чай делал сам Балашов — на травах. Здесь ему не было равных. Это было настоящее чародейство. Из кухонного шкафа извлекались фарфоровые склянки, к которым имел доступ только он, летала по воздуху специальная мерная серебряная ложечка, в пузатый заварной чайник лилась звонкая струя кипятка — и в воздухе распространялся дивный аромат.
Колдуя, Артем не забывал прочитать лекцию, на какие органы и как благотворно будет действовать его сегодняшний напиток. Это место Светлана обычно пропускала. Ей было достаточно того, что чай имел всегда новый, всегда неповторимый вкус.
За чаем да за куском торта Света и рассказала, какие подвиги ждут ее впереди.
— Хорошо, — выслушав невесту, заметил Балашов, — допустим, аферист, допустим, маньяк… Но тебе-то, насколько я понял, надо сделать простой обзор рынка знакомств — и все.
Светлана хотела перебить Артема, но он предусмотрительно приложил палец к ее губам.
— Не перебивай, Светик, я еще не закончил мысль. А мысль моя укладывается в простую пословицу: за двумя зайчиками погонишься…
— Да при чем здесь зайчики! — искренне возмутилась Света. — Здесь случай для другой пословицы: два в одном! С кем-то я все равно должна встречаться! Без психологических портретов заметка не пойдет. Так пусть это будут… люди, — она хотела сказать мужики, но пощадила уши жениха, — похожие по приметам на маньяка.
Балашов сразу как-то погрустнел, опустил глаза в чашку с чаем.
— Так ведь и доиграться можно, — заметил он.
— Я буду осторожна.
— А я не об этом. Я об этих женихах. Свидания, цветы… это же игра с огнем.
«Вот! То, чего я боялась, — не в восторге…»
— Ты мне не доверяешь?
Назревал маленький скандал.
— Дело не в этом… Просто… — Артем вдруг поднял глаза. — Постой, а где ты возьмешь эти его приметы? В справочной?
— Напрасно иронизируешь. — Света послала в рот кусочек торта, сделала глоток божественного чая.
— Неужели ты хочешь предложить себя милиции в качестве живца? — предположил Балашов.
— Горячо, — похвалила она его. — Но никакой рыбалки. Живца… Придумал тоже. Все, как всегда, проще. Ты забыл про Щербину.
Артем скривил губы в нехорошей улыбке.
Игорь Щербина был бывшим одноклассником Светланы. Работал он в уголовном розыске. То, что тихий, скромный Игорек стал опером, Света узнала только этой зимой, случайно.
В середине января в НИИ фармакологии, где, до того как заняться собственным бизнесом, работали Балашов и его друг Родишевский, произошла кража. Обчистили когда-то родную лабораторию Артема и Шурика — вынесли самое ценное из оборудования. Поднялся шум на уровне города. Лаборатория была не простая — экспериментальная. В ней разрабатывались лекарства нового поколения. Отголоски шума докатились и до Балашова с Родишевским. И хотя с того момента, когда друзья последний раз переступали порог лаборатории, прошло предостаточно времени, о них вспомнили, теребили целый месяц, вызывая на допросы чуть ли не через день. Хорошо еще в качестве свидетелей, а не подозреваемых.
Между допросами, на какой-то презентации, где Света и Артем были вместе, Балашов со словами: «Вот мой мучитель», — показал на человека, в котором Светлана сразу же узнала одноклассника. В тот раз она к нему не подошла из-за Артема, которого от Щербины трясло, хотя очень хотелось. Даже взглядами не обменялась. Но огорчаться не стала. Наоборот. Теперь она знала, к кому обратиться, случись надобность в информации, касающейся криминала.
— Щербина, конечно, поможет, — недовольно проговорил Балашов. — Он будет рад твоими руками жар загрести. Наградил же тебя Господь таким одноклассником. Одного понять не могу. Если в ментах такие, как твой Игорек, почему же этот аферист, этот маньяк до сих пор на свободе?
