– О, я прекрасно провела время. И пока еще не уехала. Хочешь, заеду к тебе?
– Нет, дорогая, спасибо. Извини меня, Сьюзен, и не обижайся, но я как раз принялась за первую главу и хочу ударно поработать до обеда, а потом съезжу в город за покупками. Если будет желание, позвони мне, пожалуйста, вечером.
– Я слишком умна, чтобы обижаться. И все понимаю: художнику нельзя мешать творить! В издательстве очень обрадуются, что ты наконец засела за новый роман. Так что – до скорого! Творческих успехов тебе!
В трубке раздались короткие гудки.
Моника поставила на массивный письменный стол свою любимую пишущую машинку и начала сочинять первую главу романа. Но работа странным образом перестала спориться – писательница никак не могла сосредоточиться и найти единственно верные слова и обороты. И при этом ее мысли постоянно вертелись вокруг таинственных событий прошлой ночи. Разумеется, светлым солнечным днем пережитые в ночной тьме приключения не казались такими страшными, но забываться упорно не желали.
Вдруг отчетливо послышался шум мотора. Моника выглянула в окно и с удивлением увидела, что прямо перед парадным входом в дом остановился автомобиль и из него вышел молодой мужчина – высокий стройный блондин приблизительно одного с ней возраста.
Кто это? Она никогда не встречала его раньше. Интересно, зачем он к ней пожаловал?
Мужчина позвонил в дверь.
Моника со вздохом встала из-за стола, отперла дверь и увидела прямо перед собой симпатичное улыбающееся лицо.
– Мисс Моника Зеллер? – раздался приятный баритон, и она поймала на себе восхищенный взгляд незнакомца.
Странно, но ей не удалось выдержать этот пристальный взгляд, и она отвела глаза.
– Да, это я, – раздраженно ответила писательница. – А вы, собственно, кто?
– Пожалуйста, простите мое неожиданное вторжение, – начал мужчина. – Меня зовут Майк Фишер. Я репортер газеты «Брайтон кроникл». Вчера вечером я узнал, что вы приехали в Брайтон…
Мужчина коротко кашлянул и продолжил:
– Знаете, в наши места не каждый день заглядывают знаменитости, поэтому я подумал, что…
Моника резко оборвала его:
– Мистер Фишер, я приехала не в гости. Гроверс-парк принадлежит мне, я купила эту виллу, и вы вторглись в частные владения. И вообще, откуда вы узнали, что я здесь?
– По чистой случайности, мисс Зеллер, – ответил Фишер. – Вчера вечером я познакомился в баре отеля с вашим литературным агентом Сьюзен Томпсон, и она мне сказала, что вы поселились в Гроверс-парке. Извините меня, я не думал, что вам будет так неприятно…
Он снова замолчал, почувствовав на себе раздраженный взгляд известной писательницы, но профессиональная напористость одержала верх над деликатностью:
– Может быть, вы согласитесь дать мне интервью, мисс Зеллер?
– Мистер Фишер, я приехала в этот дом, чтобы в полном уединении написать новый роман, – ответила Моника, еле сдерживая ярость. – У меня нет времени на интервью – ни сегодня, ни в один из последующих дней. Пожалуйста, покиньте мой дом, мне нужно работать!
– Один момент, мисс Зеллер, пожалуйста, – воскликнул репортер, поняв, что писательница собирается захлопнуть дверь прямо перед его носом. – Разрешите мне хотя бы позвонить вам, моя газета чрезвычайно заинтересована в интервью с вами!
– Вот именно, мистер Фишер, – язвительно ответила Моника, – попытайтесь сначала позвонить по телефону. Это совсем не трудно! Всего вам хорошего!
Как репортер и предполагал, она резко захлопнула дверь прямо перед его носом.
Обычно известная писательница Моника Зеллер терпимо относилась к представителям прессы, но сегодня она была на нервах – сказались бессонная ночь и пережитый страх. Вернувшись в рабочий кабинет, она выбросила из головы визит симпатичного репортера и погрузилась в работу…
* * *
Солнце в этот день быстро скрылось за набежавшими тучами, и густой серый туман медленно начал подниматься из низин.
Моника возвращалась из города с покупками, оставив позади затянутый влажным туманом Брайтон. Ее блестящий автомобиль миновал узкую улочку, ведущую прямо к Гроверс-парку, и въехал на территорию виллы через красивые кованые ворота, мягко шурша шинами по гравию подъездной аллеи.
Прошло еще полчаса, прежде чем новоиспеченная хозяйка большого дома внесла в дом все пакеты с покупками и разложила все по местам. Она решила растопить камин в большой комнате: ей всегда нравилось смотреть на огонь. «Наверняка в сарае есть дрова», – подумала молодая женщина, отправилась на задний двор и рывком распахнула настежь дверь сарая…
В следующую секунду она закричала от ужаса – в ее длинных густых волосах запутался огромный паук. Поймав и выпустив на волю противную тварь, Моника осторожно заглянула внутрь.
Сарай выглядел так, словно здесь давным-давно не ступала нога человека. Среди царившего в нем чудовищного беспорядка молодая хозяйка все же заметила поленницу у противоположной стены. С трудом пробравшись к ней, Моника вынула несколько больших сухих поленьев и унесла их в дом.
Вкусно поужинав и посидев четверть часа у горящего жарким пламенем камина с бокалом красного вина, писательница вернулась в свой кабинет, чтобы продолжить работу над первой главой нового романа. На этот раз дело пошло хорошо – у нее снова появился творческий кураж. Она размышляла над образом главной героини – Белинды Крейн. Деспотичный отец принуждал юную красавицу Белинду выйти замуж за сына крупного землевладельца Стива Фарлоу, но девушка не любила его. Сердце Белинды было без остатка отдано Джеффри Доббсу – молодому кузнецу из соседнего городка. Разумеется, отец Белинды считал простого кузнеца недостойным своей дочери, и далее события должны были развиваться по традиционному сценарию в соответствии с законами жанра.
Моника работала над драматической сценой, в которой жестокий отец сообщает несчастной Белинде, что выбрал ей в мужья постылого Стива Фарлоу. Писательница живо представила себя на месте отчаявшейся девушки, пытаясь понять, что та чувствовала и думала в этот трагический момент своей жизни. Набравшись смелости, Белинда решительно отвергла категорическое требование деспотичного родителя. Отец пришел в ярость и пригрозил заточить непокорную дочь в монастырь, если она не подчинится его воле…
Внезапно над ее головой раздался страшный грохот. Писательница оторвала руки от клавиатуры пишущей машинки и замерла. Подозрительный шум шел со второго этажа. На этот раз молодая женщина не позволила страху парализовать себя: она решила подняться наверх, чтобы выяснить, что случилось.
