Выйдя из офиса, я достала телефон, визитку Краснова, набрала номер актера.
– Артем, добрый вечер. Это Маша.
– Какая Маша?
До меня донеслись звуки музыки, звон бокалов, чьи-то голоса.
Фуршет. Он значился в программе, на него не приглашали прессу. Но актеры, конечно, дружно отправились праздновать открытие фестиваля. Краснов, наверное, уже здорово принял на грудь и ничего не помнит. Отличное начало отношений, ничего не скажешь…
– Что значит, какая Маша?! Самая лучшая, разумеется! Я вот как раз собиралась вам дать автограф.
– Какой автограф? – весело поинтересовался Артем. Шум в телефонной трубке стал едва слышным, но я разобрала: – Зайчик, не дуйся, это какая-то дура звонит. Наверное, моя поклонница-малолетка. Зайчик! Ты куда, зайчик?!
Надо полагать, зайчик гордо удалилась, я расслышала, как процокали каблучки. А Краснов игриво поинтересовался:
– Машенька, я что-то запамятовал. Вы – начинающая актриса?
– Я – продолжающий фотограф.
Пару секунд я поколебалась, стоит ли мне придерживаться выбранного раньше чуть хамского тона. И решила: была не была!
– Я-то продолжающий фотограф. А вот вы, похоже, начинающий склеротик. Как вы еще в фильмах с такой памятью снимаетесь?! Там ведь роль, наверное, наизусть учить надо.
– Ах, Машенька, – восхищенно пробормотал Краснов. – Вы – женщина всей моей жизни. Но вы же не представились. А я весь вечер питаю надежду, позвонит ли мне таинственная незнакомка. Волнуюсь. Прямо места себе не нахожу!
– Да? А мне показалось, что вы там веселитесь. На зайчиков всяких охотитесь.
– Машенька, я готов. Готов, и умираю, и полон надежд! Мне надо срочно вас увидеть.
«Проспаться тебе надо, – мрачно подумала я. Слушать пьяный развязный голос мне становилось все противнее и противнее. – Если бы только поклонницы Краснова знали, какой он гадкий, когда наклюкается! Какой он бабник! А в кино у него все роли такие положительные. Лицемер и пьяница, вот кто он!»
Но вслух пришлось сказать другое:
– Хорошо, Артем. Я с удовольствием с вами встречусь. Где мы увидимся?
– У меня! Только у меня дома! Машенька, я прошу. Я настоятельно требую, чтобы вы почтили своим присутствием мою скромную холостяцкую обитель! Машенька… Богиня вы моя золотая с этим самым, как там его… Кнопкой щелк, вспышка пых… И полетела птичка. Полетела-а-а…
– Адрес диктуйте, – вздохнув, я вытащила из сумки блокнот.
Наверное, если бы язык у Краснова заплетался чуть меньше, я ни за что бы не поехала в его квартиру. Но явно высокая степень алкогольного опьянения меня обнадежила.
Конечно, это не дело – начинать отношения с мужчиной с визита к нему домой. Все же взрослые люди, и за согласием на такое предложение понимается одно – желание интимной близости. Но, поскольку то, что легко дается, не ценится, лучше слегка помучить мужчину ожиданием.
Однако я подумала, что предложу и так уже в дупель пьяному Краснову отметить наше знакомство. После чего ценность сексуальных игрищ значительно снизится, а здорового сна, наоборот, возрастет. Здоровый сон плавно перетечет в жестокий бодун, во время которого я займусь реабилитационными процедурами. Я вопьюсь в Краснова, как клещ! Потому что, если сегодня я этого не сделаю, это сделает какой-нибудь подвернувшийся Артему зайчик. И уж потом и так явно не блещущий памятью мужик забудет меня совершенно и окончательно.
Он выпалил адрес и быстро отключился. Я перезвонила, так как название улицы – Прекрасная, – несмотря на всю свою эстетичность, мне не говорило ровным счетом ничего.
– Машенька, до встречи у меня, – пробормотал Краснов, видимо, испугавшись, что я передумала. – Никаких возражений не принимается, вы слышите, богиня моя?
– Возле какой станции метро вы живете?! – заорала я, пугая прохожих. Но пьяный идиот уже прервал связь.
Я направилась к метро, однако до входа на станцию не дошла, вспомнила: я же теперь девушка при финансах! У меня просто куча денег, можно взять такси, и пусть у водителя голова болит, где искать улицу с прекрасным названием!
* * *
Теперь я точно знаю координаты самого крайнего края света. А еще я уверена, что у человека, придумавшего обозвать Прекрасной улицу, которой больше бы подходило название Урюпинская (или Колымская? А может, чего мелочиться, сразу Антарктическая?), было очень хорошее чувство юмора.
Еще когда таксист нашел ее на карте – микроскопическая прожилка на границе с надписью «Московская область», меня затерзали нехорошие предчувствия. Но когда мы ехали туда больше трех часов, причем почти без пробок и на приличной скорости… Я не могла признаться водителю, кто именно там живет. Было просто стыдно кому сказать, что этот гад Краснов, квартируя в таком далеком зажопинске, абсолютно не побеспокоился, как я буду добираться до его гребаной «холостяцкой обители»! Поэтому я утешала себя тем, что вспоминала родительскую простенькую, как мне казалось раньше, квартирку в панельном доме. Оказывается, я живу в раю – всего двадцать минут на маршрутке от «Владыкина». Не бог весть что, но, как выясняется, бывают жилищные варианты и похуже. Может, прописать к нам Краснова? А то прям стыдно за него – вроде как известный актер, солидный человек, а проживает в таком задрипанном месте. Только что название у него прекрасное. А я-то думала, что у таких знаменитостей «утро красит нежным светом стены древнего Кремля» где-нибудь в районе Охотного Ряда или в крайнем случае Китай-города. Но вот тебе, пожалуйста: улица Прекрасная…
Один раз он мне позвонил. С замечательным вопросом:
– Ты где?
– В такси, – сквозь зубы процедила я. – Потому что метро к тебе, как выясняется, не едет!
Меня прямо распирало от желания поругаться, однако Артем быстро просек мое мрачное намерение. Жизнерадостно воскликнул:
– А можно было еще на электричке доехать! Умница, что догадалась взять машину!
И быстро отключил связь…
Когда мы все-таки приехали к искомому объекту, я сразу же поняла концептуальность замысла Артема Краснова, сокрытую в выборе жилища. Он, наверное, просто очень любит Тарковского. Жаль, что «Сталкер» уже снят. Для зоны более душераздирающих жутких декораций было бы не найти!
Хрущевка, в которой проживал герой девичьих грез, располагалась на пустыре, забросанном, видимо, горами мусора. Поскольку возле жилища горело всего два фонаря, окружающий пейзаж скорее угадывался, чем просматривался. Желтые пятна света, казалось, трясутся от ужаса – какие-то грядки, веревка с сохнущим бельем, авоськи, болтающиеся за окнами (там что, продукты?! Летом, в жару?!).
