— Он к ней не подойдет, — спокойно перебил его Квин. — Потому что сначала ему нужно будет вырубить меня.
Фрэнк подавил свой гнев — что он делал совсем нечасто — и оценил человека, стоявшего перед ним. Он гордился своим умением разбираться в людях. Всегда нужно знать, где нужно пустить в ход кулаки, а где просто рассмеяться и отойти. Человек, стоявший перед ним, был тверд, как скала, и суров. Если уж доверять судьбу своей дочери кому-нибудь, так только ему.
— Хорошо. Значит, для этого ты поселился в этом доме, рядом с Шантел.
— Да, и буду беречь ее, мистер О’Харли. Даю вам слово.
Фрэнк поколебался мгновение, а потом растянул губы в улыбке.
— Если не убережешь, я заживо сдеру с тебя шкуру. Не будь я Фрэнком О’Харли.
Холодная и сдержанная, Шантел поднялась.
— Может, теперь мне будет дозволено вставить словечко?
— Не делай такого строгого лица, девочка моя. — Фрэнк подошел к ней и тихонько приобнял. — Ты должна была обратиться за помощью к своей семье.
— Зачем попусту вас тревожить?
— Почему ты так говоришь? — Фрэнк покачал головой. — Мы же одна семья. Мы — О’Харли. Мы должны держаться друг друга.
— Послушай, папа, Мадди в эти выходные выходит замуж, Эбби ждет ребенка. А Трейс…
— Забудь о нем, — сердито произнес Фрэнк. — дела нашей семьи твоего брата не касаются. Он сам сделал свой выбор.
— Но, папа, прошло уже столько времени, и надо…
— Не отвлекайся от темы нашего разговора. Мы с твоей мамой и с твоими сестрами обязаны волноваться о тебе.
Шантел поняла, что сейчас не время защищать брата. К тому же она не знала, нужно ли ему это или нет. Сейчас ей хотелось только одного — чтобы морщины на лице отца разгладились и он перестал сердиться.
— Ну хорошо. — Она нежно поцеловала его. — Волнуйтесь, если хотите, но все, что должно быть сделано, делается.
Не снимая своей руки с плеча Шантел, Фрэнк обернулся к Квину:
— В пятницу мы едем в Нью-Йорк на свадьбу дочери. Ты поедешь с нами?
— Я думаю, нет необходимости тащить Квина в…
— Да, я поеду, — перебил Квин. Увидев, что в ее глазах нарастает негодование, он ощутил удовольствие.
— Мне кажется, я здесь лишняя. — Она ощетинилась, чувствуя, что мужчины обложили ее со всех сторон. — Если вы позволите, я пойду вымою голову.
— Девчонка с гонором, правда? — гордо спросил Фрэнк, когда Шантел покинула комнату.
— Еще с каким!
— Это в ней говорит ирландская кровь. Мы, ирландцы, либо поэты, либо воины. У О’Харли есть что-то от тех и от других.
— С нетерпением жду момента, когда познакомлюсь со всей вашей семьей.
«А они все захотят посмотреть на тебя, — подумал Фрэнк.
— Скажи мне Квин, — начал он дружеским тоном, — собираешься ли ты… э… присматривать за Шантел, если можно так выразиться, и после того, как все проблемы будут решены?
Квин внимательно посмотрел на человека, стоявшего перед ним. И ему показалось, что надо сказать ему правду.
— Да. Понравится ли ей это или нет.
Фрэнк коротко хохотнул:
— Тогда давай выпьем еще по одной.
— Мама, зачем ты это делаешь?
Молли О’Харли аккуратно сложила белый шелковый жакет.
— А зачем звать горничную? — Молли много лет паковала вещи Шантел и научилась делать это превосходно.
— Это ее работа.
Но Молли жестом отмела возражения дочери:
— Мне всегда казалось, что горничным и дворецким ничего невозможно объяснить.
Шантел посмотрела на чемодан и стопки одежды, которые надо было в него уложить. Она провела первые двадцать лет своей жизни, укладывая вещи в чемоданы, а потом вынимая их оттуда. Когда у нее появилась прислуга, она перестала это делать. Из принципа. Но ей никогда не удавалось переспорить свою мать. И Шантел начала тщательно отбирать туалетные принадлежности.
— Жаль, что нам редко удавалось побыть вместе за последние дни.
— Не говори глупости! — Проворная и практичная, Молли зашуршала упаковочными пакетами. — У тебя съемки. Мы с отцом и не ожидали, что ты будешь нас развлекать.
— Мне показалось, что папе очень понравилось на съемках.
Издав смешок, Молли посмотрела на нее. Она была красивой, ухоженной женщиной, которой удавалось выглядеть лет на десять моложе своего возраста с минимальными затратами. Глядя на мать, Шантел подумала, что суматошная жизнь ее родителей сказалась на Молли не менее благотворно, чем на Фрэнке.
— Да, понравилось. Но я все-таки думаю, что ему не надо было спорить с режиссером, как лучше снять ту сцену.
— Мэри обладает… чувством юмора.
— Это очень хорошо.
Несколько минут они молча собирали вещи.
— Шантел, мы о тебе беспокоимся.
— Мам, вот этого как раз и не надо делать.
— Но мы тебя любим. А нельзя же любить человека и не беспокоиться о нем.
— Я знаю. — Шантел опустила флакон с туалетной водой в стеганую дорожную сумку. — Именно поэтому я и не стала сообщать вам об этом деле. Вам и так пришлось поволноваться, когда я росла.
— Неужели ты думаешь, что родители перестанут волноваться о своем ребенке после того, как ему исполнится двадцать один?
— Нет, я так не думаю. — Шантел улыбнулась и уложила кисточки для пудры и румян в предназначенный для них футляр. Но мне кажется, что после этого можно уже волноваться поменьше.
— Могу сказать только одно: придет время, когда ты сама поймешь, что это невозможно.
Шантел снова ощутила знакомое беспокойство. Она сдвинула брови, пытаясь проигнорировать его.
— Об этом я ничего не знаю, — прошептала она, но я знаю другое — это мое дело, и оно не должно касаться моей семьи!
— То, что касается одного из нас, касается всех. Только так, и не иначе, — Молли произнесла это столь безапелляционно, что Шантел невольно улыбнулась.
— Сразу видно, что ты — ирландка.
— А что в этом плохого? — спросила Молли. — Мы с отцом думаем, что после свадьбы нам надо вернуться сюда.
— Сюда? — Шантел престала складывать вещи и в изумлении посмотрела на мать.
— Зачем? У вас ведь представление в Нью-Хэмишире.
Молли сложила по стрелкам полотняные брюки и сказала, слегка улыбнувшись:
— Шантел, мы с твоим отцом гастролируем уже больше тридцати пяти лет. Я думаю, что отмена одного представления нам не сильно повредит.
— Конечно. — Шантел уложила флаконы и тюбики, которые держала в руках, и обняла мать. — Не могу передать, как много для меня значит, когда вы приезжаете ко мне. Но чем вы сможете помочь?
— Мы будем рядом с тобой.
— Вряд ли вам это удастся, мам. Я еще несколько недель занята на съемках. Вы убедились за последние несколько дней, как редко я бываю дома. А я буду изводить себя мыслями о том, что вам приходится сидеть дома и бить баклуши, в то время как ваша работа стоит.
