которую Аля и без того прекрасно знала.
Перед тем как войти, она постучала. Инна была одной из немногих, кого она искренне уважала.
– Войдите, – пригласила девочка, и Аля приоткрыла дверь.
Комната Инны чем-то напоминала аптеку ее матери. Вся уставленная цветами, среди которых вольно летали два ее любимых попугая ара. Точнее, один из них качался на ветке внушительной монстеры, а второй сидел на столе и, склонив голову набок, внимательно наблюдал за тем, чем занята хозяйка.
Инна что-то писала на бумаге.
– Алевтина Сергеевна, – зажглась при ее виде девочка, а Аля без приглашения села в ярко-желтое кресло, стоящее возле ее стола. Стол, кстати, Инна, выступающая против чрезмерного потребления, отыскала на помойке и сама отреставрировала. Чем вызвала еще большее уважение Али. Она подозревала, что кресло девчонка отыскала там же, но заботливо прикрыла самодельным ковриком из старых футболок.
Комната Инны напоминала стоянку хиппи в джунглях, и сама девочка с длинными зелеными волосами, в футболке с какой-то наверняка вдохновляющей надписью на английском и старых, подранных джинсах вписывалась в эту атмосферу как нельзя лучше.
– Привет, ребенок. Ты что, есть перестала? – Аля критическим взглядом окинула и без того худенькую девочку, которая за последнее время явно потеряла в весе.
– Я ем, – насупилась та.
– Что? Корм своих попугаев? – невесело пошутила Аля, а Инна с горячностью возразила:
– Нет, но и друзей я тоже не ем!
– Не знала, что ты дружишь со всеми курами и свиньями нашего райского местечка, – Алина силилась улыбнуться, но тревога не покидала. Похудела девчонка явно на нервной почве. Кажется, в этот раз Инна зашла слишком далеко и сама испугалась того, что натворила, хотя виду старалась не подавать. Храбрый маленький боец.
– Разве надо дружить, чтобы понять, что кто-то живой? – с горячностью возразила она Але.
– Ладно-ладно, ты знаешь, тут я с тобой никогда не соглашусь, – подняла руки в примиряющем жесте Аля. – И пришла я сюда не спорить и не ругать тебя за Айвазовского, хотя как ты до такого додумалась, я даже спрашивать не буду.
– Интернет, – шмыгнула носом Инна и сразу стала похожа на маленькую девочку, которой, по сути, и являлась. Маленькой девочкой с большими идеалами.
– Ну уж понятно, что не русская классика, – кивнула Аля. – Что теперь?
– Суд, – вздохнула Инна, – возможно, исправительные работы. Или маме штраф придется заплатить.
– Вот это уже плохо, – вздохнула Аля, внутренне подивившись тому, как Елена Петровна еще держится. Менее любящий родитель уже бы прикопал дочурку под елочкой или сослал бы в интернат куда подальше, – но я не для этого сюда пришла.
– А для чего?
– Скажи мне, ребенок, что ты знаешь про мусоросжигательный завод?
– Который китайцы хотели построить? – в Инне тотчас проснулась «Грета».
– А его еще и китайцы хотели построить? – пришла очередь Али удивляться.
– Ну да, вы что, не помните? Губернатор его еще везде рекламировал. Рассказывал, как нам будет хорошо.
– А что ж плохого? – искренне удивилась Аля, полагавшая, что переработка мусора гораздо менее вредна для окружающей среды, чем его медленное гниение и постепенное попадание в грунтовые воды.
– Да вы что! – На щеках девушки проступил румянец – она оседлала любимого конька. Аля устроилась в кресле поудобнее и приготовилась слушать. – Знаете, как эти заводы вредят здоровью? Они же выделяют тонны пыли, диоксиды серы, ртути, свинца и тяжелые металлы!
Аля, слабо разбирающаяся в том, о чем говорила Инна, уяснила лишь то, что завод – штука неоднозначная и у Шульмана с Серябко были все причины держать информацию о нем в тайне.
– А что же в Европе их строят? У них же там другой подход к здоровью граждан.
– В Европе от них начинают постепенно отказываться! Ну чтобы вы лучше поняли, – девочка подняла глаза к потолку в надежде отыскать там подходящую метафору. – Представьте себе джип какой-нибудь крутой. Типа «Ауди» или «Мерседеса». Представили?
– Представила.
– А теперь представьте, что вот такие джипы с неба валятся по тысяче штук в год на наш город! – триумфально заключила Инна и сверкнула глазами. Было заметно, что метафора ей самой очень нравится. – Вы даже не представляете, как вредно сжигать пластик!
– А если, допустим, его не будут сжигать? Например, тот же пластик, стекло и картон будут перерабатывать? – Аля решила углубиться в тему.
– Кто их будет перерабатывать? – засмеялась Инна. – У нас и заводов таких нет.
– А если бы появились? Допустим, если на заводе сжигают только тот мусор, который нельзя переработать? Тогда он тоже будет вреден?
– Нет, – задумалась Инна. – Но только тогда бы нам и сжигать было особо нечего. В смысле, мусора много, конечно, но не так, чтобы такой завод работал нон-стоп. Пришлось бы закупать где-то мусор, чтобы оправдать расходы на строительство.
Аля задумалась. Пока что все происходящее не имело никакого смысла. Кто-то построил мусоросжигающий завод, рядом с ним еще заводы по переработке вторсырья. Все это вроде как не так страшно и даже приносит пользу человечеству. Жить бы и радоваться роли благодетеля. Вот только такое предприятие работает себе в убыток, и его наличие тщательно скрывают. Зачем? Аля решила попробовать еще один вариант.
– Скажи мне, ребенок, а сжигание мусора может производить энергию?
– Может, – кивнула Инна и скривилась, – но если посчитать, сколько ее тратится на сбор мусора, доставку и переработку, то смысла в этом особого нет. Сплошной популизм, от которого страдать будут обычные жители.
– А бизнесменам от этого какая может быть польза?
– Ну какая, – пожала плечами Инна, – деньги украсть разве что, если на строительство государство выделяет?
– А если нет?
– А у нас тут завод мусоросжигательный собираются строить? – насторожилась активистка.
Аля молча уставилась на Инну, и та понимающе улыбнулась:
– Все понятно, тайна следствия?
– Типа того. А ты о том предприятии, что на окраине за высоким забором, ничего не слышала?
– Не-а, хотя обычно я в курсе. У меня везде свои люди, – гордо добавила она.
– Это я знаю, – кивнула Аля, которая действительно знала, что юной «Грете» каким-то непостижимым образом удавалось узнать абсолютно все, что происходит в городе. Впрочем, это было неудивительно. Достаточно было быть знакомой с десятком-другим людей, которые разделяли ее взгляды, а те имели родителей, родственников, друзей в разных городских инстанциях, и информация сама просачивалась сквозь невидимые щели. Вот только почему мусорный завод оставался тщательно охраняемым секретом, она пока не понимала. Но обязательно поймет. – Я ведь поэтому и пришла к тебе, чтобы поинтересоваться.
– Про это я, к сожалению, ничего не знаю. Мы пытались с ребятами туда подойти, чтобы разузнать, вот только там охрана, камеры по периметру, и нас прогнали.
