– В... «Новых технологиях»?
– Да. Светлые волосы, редеющие на макушке. Среднего роста.
– Что-то не припоминаю. То есть, возможно, я и видел его…
– Если ты сваляешь дурака, Мэгги через пару лет выйдет за него замуж.
– За Альберта Форда?
– Да.
– Мэгги?
– Да.
– Шутишь, – стрельнул Чарльз тяжелым взглядом.
– Ничуть. Подожди год-другой и увидишь. Меня даже пригласили на свадьбу. Если у тебя хватит ума, то ты избежишь моих ошибок, и тебе не придется пережить этот фарс. Но даже если ты поумнеешь, все равно остаточные воспоминания тебе обеспечены. Достаточно отчетливые, чтобы гарантировать ночные кошмары.
– Расскажи об остаточных воспоминаниях, – снова заметался по комнате Чарльз. – Я в общих чертах уже догадался, когда вспомнил первую встречу с Мэгги на вечеринке «Новых технологий» гораздо яснее, чем мог себе вообразить.
– Некоторые более четкие, чем другие. Не знаю, почему.
Чарльз мельком взглянул на Чака, губы того скрутила полуулыбка.
– Да, я довольно четко помню, чем вы с Мэгги занимались в той кладовке во второй половине дня, – прошептал Чак.
Чарльз опустил веки. О Боже.
– Мне очень жаль. Не знаю, как она, но я не могу... Я не...
Он открыл глаза и встретился с твердым взглядом Чака. Словно взглянул в зеркало.
– Она любит тебя, – сказал Чарльз. – А я не ты, как бы мы ни были похожи.
– Слава Богу, – искренне откликнулся Чак.
– Ты не понял. В моей власти уничтожить тебя. Заставить исчезнуть. Достаточно выбрать другой путь в будущее, тот, который твердо гарантирует, что я никогда не стану тобой. Даже через семь лет. Хотя не уверен, что смогу смириться с осознанием того, что я не совсем тот человек, которого любит Мэгги. И вряд ли справлюсь с тем, что она всегда будет скорбеть о потере мужчины, которым мне никогда не стать.
– Ты неправ, – заспорил Чак. – Если Мэгги любит меня, то и тебя любит тоже, ведь каждая частичка тебя здесь, у меня внутри. Остальной я, та часть, которая не ты, – это яд. И Мэг все прекрасно понимает. Понимает, что мне нечего ей дать.
Чарльз хранил молчание.
– Мы знакомы с Мэгги целых семь лет, – продолжил Чак, – но ты всего за несколько дней дал ей гораздо больше, чем я за все эти годы. Рассказал о Стиве. Рассказал о своих переживаниях. Это все, чего она когда-либо хотела. Именно полного доверия я не смог ей оказать, но ты уже расстался с прошлым. Она влюбилась в меня из-за опасности и экстрима. Но с тобой… ты укрепил ее любовь к нам… к тебе. Разве сам не видишь?
Чарльз сел на край кровати, внезапно обессилев. «Когда я в последний раз спал?»
– Зато у меня имеется существенный недочет: я не знал ее последние семь лет, – сказал он наконец. – Да я и семи дней ее не знаю.
– Двойные воспоминания, – повторил Чак. – Через них ты переживешь то же, что и я. И догонишь большую часть времени.
– Мэгги невероятна, – улыбнулся Чарльз.
– Ты должен признаться ей в любви.
– Но я не уверен, что… Мы же знакомы всего несколько дней… Покажется немного преждевременным признаваться в любви…
– Не забывай, я тоже был там, – напомнил Чак.
– В кладовке?
– Я точно помню, что ты думал. Помню, что ты чувствовал. Ты любишь ее почти так же, как и я... В свое время полюбишь еще сильнее.
Чарльз молчал.
– Ты должен признаться, малыш.
Чарльз проницательно взглянул на Чака, озаренный внезапным пониманием.
– А ты так и не признался, что ли? Поверить не могу! За все семь лет ты так и не сказал, что любишь ее?
– Даже сейчас я не могу заставить себя сказать это, – спокойно подтвердил Чак.
– По-моему, отлично можешь, – парировал Чарльз. – Просто ты идиот. Наверняка прекрасно понимаешь, что я стану лучшим человеком, чем ты, если признаюсь, но все-таки молчишь.
– Ты всегда слишком умничал ради нашего же блага, да, Чарли? – виновато улыбнулся Чак.
Оба замолчали. Затем Чак снова поерзал от боли.
– Уверен, что ты поступишь правильно. Просто прошу тебя не тянуть время. Нога болит.. сволочь этакая.
– А что насчет Стиви?
Даже сейчас, произнося эти слова, Чарльз ясно услышал голос Мэгги. После всех этих лет для тебя жизнь Стиви по-прежнему гораздо важнее, чем своя собственная. И вдруг понял, как должен поступить со Стиви. Отпустить с миром. Иначе в конечном итоге сделается Чаком – перегоревшим и побежденным, жестким и циничным. И увидит, как погибают Бойд и Мэгги.
Однако отчаянная попытка спасти Мэг не гарантирует того, что он станет мужчиной, которого она полюбит.
– Пусть земля будет ему пухом, – тихо произнес Чак. – Проведи оставшуюся жизнь, пытаясь уберечь детей, которые еще живы.
– Ты... – встал Чарльз. – Хочешь, я попрошу ее придти? Чтобы ты… с ней попрощался?
– Нет, – покачал головой Чак. – Сделай все как надо, Чарли, и ни тебе, ни мне никогда не придется прощаться с Мэгги навсегда.
Мэгги сидела на диване в гостиной, сквозь узкую щель в зашторенном окне наблюдая, как небо становится розовым и оранжевым.
Слышала глухой рокот голосов, слышала, как открылась и закрылась дверь в спальню, слышала, как Чарльз замер, прежде чем войти в комнату.
– Сегодня День благодарения, – сказала она, даже не повернувшись к нему лицом. – Я вдруг вспомнила. Утро Дня благодарения.
– С праздником, – совсем невесело поздравил Чарльз.
– Чарли, я тут сижу и гадаю. Чак упомянул, что познакомился с навыками выживания у своего друга - морского котика. Как его там…
– Бойд Роджерс?
– Да. Он сказал, что Бойд научил его всем хитростям после того, как Чак разработал путешествия во времени. Его жизнь тогда впервые подверглась угрозе. А ты уже обучен всем этим премудростям? Типа возвращаться по своим следам на шесть часов?
Чарльз сел напротив в одно из кресел Хармона Грегори, выглядя совершенно разбитым.
– Прости, – прервалась Мэг. – Тебе надо поспать…
– Нет, я хочу поговорить, – отмахнулся Чарльз. – Прямо-таки жажду поговорить... если ты не против.
– Да я просто умираю от желания тебя выслушать.
– Еще ребенком, – сумел улыбнуться Чарльз, – я переехал к двоюродному дяде в Нью-Йорк. Он был физиком, я тебе не рассказывал, нет?
– Нет, – отрицательно покачала головой Мэг.
– Профессор Нью-Йоркского университета. Блестящий ученый. Но вот что странно. Он был абсолютно не готов приютить у себя семилетнего мальчишку. Думаю, дядя первоначально собирался отправить меня в школу-интернат. Но потом, когда увидел, что я понимаю все, что он рассказывал о своей работе, решил оставить меня при себе. Это дало возможность… прослушать некоторые университетские курсы, когда мне исполнилось двенадцать. С другой стороны… жизнь в похожем на мавзолей доме…
