утра, то есть через пятнадцать минут, потянутся наши утренние завсегдатаи. Мы уже начинали запоминать их привычки.
— Давай прямо сейчас! — неожиданно воскликнула Райли.
— Что — сейчас?
— Ты отправишь сообщение Бену прямо сейчас!
Я выпучила глаза и замотала головой.
— Это не вопрос! — отрезала она, бросив на меня свой самый мрачный взгляд. — Хотя бы сообщение-то отправь.
Поморщившись, я вытащила телефон. Бен завалил меня сотней посланий, на которые я не ответила.
Бену Дженкинсу:
> Поговорим сегодня вечером.
Входная дверь открылась, и я подняла голову, чтобы поприветствовать нашего первого клиента. Когда рабочий день закончится, я буду свободна и отправлюсь в Лос-Анджелес. Нужно только собрать чемодан, билет уже куплен.
И я готова.
Пока я сидела на чемодане, пытаясь его закрыть, Райли расписывала на листке бумаги, что я должна, а что не должна говорить Бену, когда мы увидимся. Я вылетаю завтра утром, так что к четырем дня точно буду дома.
— Ты меня вообще слушаешь?
Я покивала.
— Повторяй за мной: «Я не буду избегать Бена», — велела Рыжик, подняв указательный палец.
— Я не буду избегать Бена, — не слишком уверенно пробормотала я. — Так хочется увидеть бабушку.
— Тебе и Бена хочется увидеть. Повторяй!
— Я не буду избегать Бена.
Как только чемоданы были собраны, Райли встала с кровати, сложила листок и спрятала в мою дорожную сумку.
— Я скоро ухожу. Не жди меня к ужину — я, наверное, закончу только к одиннадцати.
Я скривилась. Сидеть с детьми — это не мое. Она попрощалась и ушла, оставив меня наедине с чисто американским реалити-шоу, где смех за кадром, и телефоном, ожидавшим, когда я позвоню Бену.
— Так, давай, — подбодрила я себя, — теперь ты главная. Решение за тобой, Белла.
Да, я говорю сама с собой, чтобы придать себе смелости.
Я разблокировала мобильник и нажала на иконку «ФейсТайм». Ну что, приступим, Дженкинс.
Пока шли гудки, я начала готовить ужин. Тупо чтобы не пялиться в телефон и не проклинать секунды тишины, пока мой придурок бывший, но до сих пор любимый, не брал трубку. Хотя, по сути, мы никогда не были вместе официально.
— Алло?
Голос Бена заполнил пространство. Живот неистово свело, дыхание перехватило. Как обычно.
— Да? — ответила я, подойдя к телефону, лежавшему на кухонном островке.
— Даже не знаю, что сказать. — Он нервно рассмеялся. — Как дела?
«Как дела?» Я сдерживала желание поиздеваться над ним, раз уж он так растерялся.
— Отлично, а у тебя?
— Если честно, я думал… ты меня заблокируешь.
— Я тоже об этом думала.
Вру, лол.
— Хорошо, что ты этого не сделала.
— Почему?
— Потому что тогда мне было бы сложнее тебя отыскать.
— А, так сейчас ты уже хочешь меня найти? — подколола я, не в силах сдержаться.
Теперь, когда я была собой, а не Вик, во мне заговорила обида.
— Я всегда хотел увидеться с тобой, Белла, — проникновенно признался он. — Типа… Хотел, но не хватало смелости.
Я покачала головой и закатила глаза. Первые шаги всегда делала я, с самого начала наших отношений, это факт. Надоело.
— Ты все еще собираешься в Калифорнию?
— Да, вылетаю завтра утром, — выдохнула я.
— Ты согласишься встретиться со мной?
Да, придурок.
— Не знаю, — соврала я. — Я не думаю, что это…
— Это отстойная идея, но мне нечего терять, Белла.
Сердце подпрыгнуло в груди от такой его решимости. Он хотел, чтобы мы встретились, но не сказал об этом Вик. Как же я ненавижу свою любовь к тебе, Бен Дженкинс…
— А если мне придется увезти тебя насильно…
— Это называется похищением, Дженкинс, — напомнила я.
— Я никогда не скрывал желания прибрать тебя к себе, Грейс, — ехидно ответил он.
Его слова рассмешили меня, и я сделала вид, будто закашлялась.
— Тебя кто-нибудь встретит в аэропорту?
— Я просто возьму «убер», — сказала я, любуясь через окно кухни городом, который завтра утром покину.
— Давай я тебя подхвачу? Ты же знаешь, «убер» сейчас как-то…
— Нет, лучше с незнакомцем.
Бен глубоко вздохнул и произнес:
— Будет тяжелее, чем я думал… Это что такое? Подожди.
Я нахмурилась. Чего подождать?
— Здравствуйте, мэм, вы заблудились? Вероятно, вы ошибаетесь. В окрестностях никто не живет.
Он говорил не со мной, вдалеке слышался голос… кажется, женский?
— Отлично, хорошего вечера!
Я услышала, как закрылось окно его машины. Затем он признался мне скептическим тоном:
— Какая-то она… жутковатая.
— Что там тебя так напугало?
— Да тут бабулька ищет дом своего сына, хотя здесь никто не живет. Стремная.
Я не ответила, просто стояла и смотрела в телефон, по-детски улыбаясь. Некоторые вещи не меняются. Например, то, как легко он признался, что ему не по себе, а не стал изображать бесстрашного парня. Думаю, эта его искренность в каких-то мелочах и заставила меня влюбиться в этого недоумка.
Он всегда оставался самим собой, не думая о том, что скажут люди.
— Можно я перезвоню? — вдруг спросил он.
— Ну… давай, — ответила я, нахмурив брови.
Тон его голоса изменился. Странно. И вообще он странно себя вел.
Бен
Я уставился на сообщение от Эша, пытаясь понять смысл.
> Позвони Ричарду и спроси, какую сумму он снял со счетов.
Я попробовал дозвониться, но Ричард не брал трубку. Тогда я решил ему написать.
Я стоял в нескольких метрах от дома Эша, где меня ждали Киара и Элла. Эш нашел в теле щенка, которого я вез в своей машине, долбаный чип GPS. Я надеялся, что девочки не подверглись опасности из-за него, ведь изначально щенок предназначался вовсе не для Эша. А для тех, кто рядом.
Лиам клялся, что ничего не знал, что получил щенка от своей подруги. Я предположил, что подруга — Изобел. У этой шлюхи и Лиама есть общие знакомые. Ей было легко осуществить этот план, хотя шансы на то, что щенок попадет к Эшу, стремились к нулю. По части коварства мне далеко до этой стервы, ведь она добилась своего, не ожидая, что план окажется удачным.
Зазвонил телефон. Это был Эш.
— Ну что?
— Не знаю, он не ответил, — сообщил я. — А зачем тебе это?
— Скажу, как только получу подтверждение, — серьезно ответил он.
В тот же миг Ричард ответил на мое сообщение:
> Прости, Бенджамин, был занят. Я взял шестьдесят две тысячи.
— Он взял шестьдесят две тысячи, как раз столько и сняли. Ты что тупой и не прочитал?
Эш не ответил. Вместо этого я услышал, как он глубоко вздохнул и рассмеялся. Когда Эш молчит, а потом смеется, это не означает ничего
