— И никогда не съедем, — еле слышно простонал рядом со мной Сандро сквозь улыбку.
Но к счастью, нонно его не услышал.
— Ай, ладно! — харизматично шевельнул дедушка рукой и расплылся в самой радостной улыбке. — Дорогие мои, добро пожаловать домой!
Словно ничего и не говорил до этого, дедушка крепко обнял меня, поцеловав в обе щеки, и, снова крепко обняв, самым счастливым тоном произнес:
— Наконец-то миа каре нипоти приехали домой! Разве есть для старика большая радость, чем видеть счастье любимых внуков? Ну, не считая того, что все вкалывают и впахивают, конечно.
Светло улыбаясь, Сандро утопал в объятиях мамы и нонны Катарины, а я, пользуясь моментом хотела уточнить на всякий случай у нонно про Шеро, но меня уже захватил вихрь семейных обнимашек.
— Добро пожаловать домой, — тепло мне улыбнулся Федерико. — Можешь называть меня папой.
— А меня мамой, — обняла меня синьра Агата.
— А нас просто — фрателло, — раздались рядом мужские голоса.
Брателло или по-итальянски «фрателло» Альфредо и Пауло просияли яркими улыбками.
Младшие сыновья синьоры Агаты и Федерико были очень похожи на отца, ярко демонстрируя типичную внешность семейства Дольче. Среднего роста, коренастые по типу фигуры, и все в круглых очках.
— А ну-ка разошлись, мелкие…
Не успела я и вдохнуть поглубже после крепких братских обнимашек, как меня задушила в объятиях Летиция. А за ней и ее муж Хорхе, и ее мальчишки, и Фабио, и его младший брат Джованни, и нонна Катарина, и дядя Бернардо, и тетя Дани, и тетя Джулия, и дядя Массимо, и все остальные из 27 самых-самых близких родственников.
Даже два десятка охранников и работников подошли с нами поздороваться.
Родня, перебивая друг друга, что-то громко рассказывала, а я не успевала ничего разобрать и даже толком осмотреться. Казалось я всего раз обернулась на беседку на берегу моря, на пляж с мелкой галькой и, будто приветствующий меня дома, тихий шум волн.
И, словно по щелчку пальцев, я оказалась в закрытом коттеджном поселке на холме. Среди зелени кипарисов, фруктовых деревьев и зеленых изгородей, которые были вокруг домиков вместо заборов. А потом я уже сижу со всеми за огромный столом на просторной террасе самого большого дома мафиозной деревни.
Моего нового дома.
И не знаю, как внутри, но снаружи мне уже нравится.
Сквозь ветви винограда, оплетающих террасу было видно море. Яркие горшочки с цветами уютно притаились в уголках и на подоконниках. А на окнах кухни развевались белые занавески с большими розовыми пионами.
— А вот и канноли! — радостно произнесла старшая сестра дедушки.
Нонна Катарина в белом фартушке, как любая бабушка, со всей любовью заставляла стол подносами с вкусняшками, явно собственного приготовления.
— Попробуй бабулины канноли! — воодушевленно произнес Сандро, потягивая мне трубочку с кремом и фисташками.
— Она их готовит лучше всех на свете! — с жаром заверила меня Летти.
Семья из 29 человек сидела в плетеных креслах за большим столом, расспрашивая меня про наше путешествие по островам и наперебой рекомендуя, что стоит попробовать из блюд на столе. Мальчишки Летти рассказывали о своих «новостях» за неделю у бабушки и дедушки, а у меня аж сердце защемило.
Вот оно счастье.
Когда у тебя есть семья и дом, где тебя любят и ждут.
— Кстати, Вики, — обратилась ко мне мама. — В следующее воскресенье к нам на обед приедет дон Агуэро.
— А зачем?
— Ну, как зачем… — улыбнулся Федерико. — Традиция. Обычно в первое воскресенье после свадьбы или переезда в дом мужа, родные невесты всегда приезжают навестить ее.
Наклонившись ко мне, Летти ехидно прошептала:
— Когда я вышла замуж, они к нам всей толпой приперлись… Еще и с таким видом, будто пришли по душу Хорхе.
Представив себе эту картину, я тихо рассмеялась.
— Следующая неделя… Виолетта… Кофе… Впечателение… Обязанности… Лукрезе… — разобрала я слова мамы на итальянском.
— А о чем идет речь? — осторожно спросила я у Сандро.
— План женских дел на неделю обсуждают, — отмахнулся он. — С кем нужно встретиться.
Обратив внимание на то, что на стол накрывает прислуга, а свекровь и мать Фабио весьма серьезно обсуждают встречи, стало ясно, что обязанности у синьоры Лукрезе в доме выходят за рамки быта. Но что именно должна делать жена мафиози мне как-то никто и не рассказывал.
Достав портсигар из кармана пиджака, дедушка встал из-за стола. И, словно получив какой-то сигнал, следом за ним ушли в сад и дядя Бернардо, и Фабио. Однако больше всего я заметила, как помрачнел мой муж, уходя за ними.
Нонно что-то коротко сказал, прикуривая сигариллу, а на лице моего мужа отобразилось такое неприятное удивление и отчаяние одновременно, что мне стало не по себе.
— Летти, что-то случилось? — еле слышно спросила я.
Наклонившись ко мне, она тихо прошептала:
— Шеро… Официально он пропал без вести, а по факту он сбежал. Но за едой дела Коза Ностра у нас не принято обсуждать.
Пытаясь скрыть свое напряжение, я сделала пару глотков кофе.
Дедушка специально задал вопрос про Шеро так, чтобы я с первой секунды дома не зачаровывалась и не жила в розовых иллюзиях. Мы — Семья. Нас дома любят и ждут. Но тут нет белых и пушистых героев из сказок. Бывают у моих родных и грязные дела, с которыми мне нужно просто смириться.
— Скажи честно, его убьют? — еле слышно спросила я.
— Нам он нужен живым, — ужаснулась Летти. — А вот другим — нет.
Невольно я вздохнула, видя, как расстроен мой муж, говоря с дедом.
Эх, Шеро-Шеро… Зачем ты сбежал?
По лицу Сандро вижу, что врагов у тебя много. Пришел бы к нам и мой муж или дедушка что-то придумали.
Хотя кого я обманываю? Кто бы в здравом уме пошел к Крестному Отцу, после того, как попытался убить и подставить кого-то из членов Семьи?
Заметив, как я помрачнела, Летти ободряюще улыбнулась:
— Расслабься. Нас с тобой дела Коза Ностра никак не касаются, — махнула она рукой. — Это мужские дела и они сами разберутся. А если будет что-то важное — нам скажут. У женщин свои роли и обязанности в Семье.
— И какие же обязанности будут у меня?
Она хитро улыбнулась:
— А это будет зависеть лишь от тебя.
Неделю назад
Палермо. Пляж на окраине Монделло
30 июня. 3 часа ночи
Комиссар Эспозито
Есть ли что-то прекраснее, чем морская гладь при свете луны глубокой ночью?
Серый внедорожник одиноко припарковался на песочке. Полная луна ярко светит в спину, заменив фонари, а вокруг ни души. Можно спокойно сидеть на песочке, пока волны щекочут голые стопы, и методично цедить бутылку виски. Вдыхать терпкий аромат сигарет и тушить бычки прямо в ямке на песке.
И после всех событий с Лукрезе, Джованни больше всего на свете интересовал один вопрос.
Если что-то в мире более постоянное, чем прибой?
Тысячу лет назад волны также тихо ласкали берег, стирая мелкую гальку, ракушки и песок. И тысячу лет спустя будет также. Джованни не станет, а прибой останется.
Как вдруг рядом раздался какой-то хруст и промелькнула тень силуэта. Но видимо не зря говорят, что опыт не пропьешь.
Джованни успел увернуться от удара по голове сзади. Вскочив на ноги, он перехватил бутылку с виски по удобнее и зло выкрикнул:
— Давай! Нападай!
Но пьяная жажда начистить физиономию тому, кто подло подкрался со спины, победила намерение здравого смысла сперва оценить противника. Не раздумывая, комиссар набросился на нападавшего первым и спустя пару крепких ударов неизвестный гулко шмякнулся на мокрый песочек.
