Начальник пожарной охраны заканчивал свое расследование, поэтому Данте загнал его в угол.
— Это был поджог? — прямо потребовал он ответа.
— Все указывает на проблему с электропроводкой, мистер Рейнтри. Я не нашел никаких следов катализатора. Но пламя достигло необычно высокой температуры, поэтому, признаюсь, я проявил подозрительность.
— В таком случае, почему здесь присутствовали детективы и расспрашивали меня в воскресенье ночью, сразу же после пожара, когда вы еще даже не начали расследование? Это не являлось местом преступления.
Начальник пожарной охраны потер нос.
— Вам не сказали? Во время пожара поступил звонок. Какой-то псих утверждал, что поджег казино. Однако, когда его разыскали, оказалось, что он находился в одном из ресторанов, и когда раздался звук пожарной тревоги, вытащил сотовый и урвал мгновения триумфа. Парень слишком много выпил. — Инспектор тряхнул головой. — Некоторые люди просто чокнутые.
Данте встретился взглядом с Лорной; оба были удручены.
— Мы были удивлены происходящим. Мне уже повсюду начали мерещиться заговоры, — сказал он.
— При пожарах часто происходят необычные вещи. Одна из них как раз в том, как вам удалось выжить. У вас не было совершенно никакой защиты, но жар и дым не добрались до вас. Поразительно!
— Я чувствовал, как дым добрался до нас, — сухо ответил Данте. — И думал, что от кашля вывернусь наизнанку.
— Однако ваши дыхательные пути оказались не повреждены. Я видел, как умирали люди, наглотавшиеся и меньшего количества дыма.
Лорна задалась вопросом, что бы он подумал, увидев, что осталось от «ягуара» Данте, тогда как они оба не получили ни единого ушиба.
Нет, что-то здесь не так. Нахмурившись, она посмотрела на Данте, действительно посмотрела. Недавно у него на лице красовался порез от удара о воздушную подушку, которая буквально разрезала кожу на скуле. На щеке начинал проявляться синяк, и она опухала, как и его левая рука.
А сейчас, всего несколько часов спустя, щека выглядела прекрасно. Лорна вообще не видела раны. Ни опухоли, ни синяков. Но она знала, что не вообразила их, потому что кровь попала на его рубашку, и он ходил в свой номер переодеться, и сменил тенниску на белую костюмную рубашку с джинсами, рукава которой были закатаны, открывая его здоровое левое предплечье.
На ней тоже не осталось никаких повреждений. После того, как ее так резко развернуло, у нее, по крайней мере, должны были болеть и ныть мускулы, но она чувствовала себя прекрасно. Что происходит?
— Это тупик, — заметил он после разговора с начальником пожарной охраны, внимательно осматривая повреждения. — Глупость некоторых людей просто поражает.
— Я знаю, — рассеянно ответила она, все еще размышляя над тайной исчезновения ран. Существовал ли какой-нибудь способ дипломатично спросить человека, действительно ли он является человеком?
Но как же быть с отсутствием ушибов у нее самой? Лорна знала, что она-то точно человек. Эта его заслуга? Он каким-то образом избавил ее от ран?
— Царапина на твоем лице, — выпалила она, слишком обеспокоенная, чтобы промолчать. — Что с ней случилось?
— Я быстро исцеляюсь.
— Не морочь мне голову, — сказала она более раздраженно, чем хотела. — Твоя скула была ушиблена, раздута и порезана всего несколько часов назад. А теперь нет ни единой отметины.
Он быстрым взглядом оценил выражение ее лица, затем произнес:
— Пойдем в номер, там мы сможем поговорить. Есть несколько вещей, о которых я не упоминал.
— Не смешно, — пробормотала она, когда они прошли мимо гостиничных офисов к частному лифту, который вел только в его номер. Его офис располагался на том же самом этаже, но был отделен от номера и находился на другой стороне гостиницы. Когда начальник службы безопасности тащил ее сюда, то воспользовался одним из общественных лифтов. Не удивительно, что при эвакуации они не встретили на этом этаже ни одного человека, — подумала она, — так как весь этаж принадлежал ему одному.
Номер почти в тысячу квадратных метров выглядел как и любой другой роскошный гостиничный номер: совершенно безличным. Данте говорил, что оставался здесь, только когда его допоздна задерживали дела казино и возвращаться домой не имело смысла. Комнаты были большими и удобными, но кроме одежды, которую он держал для непредвиденных случаев, в нем не было ничего, принадлежащего ему.
Странно, подумала она, но ей уже знаком его вкус в обстановке, его любимые цвета и произведения искусства, которые выбирал лично он. Этот номер украшал дизайнер, специализирующийся на гостиницах, а не на жилых домах.
Рейнтри спустился по двум ступенькам вниз вглубь комнаты и прошел дальше к окнам. Как она заметила, его тянуло к окнам. Ему нравились стекла во всем их разнообразии — но еще больше он любил находиться снаружи, поэтому в гостиничном номере тоже имелся балкон, достаточно большой, чтобы там уместились стол и стулья для еды на воздухе.
— Хорошо, — сказала она, — А теперь расскажи, как ушибы и порезы исчезли всего через несколько часов. И заодно, почему на мне тоже нет синяков. У меня даже ничего не болит!
— Легко, — ответил он, вытаскивая из своего кармана серебряный амулет на шнурке и протягивая его на ладони. — Это было в машине.
Маленький амулет был сделан в форме летящей птицы, возможно орла. Она покачала головой.
— Не понимаю.
— Это защитный амулет. Я рассказывал тебе о них. Я снабжаю ими Гидеона. А он частенько посылает мне амулеты плодовитости...
Лорна отшатнулась и скрестила пальцы, будто спасаясь от вампира.
— Держи эту штуку подальше от меня!
Он хмыкнул.
— Я сказал, что это защитный амулет, а не плодовитости.
— Ты подразумеваешь, что это нечто вроде резины, которую ты цепляешь не на член, а на шею?
— Нет, это другой вид защиты. Она предотвращает физический вред, или минимизирует повреждения.
— Думаешь именно поэтому, мы сегодня не были ранены?
— Я это знаю. Поскольку Гидеон полицейский, он носит амулет постоянно. Мой доставили в субботу, значит, Гидеон изготовил его только что. Не знаю, почему он сделал защитный амулет вместо дарующего плодовитость, если только не составил дьявольский план, замаскировав его под защитный, но этот — настоящий. Близится солнцестояние, и дары Гидеона могут выйти из-под контроля, точно так же, как иногда и мои. Он, должно быть, перестарался с заклинанием, — восхищенно сказал он. — Я не надевал его. Лишь положил в бардачок и забыл о нем. Обычно амулет воздействует лишь на определенного человека, но когда сегодня ни один из нас не был ранен... Думаю, он должен воздействовать на любого в пределах определенного пространства. Это единственное объяснение.
