Он заставил его просидеть в желтой вонючей жиже полдня. Хафф все отчитывал Дэнни, а Крис над ним издевался. Любимчику отца разрешалось высмеивать и даже унижать его.
Солнце уже село, когда Дэнни наконец поймал рыбу. Он ревел все время, пока снимал рыбу с крючка. Но он сделал это, – тихо закончила Сэйри. – Он сделал. И потом Дэнни бросил рыбу в воду и поклялся, что больше никогда не будет ловить. Это был его единственный акт неповиновения.
Бек давно уже свернул на парковку у мотеля и остановился перед домиком управляющего. Когда Сэйри закончила свой рассказ, он сидел, повернувшись к ней, положив руку на спинку сиденья в нескольких дюймах от нее.
Он сразу понял, когда Сэйри спохватилась, что дала воспоминаниям увлечь себя и стала объектом его пристального внимания. Потому что она сразу выпрямилась, откашлялась и спокойно сказала:
– Дэнни ненавидел это место. Для него оно было связано с ужасными воспоминаниями. Зачем бы он поехал туда в то воскресенье?
– Может быть, именно поэтому Дэнни покончил с собой именно в бунгало, Сэйри. Если он не помнил себя настолько, что мог совершить самоубийство, возможно, он выбрал это место из-за мазохизма, из-за ненавистных воспоминаний, связанных с ним.
– Если это было самоубийство. – Сэйри встретилась с Беком взглядом и спросила: – Почему допрашивали Криса?
– Его не допрашивали. Ему лишь задали несколько вопросов…
– Хорошо, хорошо, я знаю. Он отвечал на вопросы. Но эти вопросы оказались достаточно серьезными, чтобы довести Хаффа до сердечного приступа.
Бек отвернулся от нее, посмотрел на мигающую красную стрелку, указывающую на офис управляющего. Сквозь большие стеклянные окна он видел служащего. Тот сидел в шезлонге, жевал зубочистку и смотрел телевизор. Его совершенно не интересовали потенциальные клиенты. Для него это было обычным делом, когда мужчина и женщина оставались в машине, решая, стоит ли снимать номер или нет.
– В бунгало нашли кое-что, указывающее на Криса. Он утверждает, что не был там с той самой ночи, когда Фрито прогнал рысь. – Снова повернувшись к Сэйри, Бек добавил: – Я думаю, ваш брат говорит правду.
– И что они нашли?
– Спичечный коробок с эмблемой ночного клуба в Бро-Бридж.
– Всего-то? Это не веская улика. Кто угодно мог бросить там этот коробок в любое время.
– При обычных обстоятельствах – да. Но открытие клуба состоялось лишь в эту субботу, как раз накануне смерти Дэнни. До этого времени ни у кого не было таких спичек, – объяснил Бек. – Крис не отрицает, что был в клубе и вернулся домой поздно. Он признает, что курит сигареты, поэтому у него есть причина иметь с собой спички.
– Не могу предположить, чтобы и Дэнни оказался в ту ночь в клубе.
Бек покачал головой.
– Это место не для него. Особенно в последнее время. Он не курил, так что едва ли мог обронить коробок. И откуда бы он у Дэнни взялся с вечера субботы до утра в воскресенье, когда он пошел в церковь?
– Значит, помощник шерифа Скотт хотел знать, как в воскресенье днем в бунгало оказался коробок спичек, который нельзя было достать раньше вечера субботы. А так как Крис был в клубе, он становится самым вероятным подозреваемым, – резюмировала Сэйри.
– Это теория детектива Скотта.
– Но кто еще это мог быть?
– Не знаю, Сэйри. Если это все, что помощник шерифа может предложить, большое жюри его не поддержит, даже если прокурор будет сгорать от желания обвинить Криса.
Сэйри явно опешила оттого, что Бек перешел на профессиональный жаргон.
– Вы в самом деле думаете, что это может зайти настолько далеко?
– Нет, я так не думаю. Какой у Криса может быть мотив? – Бек произнес это как риторический вопрос, но Сэйри на него ответила:
– Не думаю, что Крису нужен мотив, если он делает то, что ему хочется.
Бек не стал оспаривать ее слова, потому что знал, насколько они соответствуют истине.
После недолгого молчания Сэйри сказала:
– Я решила остаться в Дестини, пока этот вопрос не будет разрешен.
– А как же ваш бизнес?
– Сегодня днем я разговаривала с моей помощницей. На этой неделе у меня нет ничего срочного, а встречи она перенесет. И потом, то, что происходит здесь, важнее. Последние десять лет я не общалась с Дэнни.
Ее голос дрогнул, прервался, и Бек сразу понял, что Сэйри скрывает от него нечто важное, что заставило ее изменить решение. Что бы это ни было, она не пожелала посвятить его.
– Я не могу оставить эту смерть без объяснений, – продолжала Сэйри. – Было это самоубийство или убийство, я должна знать, почему мой брат умер. Хотя бы ради собственного спокойствия. И потом я чувствую себя в долгу перед мамой. Она обожала Дэнни. Для Хаффа и Криса эта смерть прошла бы незамеченной. Я не смогу жить в мире с собой, если просто смахну его смерть в корзину, как ненужный мусор. Такое отношение разбило бы маме сердце. Это наименьшее из того, что я могу для нее сделать. И для моего младшего брата тоже. – Она взялась за ручку дверцы.
Бек коснулся ее плеча.
– Сэйри?
Она обернулась, а он не нашелся, что сказать. Дочь Хойла оставалась в Дестини по сугубо неэгоистическим мотивам. Что он мог ей возразить? Для нее лучше всего было бы немедленно уехать. Но он просто не мог заставить себя уговаривать ее.
Пауза затянулась. Наконец Сэйри сказала:
– Я сама открою дверь, не беспокойтесь. Спасибо за ужин. Спокойной ночи!
Бек позволил ей выйти из машины и вытащить сумку. Сэйри даже не посмотрела на него, когда захлопывала дверцу. Он услышал, как у двери звякнул колокольчик, когда она вошла в офис управляющего. Бек наблюдал, как Сэйри снимает номер.
Он приказывал себе уехать, немедленно разорвать установившиеся между ними отношения и даже протянул руку к ключу зажигания. Чем меньше он будет общаться с Сэйри Линч, тем лучше для всех, особенно для него. Все равно он ей не нравится. Так почему он медлит?
– Черт побери! – выругался Бек.
Когда Сэйри вышла на улицу, Мерчент уже ждал ее. Он протянул руку к ее сумке и спросил:
– Куда идти?
– Вы не обязаны провожать меня до дверей.
– Хафф никогда бы не простил мне, если бы с вами что-то случилось.
– Что со мной может случиться?
Бек отобрал у нее сумку.
– Это не обсуждается, Сэйри.
Смирившись, она указала налево по длинному открытому коридору.
– Последняя комната. – И тут же горько рассмеялась. – Вы обманываете себя, если считаете, что Хаффа волнует мое благополучие.
– Я так понимаю, счастливого примирения в реанимации не произошло.
– Он снова играл в свои грязные игры, а я была пешкой.
