— Не прими за оскорбление, — обратился Зак к Рейн, — но я бы никогда не догадался, что существует большой спрос на костюмы помимо маскарада на Хэллоуин.
— Нынче Хэллоуин стал главной темой вечеринок для взрослых, — сообщила она. — Люди тратят целые состояния на свои костюмы.
Он открыл перед ней дверь:
— Это же просто один день в году.
— Добавь сюда ежегодное Орианское благотворительное мероприятие по сбору средств, которое традиционно представляет собой старинный костюмированный бал, различные детские праздники в течение года, несколько профессиональных частных сборищ и событий, контракты с некоторыми районными театральными труппами, продажу в он-лайн, и получишь вполне жизнеспособный бизнес.
Зак улыбнулся:
— Ладно, поверю тебе на слово. — Он прошел за ней следом в магазин. — Хотя должен сказать, мне трудно поверить, что кто-то в возрасте старше десяти лет захочет надеть костюм.
— Тетя Велла обычно приговаривала, что все носят маски.
Выставочное помещение было не очень большим. Оно было украшено в театральном стиле в ярких тонах и освещено как сцена. На показ было выставлено несколько костюмов, включая манекен, обряженный в балетную пачку, и еще один, одетый в детально пошитое платье, которое смутно напомнило ему большие богато украшенные наряды женщин восемнадцатого столетия.
На стенах висел ряд картин в полированных современных рамах. В каждой из них присутствовал навязчивый образ маски.
— Их нарисовала тетя Велла, — пояснила Рейн. — Рисование являлось одним из занятий, которое успокаивало ее. Она на многие часы и даже дни с головой уходила в какую-нибудь картину. Так много картин я могла повесить лишь в магазине. Большая часть лежит в доме в Шелбивилле.
— В твоей квартире ты ни одной не повесила.
Она кинула на него непонятный взгляд:
— А ты бы захотел иметь на стене у себя дома одну из этих масок?
Зак внимательно изучил ближайшую картину. Он стоял в добрых трех футах от нее, но и отсюда смог почувствовать слабо излучаемую тревогу.
— Нет, — согласился он.
— К счастью, большинство клиентов не замечают отрицательные колебания, — тихо промолвила Рейн. — Люди находят эти картины очаровательными. Я уже получила несколько предложений продать их.
— Продала какие-нибудь?
— Нет, — ответила Рейн. — Это все, что мне осталось от тети Веллы.
Справа находился прилавок, а у дальней стены проем, задрапированный в красный бархат.
— Это ты, Рейн? — раздался голос из-за темно-красных занавесей. — Я как раз собиралась тебе звонить.
— Прости, что опоздала, — извинилась Рейн. — С утра возникли кое-какие сложности.
Красные занавески раздвинулись. Появилась низенькая кругленькая женщина лет двадцати с небольшим. Выглядела она так, словно только что сошла с экрана фильма о вампирах.
— Это Пандора, моя помощница, — представила ее Рейн. — Пандора, это Зак Джонс.
— Рад познакомиться, — сказал Зак. — Я не расслышал вашу фамилию.
— Я ею не пользуюсь, — заявила Пандора, сощурив глаза в нескрываемом предостережении.
— Ясно, — ответствовал Зак. — Тогда это все объясняет.
Он умудрился, правда, с трудом, не улыбнуться.
Пандора была одета в длинное ниспадающее черное платье с широкими рукавами. Ее ножки венчали массивные туфли на платформе с пятидюймовыми каблуками. Шею украшало тяжелое причудливо сделанное ожерелье с какой-то отделкой из серебристого металла.
Ее крашеные черные волосы были разделены на пробор точно посередине и свободно падали на спину. Бледный макияж делал ее похожей на привидение. Темная помада и тщательно накрашенные глаза потрясали своим контрастом. В ушах, носу, бровях и губах сверкали маленькие колечки и гвоздики.
Пандора без всякого выражения посмотрела на Рейн:
— Твой новый парень?
К изумлению Зака, Рейн покраснела.
— Нет, — быстро ответила она. — Новый, э-э, знакомый.
Зак взглянул на Рейн. Она покраснела еще больше и поспешно откашлялась.
— Как я говорила, моя жизнь с недавних пор как-то осложнилась, — спокойно добавила она. — Зак выразил желание посмотреть магазин и познакомиться с тобой. Сегодня он собирается поторчать тут с нами.
— Зачем? — все еще с подозрением спросила Пандора.
Рейн состроила гримасу:
— Потому что Костровый Убийца решил, что я его богиня судьбы. Какое-то время Зак будет играть роль телохранителя.
Пандора ужаснулась:
— Этот маньяк выбрал тебя своей мишенью?
— Похоже на то, — ответила Рейн.
— Черт возьми, я боялась, что однажды такое случится. Разве я не говорила тебе, что участие во всех этих расследованиях приведет к тому, что тебя саму начнут преследовать?
— Да. Ты говорила.
— Где ты его нашла? — Пандора мотнула головой в сторону Зака. — У тебя нет знакомых телохранителей.
— Зак в некотором роде частный детектив, — пояснила Рейн.
Зак улыбнулся:
— На самом деле я самый настоящий частный детектив.
Пандора сложила на груди руки и взглянула на него с отвращением.
— Никаких больше парней из органов правопорядка. Думала, что ты получила урок с Митчеллом.
Рейн нахмурилась:
— Я же сказала, что Зак не мой парень.
Зак посмотрел на Пандору:
— Меня не беспокоит претворение в жизнь законов. Я просто задаю вопросы и пытаюсь получить ответы.
— Неужели? — кажется, Пандору не убедили его слова, она лишь пожала пухлыми плечами.
— Не возражаешь, если я посмотрю заднюю комнату? — обратился Зак к Рейн.
— Нет. — Она направилась к бархатным занавескам. — Идем за мной.
Пандора наградила Зака последним подозрительным взглядом, затем зашла за прилавок и уселась за компьютер.
— Кстати, звонила Мария Антуанетта, — бросила она через плечо Рейн. — Она перенесла примерку на четверг.
— Хорошо, — сказала Рейн, проходя за занавеси.
Зак последовал за ней:
— Мария Антуанетта?
— Джоан Эскотт, мэр нашего прекрасного города. Она заказала у нас костюм для ежегодного благотворительного бала, о котором я упоминала. Она не знает, как ей вести себя с Пандорой, поэтому я взяла себе на заметку присутствовать здесь, когда она приходит на примерку.
— А почему она зовется. Марией Антуанеттой?
— В этом году она пожелала надеть скрупулезно разработанное платье восемнадцатого столетия в комплекте с напудренным париком, вроде выставленного в зале. Я сказала ей, что она будет выглядеть, как Мария Антуанетта, и что, наверно, это не тот образ, который ей бы захотелось придать себе, как мэру. Но она была непоколебима. Наконец, я предупредила ее, что если она наденет этот костюм, то ее критики в «Ориана Джорнел» не преминут напечатать ее фотографию на балу с подписью «Пусть они едят пирожные».
