— Вы ведь небогаты.
Джерри понимал, что это замечание не имеет никакого отношения к делу, но Мессенджер заинтересовал его.
— Да, и не аристократ по происхождению. Так случилось, что меня не интересуют дорогие игрушки, и я женился на женщине, которой нравится бросать вызов обществу. Она любит рассчитывать семейный бюджет, шить одежду, мастерить своими руками необходимые вещи — словом, жить по старинке. И работа приносит ей радость. Я думаю, что дело, которым я занят, — самое интересное и важное, и, честно говоря, мне жаль тех, кто им не занимается. И я вовсе не возвожу в принцип оплату труда. Мое дело не слишком высоко оплачивается, но я занимался бы тем же и так же, даже если бы случилось и так, что благодаря своему делу я стал бы богатым, как Крез.
— А Майк был таким же, когда вы общались с ним?
— Кто знает? Я открыл для себя, что у молодых людей всегда есть свои идеи и теории, но никогда нельзя понять, кто ты, пока ты не станешь самим собой. Вы читали Чарлза Перси Сноу[24]?
Джерри отрицательно покачал головой.
— Интересный писатель, во всяком случае, для меня. Не знаю, согласится ли со мной профессор Фэнслер. В одной из книг он устами героя, от лица которого ведется повествование, говорит, что существует единственный способ проверить, чего вы на самом деле хотите, и он заключается в том, чтобы взглянуть на то, что у вас есть. Но Майк тогда был слишком молод, чтобы попробовать это, как и вы сейчас.
Вот что я вам скажу, — продолжал Месседжер, — хотя, боюсь, это вам не слишком поможет — скорее наоборот. Майк не из тех, кто способен на убийство. Я не могу знать наверняка, но мне так кажется. Для того чтобы убить человека, нужно обладать по крайней мере двумя качествами, как я думаю. Тем, что мы можем назвать склонностью к садизму, за недостатком более точного определения, и способностью сконцентрироваться на собственном желании так, чтобы игнорировать все остальное. Смотреть на людей не как на людей, а как на препятствия, которые нужно устранить.
— Вы хотите сказать, что он любил людей, животных и не мог выносить страдания других?
Мессенджер улыбнулся:
— Звучит сентиментально. Любой, кто хочет стать врачом, знает, что люди болеют и страдают. Люди, которые никогда не приносили боли другим, никогда не принесут и ничего другого, а Майк, по крайней мере тогда, очень хотел творить добро. Не помню, какие чувства он питал к животным — пока я его знал, у него никогда не было зверей. То, что я хочу сказать, возможно, прозвучит напыщенно, но он никогда не причинял боли просто так — знаете ли, чтобы показать превосходство собственного ума или ради шутки. И он всегда старался быть добрым. Я не увлекаюсь поэзией, но в колледже прослушал курс и до сих пор помню одну строчку, которая, как мне кажется, точно описывает сегодняшнюю жизнь, а может, жизнь вообще: «Приветствия без доброты». Вот к Майку это никак не относится. Но вы не должны думать, что я описываю святого. Майк был очень симпатичным, и женщины обращали на него внимание. У него было немало похождений.
Джерри приуныл. Это ужасно, но оказалось, что их главный подозреваемый не способен на убийство. Правда, в конце концов, это лишь мнение Мессенджера, а разве Мессенджер такой уж умный? Сам Джерри, учась в колледже (просто для примера), вместе в одной чрезвычайно изворотливой, опытной молодой особой жестоко разыграл одного неуклюжего, довольно женоподобного молодого человека. И вспоминал эту шутку с чувством, сильно похожим на удовольствие. А о доброте он, если честно, не слишком задумывался, не говоря уже о всей этой чепухе насчет приветствий… Тем не менее на убийство он тоже не способен. Не способен, даже если… А кто может знать, когда дойдет до дела?
Мессенджер как будто прочитал его мысли.
— Я, как вы сами понимаете, не авторитет, не специалист по человеческим душам. Это лишь мое личное мнение.
— Вы с Барристером жили в одной комнате, когда учились в ординатуре. Вы были знакомы с ним раньше?
— Нет. Госпиталь обеспечивал ординаторов жильем и соседями по комнате. Когда мы дежурили, то, конечно, ночевали в госпитале, поэтому наше жилище было в основном местом для спанья, когда выпадала такая возможность, да для того, чтобы хранить пиво в подержанном холодильнике.
— Вам не доводилось встречаться с родственниками Барристера?
— У него не было семьи, во всяком случае, он о ней никогда не говорил. Конечно, полиции уже все известно: ведь детектив, который приезжал ко мне, упомянул об этом. Майк был сиротой, как он сам с усмешкой называл себя. Он был единственным ребенком в семье. И у его родителей тоже не было ни братьев, ни сестер. Воспитывали его дедушка с бабушкой. Когда я с ним познакомился, они оба уже умерли. Мне кажется, у него было счастливое детство. Знаете, я помню, как однажды он высказался насчет Лоренса[25]. Я имею в виду писателя. Майк много читал.
— Во всей этой истории литература меня словно преследует.
— Странно, верно? Я уже упоминал поэзию и Сноу, но я не виноват в том, что мне постоянно приходят в голову цитаты литературных произведений. Вероятно, сказывается влияние вашей профессорши Фэнслер. Не знаю почему, но я вспомнил о книгах в связи с Майком. Но единственное, что он поведал мне о своем детстве, связано с Дейвидом Гербертом Лоренсом.
— «Любовник леди Чаттерлей»? — проявил осведомленность Джерри.
— Не думаю. Там фигурируют дети?
— Нет, — ответил Джерри, — если только в проекте.
— Ну, значит, это не там. В той книге была маленькая девочка, чем-то страшно перепуганная, и ее отчим носил ее на руках все время, пока задавал корм коровам. Не знаю, какая тут связь, поскольку у деда Майка коров и в помине не было. Но вероятно, это напомнило ему, как дед утешал его после убийства его родителей. «Лоренс точно подметил», — сказал Майк. Возможно, это совсем не важно. Не знаю, почему это пришло мне на ум. Во всяком случае, семьи у Майка не было, хотя была одна старая дама, которой он писал письма.
— А женщины у него тогда были?
— Мне об этом неизвестно. Вы, наверное, думаете, что, возможно, Дженет Гаррисон была тогда с ним в близких отношениях? Но я на сей счет ничего не знаю. Полагаю, здесь нет ничего удивительного. Майк не распространялся насчет своих женщин, но определенно полиции известно, где была Дженет Гаррисон в то время.
— Он часто отлучался?
— Нет. Когда у нас выдавалось свободное время, мы отсыпались.
— И как долго вы жили вместе?
— Около года. Может, чуть больше или меньше. Пока учились в ординатуре. Потом я поехал в Чикаго. Майк тоже хотел, но, видно, передумал.
