Ро Фоли - Роковая Женщина

– Я точно помню время. Я проработал с девяти до трех. Клиент, который купил все три модели, может это подтвердить. Мы были вместе все время торгов. – Касс был счастлив и торопился домой, чтобы рассказать жене об удачной сделке. Он хотел отметить свой успех, собирался пригласить Еву на ужин, а потом – в театр или в ночной клуб.

– Ева, – вспоминал он, секунду помолчав, – обожала бывать на людях, в роскошных ресторанах, модных барах, где много народу, музыка, танцы. У меня в последнее время не было денег на такие дорогие увеселения. Мы жили весьма замкнуто. – Касс запнулся. – У дома я встретил Торнтона. Старый дворецкий, кажется, его звали Гордоном или Геркенсом, что-то вроде того, пригласил нас в особняк вместе.

– Торнтон был частым гостем у вас в семье? – прервал его Поттер.

– Нет, я бы не сказал. Он навещал нас не чаще, чем раз в месяц. Дженет и я не были с ним дружны. Торнтон намного старше, да и интересы у нас разные. А вот отец любил Торнтона. По-моему, даже больше, чем собственных детей. Дело в том, что отец, как и кузен, любил коллекционировать книги. Правда, Торнтон предпочитал только классику, а отец собирал все ценные издания, особенно раритеты, библиографические редкости.

– Насколько я помню, – заметил Поттер, хмурясь, – до сих пор никто не интересовался, как Торнтон провел день, когда убили художника.

– Послушайте, – возразил Касс, – Торнтон не имеет к убийству никакого отношения.

– Вы так думаете?

– У него не было ни малейшего повода.

– А Ева? – спросил Поттер. – Вы же теперь знаете, что Торнтон собирался жениться на ней сразу после премьеры. Как знать, может быть, его увлечение красавицей началось гораздо раньше.

– Ева собиралась за Торнтона замуж только из-за денег, – возразил Касс. – Это ясно как божий день. А когда убили Фредерика, Торнтон еще не располагал моей долей наследства. И к тому же он не знал о связи Евы и Фредерика; так что дражайший кузен вне всяческих подозрений.

– А ты знаешь, старина, – Поттер вдруг перешел на ты. – Удивительно, как это ты избежал электрического стула? У меня такое ощущение, что ты готов приводить все возможные аргументы в защиту кого угодно, только не самого себя.

– Боже правый! – воскликнул Касс и впервые усмехнулся. – Да я готов отправить за решетку кого угодно, чтобы спасти свою шкуру, но только не Торнтона. Дело даже не в нем самом. Просто его надо знать. У него не тот характер. Это у нас с Дженет характер Грантов, а Торнтон не подвержен страстям. Его чувства заморожены навечно.

– Может быть, Ева его разморозила? – предположил Поттер.

Касс пожал плечами:

– Пожалуй. Для того чтобы разбудить такого безнадежного флегматика, как наш кузен, у нее были прекрасные данные. Во всей этой истории есть только единственный отрадный момент. Торнтону пришлось вернуть Дженет деньги. Она убеждена, что он согласился по одной причине: хотел избежать громкого скандала в прессе. Дженет припугнула его, что поместит интервью в газеты, где заявит, что он не дает ей денег на повторное расследование. Видно, Торнтон тогда уже собирался жениться на Еве, но не осмеливался сделать ей предложение, пока считал себя – обязанным распоряжаться судьбой и деньгами Дженет. Но не из-за угрозы сестры он медлил с предложением. Торнтон не таков.

Поттер умело вернул разговор к теме убийства Фредерика, и Касс продолжил исповедь:

– Отец тогда болел. Его мучила ангина. Торнтон пришел навестить его. Кузен ждал в библиотеке, а дворецкий... Не помню, как его звали, черт побери. Он отправился доложить о нем отцу.

– Откуда вы знаете, – Поттер снова перешел на официальный тон, – что гость остался в библиотеке?

– Торнтона сразу же проводила туда Дженет, зная о его пристрастии к чтению.

– Хорошо, продолжайте.

– Дженет отозвала меня в сторону и рассказала о беседе с миссис Мейтленд.

Я не поверил, решив что все эти подозрения – плод болезненных фантазий мадам. Я направился к почтенной леди, чтобы высказать ей свое мнение, а заодно и поговорить с Фредериком с глазу на глаз.

Поттер протянул пачку, и Касс взял сигарету, которая плясала в его дрожащих руках. Детектив помог ему прикурить. Глубоко затянувшись, Касс продолжил:

– Дженет передала мне, что Ева все знает. Я побрел к ней. Она плакала, обнимала меня, клялась, что слухи о ее связи с художником – ложь, клевета. Ева умоляла меня смириться и переждать. Потом она начала...

Темный румянец пятнами проступил на лице Касса, который всего несколько минут назад был бледным как смерть.

– Да, черт побери. Постель – ее самое верное оружие в поединке с мужчинами. Она знала, что неотразима в искусстве обольщения, которым владела виртуозно.

– Возможно, ее главной целью было отвлечь ваше внимание.

– Что вы имеете в виду?

– Ева разговаривала по телефону. Сразу после того, как Дженет сообщила ей о звонке миссис Фредерик.

Касс посмотрел на Поттера, сморщился, как будто его замутило, и смял недокуренную сигарету. Затем Касс признался, что отважился по-мужски поговорить с самим художником. У него не было желания дискутировать с миссис Фредерик. В дом его впустила прислуга. Торнтон и госпожа Мейтленд находились в гостиной. Они пытались остановить Касса, но он грубо оттолкнул Торнтона и ворвался в мастерскую Фредерика.

– Может, закончим? Я уже сто раз все это перемалывал, – видно, терпение Касса Гранта иссякло.

– Нет, не все, – возразил упрямый Поттер, – сейчас я хочу услышать всю правду, и в деталях. – Поттер сделал акцент на слове «всю». Касс послушно продолжил.

Он распахнул дверь мастерской и оцепенел. Фредерик лежал мертвый на полу. Касс увидел, что на его шее – удавка. На этюднике стоял портрет Евы.

– Я сжег его в камине.

– А зачем тогда на суде вы утверждали, что не видели никакого портрета?

– Потому, что существование картины давало судьям серьезную улику против меня, неужели это не ясно? – Касс старался держаться спокойно, но у него это плохо получалось.

– Да поймите же, наконец! Я же увидел полотно и все понял! Блудница не стоила того, чтобы убивать из-за нее Фредерика. Я не убивал его!! Клянусь Богом!

Мужчины с минуту помолчали. Каждый из них погрузился в свои мысли. Затем Поттер изрек:

– Но это было не самоубийство, и категорически исключено, что преступление могла совершить супруга художника. Если принять за истину слова Торнтона, что он уловил какой-то шум за дверью, и ваши показания о том, что Фредерик был мертв, когда вы появились в мастерской, то, значит, там был кто-то еще. Как этот «кто-то» мог незаметно проникнуть в святая святых мастера? У преступника было всего несколько минут, не больше.

– Удивительно, – признался Касс, – я до одури бился над загадкой: кто бы это мог быть, но никогда не задавал себе простейшего вопроса: как убийца проник в мастерскую.