Ознакомительная версия.
Татьяна, конечно, слышала о Марфе, и ей все-таки пришлось найти в себе силы, чтобы улыбнуться. Ведь эта молодая женщина не взяла с ее сына ни копейки за проживание в прекрасной, хорошо расположенной квартире, хотя он мог бы и заплатить. С ее стороны это было то ли благородно, то ли попросту нерасчетливо. Татьяна совершенно иначе рисовала себе эту загадочную бескорыстную Марфу, представляя ее «синим чулком», зацикленной на работе и лишенной личной жизни. Красивая самоуверенная женщина с неуловимым европейским лоском, сильно отличающимся от московского, с этим образом не вязалась.
– Вы хотели здесь отдохнуть? – продолжала Марфа, поднимаясь на крыльцо и открывая входную дверь. – Не знаю, удастся ли, тут ничего нет. Я не собиралась перекусывать, ничего не захватила…
Татьяна что-то пробормотала в ответ, стараясь быть любезной, Ирма внимательно посмотрела на нее и вопросительно прищурилась, зато гадалка вела себя так, будто молодой женщины рядом не было вовсе. Она осторожно вошла в кухню, оглядела немногочисленную мебель, голые стены, лестницу, ведущую наверх. Не спросив разрешения, поднялась по ней и исчезла в мансарде.
– Дима еще не сказал вам, что собирается заняться участком? – приветливо поинтересовалась Марфа, смахивая полотенцем пыль с двух табуретов. – Присаживайтесь, отдохните. Так не говорил? Здесь начнутся земляные работы, он хочет зачистить участок полностью. Согласитесь – это будет только на пользу. На землю смотреть невозможно, какое-то Берендеево царство!
– В самом деле, просто стыд! – согласилась с нею Ирма, и между ними постепенно завязался разговор на хозяйственные темы. В основном говорила Марфа, горячо развивая идею о том, что рациональнее всего будет полностью очистить участок, то есть снести дом, а после построить новый. Татьяна еле следила за разговором, но когда речь зашла о ее сыне, насторожилась.
– Так вы живете у себя, на своей квартире? – настороженно переспрашивала Ирма.
– Конечно. Где же еще?
– А…
– Вы о Диме? – легко перебила та, ничуть не смутившись и не отводя невозмутимых зеленых глаз. – Он в другой комнате, а я в спальне. Зачем ему куда-то переезжать, я же в Москве всего на несколько дней.
– А когда он решил заняться участком? – вмешалась Татьяна. Ей все больше становилось не по себе в обществе этой разговорчивой особы. С нею нужно было быть любезной, а совсем не хотелось. Марфа, неизвестно почему, вызвала у нее острую антипатию, и ей было неприятно знать, что сын живет в одной квартире с этой женщиной. «И ничего мне не сказал! Ни слова!»
– Буквально вчера, – сообщила Марфа. – Я решила немножко помочь, я все-таки строитель по образованию и по профессии. Так что на днях развезем тут грязь. Впрочем, особо жалеть нечего, правда?
«Он что – совсем забыл о Люде? Эта девица, какое-то строительство… О чем он думает?!»
Ирма послала подруге взгляд, в котором ясно читалось ее мнение – Дима и Марфа делят не только квартиру, а скорее всего и комнату. Ее ход мыслей явно был тем же самым. Повисла неловкая пауза, ничуть не смутившая молодую женщину, продолжавшую ожидать ответа на свой вопрос. Ирма не выдержала первой. Она коротко кашлянула и собралась было что-то сказать, когда сверху послышался голос гадалки. Он звучал взволнованно и глуховато:
– Идите сюда! Здесь кое-что есть!
Марфа бросилась на зов первой, вызвав недоуменный возглас у Ирмы. Та послала гневный взгляд нахальной девице, сующейся не в свое дело, но выстрел пропал впустую – та уже была наверху. Женщины поторопились подняться по лестнице в мансарду.
Нина стояла спиной к ним, у окна, а Марфа заглядывала ей через плечо – та что-то показывала, ближе к свету.
– Эта девочка, – гадалка обернулась и предъявила всем цветную фотографию обычного формата, – знакома кому-нибудь из вас?
– Где вы это взяли? – Татьяна рассмотрела снимок из ее рук – гадалка явно не желала его отдавать, это было видно по тому, как напряженно сжались ее пальцы, удерживавшие фотографию.
– Здесь, в ящике стола. Она лежала под старой газетой.
– Вы открывали ящик? – неприязненно переспросила женщина. Вот это уже сильно ей не нравилось. Гадалка была вольна предсказывать что угодно, раз уж к ней обратились, но рыться в чужих вещах ее никто не уполномочивал. – Зачем?
– Мне захотелось его открыть, и все! – довольно заносчиво ответила та, выдержав недовольный взгляд хозяйки. – В таких случаях я доверяюсь интуиции. Когда я вошла в эту комнату, сразу почувствовала зов – этот снимок звал меня. Оставалось только найти его. Все равно как в игре «холодно-горячо».
Марфа смотрела ей в рот и явно была поражена происходящим. Неудивительно – ведь никто не сообщил ей о профессии этой полной неряшливой женщины, щеголяющей серебряным перстнем с огромным черным камнем.
– Наверное, это осталось от прежнего хозяина, – предположила Татьяна, несколько обескураженная уверенностью гадалки. – Это точно не наше. Тут все его вещи.
– Бельского? – уточнила Марфа.
– А вы с ним знакомы? – подозрительно поинтересовалась Ирма. Ее возникшее было расположение к молодой женщины быстро улетучилось. Теперь она напоминала охотника в засаде, ожидающего, когда вспорхнет жирная дичь.
– Видела один раз, – дружелюбно посвятила ее в курс дела Марфа. – Дима уже возил меня сюда, показывал место будущей работы. Тут придется копать и копать, чтобы осушить болото. Хорошо, что участок небольшой, иначе…
– Кто-нибудь из вас знает эту девочку? – повысила голос гадалка. – Никто? А этот прежний хозяин – где он? Мне нужно с ним связаться. Срочно!
– Зачем вам Бельский? – удивилась Марфа. – Это пожилой пропойца, опустившийся тип. Наверняка он сейчас вдребезги пьян – праздники-то продолжаются.
– Этой девочке грозит опасность. – Голос гадалки зазвучал напряженно. Казалось, в нем до предела натянулась какая-то струна. Нина явно очень волновалась, но пыталась сдерживаться. – Сегодня, сейчас! Ее надо предупредить! Этот Бельский может знать, где она!
– Я не знаю его адреса, – растерялась Марфа. – У него вид человека, который живет где попало… Как такого найдешь?
– Вы уверены насчет девочки? – Ирме удалось завладеть снимком – она чуть не вырвала его у гадалки. – Опасность? Ей тоже?
– А кому еще? – встряла Марфа, но ей не ответили. Татьяна тоже продолжала рассматривать снимок. По всей видимости, он был сделан давно, еще в те времена, когда фотобумага «Кодак» считалась чем-то инопланетным. Девочке на снимке было лет пять-шесть, не больше. Щекастая блондиночка в ярко-синем платье с широким кружевным воротником, с двумя синими бантами: одним на макушке, другим – на конце длинной русой косы. Ее серо-голубые глаза смотрели апатично, на личике лежала маска равнодушия. Плюшевого белого пса (реквизит фотомастерской) она держала криво и невнимательно – было видно, что игрушка ее нисколько не интересует. Ирма перевернула фотографию в поисках какой-нибудь надписи, но задняя сторона была чиста.
Ознакомительная версия.
