Подав кофе, Сондо расположилась в кресле с высокой спинкой и обвела нас насмешливым взглядом.
— И вы ей поверили? Поверили в эту чушь насчет того, что она пряталась, пока кто-то другой убивал Монти?
— Я думаю, что это правда, — открыто заявила я. Сондо на меня даже не взглянула.
— Неужели я единственная, кто видит все несообразности ее рассказа? Считается, что Крис любила Монти. Если это так, не кажется ли вам, что, как бы напугана она ни была, Крис должна была выскочить в магазин и поднять тревогу либо попытаться помочь Монти? Что это за любовь, если ее заботит одно: остаться незамеченной? Как она могла улизнуть и оставить его там?
Ее маленькие ручки впились в подлокотники кресла, она ждала наших возражений, но не дождалась.
— Если бы я была тогда в этом окне, неужели вы думаете, что я затаилась бы как последняя трусиха? Вы думаете, что я бы его оставила?
— Наверное, нет, — ответил Билл. — Ты оказалась бы в самой гуще событий. Но ведь Крис не обладает твоим темпераментом.
— Все влюбленные женщины похожи друг на друга, — вызывающе заявила Сондо.
Кейт, снова меня удивив, впервые вступил в разговор.
— Но что, если она любила еще кого-нибудь, кроме Монти? Может быть, она не подняла тревогу, чтобы не причинить вреда другому человеку? Если Монти она уже помочь не могла, это объясняет ее поведение.
Сондо вдумчиво на него посмотрела, и он покраснел до ушей, уже сожалея о том, что заговорил. Билл поставил свою чашку на стол.
— Мне хотелось бы узнать одну вещь, Сондо. Как это получилось, что тебе так много известно о происшествии в окне?
Она довольно нагло ухмыльнулась.
— Меня там не было, если это то, что ты имеешь в виду. Но тот факт, что Крис туда направилась, вкупе с такой уликой, как кольцо, помогли мне воссоздать картину. А теперь я лишний раз убедилась в своей правоте.
— Это твоя вечеринка, — заметил Билл. — Тебе и карты в руки. Но я на твоем месте постарался бы как можно быстрее сбыть с рук тот камешек из кольца. Почему бы нам с тобой сейчас не съездить к Мак-Фейлу, чтобы передать ему камень?
— Почему бы тебе не заняться собственными делами, — парировала Сондо. — Я буду поступать так, как считаю нужным, или никак.
Неожиданно заговорила Карла:
— Ты не возражаешь, если я останусь у тебя ночь, Сондо? Я живу слишком далеко отсюда.
Лицо Сондо выразило удивление, затем заинтересованность.
— Ты можешь остаться, если хочешь. И если не боишься.
Карла мягко покачала головой.
— Бояться могут только те, кому есть терять. А у меня не осталось ничего.
— Что ж, мне это нравится! — с энтузиазмом воскликнул Билл. — Прекрасная почва для настоящей дружбы.
Карла одарила его томной улыбкой, которая вряд ли что-нибудь означала. Я не могла ее понять. Но вынуждена признать, что обрадовалась: теперь Биллу не придется отвозить ее домой. Я начинала думать, что Карла вскружила ему голову.
Окончательно все устроилось следующим образом. Карла осталась у Сондо, а Билл предложил отвезти домой нас с Еленой и по пути подбросить Кейта до автобусной остановки. Прощаясь с нами, Сондо стояла в дверях в своем театрализованном наряде — в черной пижаме и блузке с золотистой каймой, — Карла выглядывала у нее из-за плеча, высокая, холодная и прекрасная. За ними виднелся камин, в котором угасал огонь, бросая слабые отсветы на стены и на покрытую лаком красную ширму.
Хотя я не особенно переживала за Сондо, было как-то неловко оставлять их вдвоем с Карлой. Не потому, что я в чем-то подозревала Карлу. Я испытывала бы то же чувство, если бы с Сондо оставался кто-то другой. Две женщины, одна из которых владеет страшной тайной. Хотя Сондо часто вела себя странно и вообще была мне неприятна, она обладала бесстрашием, которым я не могла не воспитаться. И я слишком хорошо знала, что человек убивший Монти, способен на самые отчаянные действия и не остановится ни перед чем.
Мне хотелось поговорить с Биллом наедине, но часть пути нас сопровождал Кейт, присутствие Елены тоже мне мешало. Я хотела задать ему несколько вопросов, касавшихся Карлы, но не хотела этого делать при Елене. Однако когда мы высадили Кейта, я кратко сообщила Биллу о нашем приключении: о том, как мы с Крис посетили квартиру Монти. Елену я не упомянула; не только потому, что она находилась сейчас у меня под боком. Мне казалось не совсем честным рассказывать о ее участии в деле до того, как я поговорю с ней наедине.
Я рассказала Биллу о письме Лотты Монтес, не сообщая о его дальнейшей судьбе. Ему захотелось взглянуть на письмо, подписанное буквой "Е".
Я открыла свою сумочку и стала в ней рыться. Билл отпустил пару саркастических замечаний насчет содержимого женских сумочек, затем я запаниковала и вывалила оное себе на колени.
Письмо пропало.
— Билл! Билл! — заскулила я. — Оно было здесь. Я держала его в руках. Ты сам видел, как я его достала и прочла вслух.
— Где ты оставляла свою сумочку? — спросила Елена.
— Я ее не оставляла. Она все время лежала у меня на коленях. Я это точно помню.
— Даже когда ты вскочила, чтобы освободить место на диване для Крис? — осведомился Билл.
Я напрягла память. Нет, в этот момент сумочки со мной не было. Когда поднялась вся эта кутерьма вокруг Крис, я ни о чем таком не думала. Я не могла вспомнить, где находилась моя сумочка в это время. Я смутно припоминала, что позже видела ее лежащей на диване или на стуле — даже не уверена, на чем именно, — и взяла ее. Но кто был тогда рядом с ней, я не имела ни малейшего понятия. Все, кто находился в комнате, видели, как я кладу письмо в сумочку. Возможно, кроме Крис. Но даже в этом я не могла быть уверена.
— Хорошенькое дело, — сухо произнес Билл. — С такими свидетелями, как ты и Сондо, Мак-Фейлу не достанется ни одной улики. Я думаю, будет лучше, если ты встретишься с ним завтра утром и все ему сообщишь.
Я безропотно согласилась, и Билл заметил, что в утрате письма есть и хорошая сторона: по крайней мере, никто меня не убьет, чтобы им завладеть.
Было уже поздно, когда мы приехали домой, и я чувствовала себя настолько усталой и расстроенной, что даже не пригласила Билла подняться с нами наверх. В разговоре он ни разу не упомянул Карлу Дрейк, и это упущение показалось мне многозначительным.
Он как-то странно улыбнулся, пожелав нам спокойной ночи, и подчеркнул, что мы с ним еще не обо всем поговорили. Я надеюсь, что мне удалось всем своим видом показать, как мало значения я этому придаю.
Когда мы с Еленой оказались одни в гостиной, я почувствовала напряженность, возникшую между нами. Она ничего не говорила, я тоже молчала, и тишина становилась невыносимой. Мы произвели обычные приготовления ко сну, словно ничего особенного не произошло, но каждая из нас прекрасно понимала, что это не так. Я ждала, когда она заговорит, чтобы объясниться, и она знала, что я жду. Она сходила в ванную, вернулась, нанеся слой крема, и молча легла в постель.
