— Ты беременна, — кисло ответил он.
— Если я беременна, — снова возразила она, — Неужели это на самом деле такое бедствие? — Ее сердце снова сжалось. Живот, тоже. Конечно, это бедствие! Пусть она и думала, что действительно влюбляется в Гидеона, но они только что встретились, у нее имелись карьерные планы, и она была уверена, что он ее не любит.
— Да!
Хоуп вновь перевела взгляд к смазанному пейзажу, чтобы спрятать лицо от Гидеона. Она не имела права обижаться на то, что он не хочет ее беременности. Плакать из-за отказа едва знакомого мужчины было реакцией девчонки.
Может быть, его взросление в качестве особенного человека было столь трудным, что теперь ему невыносимо наблюдать, как ребенок проходит тот же путь. Но он же справился! У него хорошая жизнь, он помогает людям, живым и мертвым, и максимально использует свои способности. Пусть ему в самом деле приходится многое скрывать от мира, но он не скрывал себя от нее.
Он резко развернул «мустанг» к травянистой обочине дороги, настолько удивив этим Хоуп, что она вскинула голову и впилась в него взглядом.
— Что ты делаешь?
Гидеон остановил автомобиль, но не заглушил двигатель и, протянув руку к ее коленям, схватил лежащие там папки.
— Какое из них? — спросил он, пролистывая страницы и фотографии. — Не имеет значения, не так ли? — он наугад выхватил фотографию и поднял ее. На картине лежала женщина, наполовину растянувшаяся на выцветшем диване, наполовину на полу, кровь пропитала ее платье, голова была почти отсоединена. — В этом мире есть люди, которые совершают такие вещи, — сказал он глухим голосом. — Будь это только горстка ублюдков, возможно, меня не тошнило бы от одной мысли привести невинного ребенка в мир, где подобное происходит каждый день. Каждый день, Хоуп. Что, если Эмма будет такой же, как я, и ей придется сталкиваться с ужасами смерти каждый день своей жизни? Что, если она будет похожа на Экей и ей придется видеть сны о бедствиях, которые она не может предотвратить? Что, если… — Его губы резко сомкнулись. Он не смог даже закончить свою мысль.
Разве она могла продолжать сердиться на него? Он не был ни мелочным, ни эгоистичным. Его паника основывалась на страхе и беспокойстве за ребенка, которого, по его словам, он не хотел. Хоуп подняла руку и коснулась щеки Гидеона. И потерла большим пальцем его гладкий подбородок. Он не отстранился, хотя она не исключала такой возможности.
— Ты слишком долго этим занимаешься.
— Какой у меня выбор? У меня есть способность, позволяющая останавливать плохих парней. Если я не буду делать этого, некоторые из них избегут наказания. Некоторые жертвы застрянут здесь, между жизнью и смертью. — Он посмотрел ей в глаза. — Что ты скажешь, когда маленькая девочка спросит, есть ли в этом мире монстры? Сказать «да » ужасно. А «нет» будет ложью.
Она погладила его по щеке.
— Когда ты последний раз брал отпуск, Рейнтри?
— Не помню.
— Когда мы поймаем Табби и избавимся от нее навсегда, то возьмем длинный отпуск. Мне нравятся горы.
Гидеон не признал это прекрасной идеей, но спорить тоже не стал. Он нежно положил одну руку ей на живот.
— Мне не нравится идея обладать чем-то столь ценным и бояться потерять, — тихо признался он.
— Эмма? — прошептала она.
Он поднял голову и взглянул ей в глаза.
— И ты, Мунбим Хоуп. Проклятье, откуда, черт возьми, ты взялась?
Она улыбнулась его недоумению.
— Назовешь меня Мунбим еще раз, и я пристрелю тебя.
Впервые за этот день он улыбнулся, затем наклонился и быстро поцеловал ее.
— Давай заканчивать с этим. Шериф ждет нас.
***
Гостиная, где была убита Марша Корделл, походила на комнату старой леди. Салфетки, лежащие на столах, пыльные шелковые цветы, на которые все четыре месяца после ее смерти никто не обращал внимания, старинная мебель, не гармонирующая между собой, но каким-то образом составляющая целостную композицию. В центре коврика посередине комнаты осталось большое засохшее пятно крови.
Гидеон сел перед ним на корточки, пока Хоуп и встревоженный шериф топтались рядом. Шериф нервно теребил своими крепкими руками края шляпы.
— Я и вправду надеюсь, что вы сможете нам помочь, — признался мужчина. — Мисс Корделл заслуженно являлась известным преподавателем. Ее все любили. Вернее, мы думали, что все ее любили. Чтобы сотворить такое, нужно испытывать большую ненависть. Вы видели фотографии? Ужасная картина. Никогда этого не забуду.
Мужчина все время двигался и безостановочно болтал. Шериф был взволнован и отчаянно желал получить помощь в раскрытии дела. Он хотел во всем разобраться. Хотел получить доказательства, что этот чудовищный проступок совершил чужак, а не кто-то из жителей города, и забыть о подозрениях, что знакомый или знакомая могли быть способны на подобное насилие.
Призрак Марши Корделл находился в комнате, но она притаилась в углу, до сих пор настороженная и испуганная.
— Что за человек мог сотворить такое? — продолжал шериф. — И… изнасиловать и убить такую славную женщину…
Гидеон резко обернулся. Изнасиловать?
— Она подверглась сексуальному насилию?
Шериф кивнул и сильнее затеребил края шляпы.
Итак, это не позволяло связать данное убийство с Табби. В других делах не было никаких признаков какой-либо сексуальной деятельности.
— Было бы неплохо, если бы вы упомянули эту информацию в том сообщении, которое мне прислали.
— Мисс Корделл была порядочной женщиной. Не было никаких оснований оглашать эти подробности после ее смерти. Более того, мы держим эту часть расследования закрытой. Незачем афишировать все, что случилось.
— ДНК? — решительно спросила Хоуп.
Шериф покачал головой.
— Нет. Экспертиза показала, что мужчина пользовался презервативом.
— Детектив Мэлори, — позвал Гидеон расчетливо спокойным голосом. — Не выйдете ли вы с шерифом Вебстером наружу и не посмотрите, что еще он может добавить к делу Корделл?
— Отличная идея, — отозвалась Хоуп. Шериф не хотел уходить, но когда Хоуп взяла его под руку и потянула к двери, послушно, словно был на поводке, последовал за ней.
Оставшись в зловещей комнате один, Гидеон перевел взгляд в дальний угол, где в шаре нечеткого света ждал призрак Марши Корделл. Он не сильно рассердился на шерифа, хотя эта поездка и отняла один день от его нынешнего расследования и поисков Табби. Если он очутился здесь, значит на то есть причина.
— Поговорите со мной, Марша, — тихо позвал он. — Расскажите, что с вами случилось.
Она принимала форму постепенно, шар света изменил цвет и форму, став более четким. Марша Корделл была пухленькой, симпатичной женщиной, ростом около метра пятидесяти. Длинные каштановые волосы были стянуты сзади в пучок. Она хорошо вписывалась в эту старомодную комнату.
