— Послушай, родная, — сказала она, — а что ты скажешь, если я поделюсь с тобой одним секретом? Дело в том, что я.., что мы с Максом собираемся уехать в Америку. Ты поедешь с нами?
— Это значит, что ты уедешь из Лонгфилда навсегда?
— Мы сможем время от времени приезжать сюда.
— Я рада за тебя, Сара, — грустно улыбнулась Анна. — И твой Макс мне очень понравился. Разумеется, поезжайте. Но я… Я не могу покинуть Лонгфилд.
— Не можешь или не хочешь? — неожиданно резко спросила Сара.
Анна положила ладонь на руку Сары:
— Сара, прошу тебя…
Но Сара уже не могла остановиться.
— Твоя привязанность к мужу, который издевался над тобой, нелепа, понимаешь? — воскликнула она. — Он не стоит того! А если он жив, если он не умер? И вернется назад в один прекрасный день? Что тогда тебя ждет, ты об этом не думала? Если ты уедешь вместе со мной в Америку, мы навсегда освободимся от Уильяма. Обе! Ты хоть это-то понимаешь, Анна?
На губах Анны вновь появилась легкая улыбка.
— Ты втолковываешь мне прописные истины, Сара. Так, словно я все еще маленькая девочка. Узнаю старшую сестру. Но есть вещи, которые мне не втолковать. Ни тебе, ни кому другому. — Анна встала со стула. — Пойдем. Я хочу поближе познакомиться с твоим Максом.
Сарой овладело отчаяние:
— Но…
— Не надо, Сара, — мягко сказала Анна. — Ничего у тебя не получится. Оставь все как есть, прошу тебя.
На первый взгляд, вечер протекал совсем неплохо — мирно, тихо. Макс и Констанция увлеклись карточной игрой;
Сара и Люси наигрывали на рояле; неожиданно вернулись братья, и Мартин даже спел дуэтом с Анной.
Неплохой вечер, однако Сара ощущала напряженность, и связано это чувство было прежде всего с Максом. Когда бы она ни подняла свои глаза, она встречалась с глазами Макса — казалось, он не переставал следить за нею. Это начинало утомлять Сару. От напряжения у нее затекла шея, заболели виски.
Но вот наконец накрыли чай, а это значило, что вскоре все закончится и можно будет уйти в свою спальню.
Однако Саре так и не удалось спокойно добраться до постели: на лестнице ее догнал Макс.
— Можно подумать, что ты избегаешь меня, — сказал он.
— Мм-мм?
— Да-да, избегаешь.
— Нет, — возразила Сара и повыше подняла свечу, чтобы не споткнуться. — Я просто устала, вот и все.
Когда они дошли до двери ее спальни, Сара обернулась, чтобы пожелать Максу доброй ночи, но тот опередил ее:
— Ты не хочешь пригласить меня войти? Ведь мы с тобой помолвлены, не так ли? А значит, у меня есть кое-какие привилегии.
— Какие же, например?
— Ты прекрасно понимаешь, какие, — широко улыбнулся Макс.
Если бы ее рука не была занята подсвечником, Сара влепила бы ему пощечину. Но тут она уловила запах бренди, и все для нее стало ясно.
— Ты пьян! — сказала она.
— Пьян! — возмутился Макс. — Я джентльмен, а джентльмен никогда не бывает пьян. Он всегда знает, сколько ему можно выпить.
— А где это ты раздобыл бренди? — угрожающим тоном спросила Сара.
Макс озадаченно почесал кончик носа.
— Джентльмен никогда не выдает чужих тайн, — заявил он наконец.
— Ах, Макс, — нежным тоном сказала Сара, — но почему это ты думаешь, что ты — джентльмен?
Неуловимым движением, напугавшим Сару, он прижал ее рукой к дверному косяку.
— Ты помнишь ту ночь, когда мы встретились, Сара? Разве тогда я не был джентльменом, а?
— Ту ночь, — начала Сара, и голос ее дрогнул. — Ту ночь нам с тобой лучше забыть. Навсегда.
— Легко тебе говорить. Посмотри лучше, что со мной стало. — Он поднес к лицу Сары свои дрожащие руки. — Не человек, а тряпка какая-то. Я снова хочу почувствовать себя мужчиной.
— Спокойной ночи. Макс! — резко оборвала его Сара. Она повернула дверную ручку и быстро проскользнула в образовавшуюся щель, но Максу каким-то непостижимым способом удалось ввинтиться в спальню вслед за Сарой. Сара поставила на стол горящую свечу и пошла запереть дверь. Ей не хотелось, чтобы кто-нибудь увидел или услышал их.
Повернувшись от двери, Сара нашла Макса стоящим возле кровати.
— Ты не будешь против, если я закурю? — спросил он.
— А ты… Разве ты куришь? — удивилась Сара.
— Курю. И пью. И занимаюсь любовью с хорошенькими женщинами. Но разве тебя это все волнует, Сара?
До Сары начал доходить юмор ситуации, в которой они оказались, и она, наверное, рассмеялась бы, если бы не упоминание Макса о хорошеньких женщинах и о том, чем он с ними привык заниматься.
— Кури, если тебе хочется. Какое мне до этого дело, в конце концов.
— Спасибо.
Макс подошел к столу, взял с него горящую свечу и прикурил от нее сигару. После того как он выпустил первый густой клуб дыма, Сара невольно закашлялась. Макс улыбнулся.
— Не одобряешь, Сара?
— Не одобряю твои методы, Макс. Не люблю, когда меня принуждают делать то, чего я не хочу.
— А разве я здесь не с твоего согласия? — с наигранным удивлением спросил Макс.
— Я тебя не приглашала.
— Зато Дрю Примроуза встретила с распростертыми объятиями.
— Что? — вскинула брови Сара.
— Дрю Примроуз. Мужчина в твоем вкусе: вежливый, порядочный и скромный. И трезвенник наверняка. Герой девичьих грез.
— Наслушался моих братьев?
— И твоей мачехи тоже, — кивнул Макс. — Она сказала, что ты его просто боготворишь.
— Пожалуй, что действительно боготворила. В детстве. А теперь глубоко уважаю.
Сара стояла посередине комнаты, и Макс принялся кружить вокруг нее, попыхивая своей сигарой. Он ходил с видом знатока, рассматривающего выставленную в музее статую.
— Дрю — уважаемый человек, — бормотал Макс. — Очень уважаемый. Интересно, интересно. А как насчет Уильяма Невилла? Он тоже был уважаемым человеком?
— Зачем ты спрашиваешь? Сам знаешь, что нет.
— Но спать-то ты с ним все-таки спала. Глаза Сары вспыхнули и тут же потемнели.
— А у тебя проблемы с этим. Макс? — выстрелила она словами в спину Макса.
— И да и нет, — он швырнул сигару в камин. — Может быть, я и не такой уважаемый человек, как твой бесподобный Дрю, но уж, во всяком случае, более уважаемый, чем Уильям Невилл.
— И что?
— Так как насчет того?
— Насчет чего? — холодно спросила Сара.
Макс обнял ее и потянулся к ее губам своими губами.
— Почему бы нам не продолжить то, что мы начали той ночью в Рединге? Сара, ты хочешь этого не меньше, чем я, я это знаю. Так зачем терять время? Тебе же не впервой…
Макс не договорил и отшатнулся, когда Сара со всего размаха влепила ему пощечину. Когда он восстановил равновесие, она ударила его снова — другой рукой.
— Грязная, похотливая, пьяная скотина! — Ослепленная гневом, Сара не выбирала слов. На этот раз она прижала Макса к двери. — Вот так ты занимаешься любовью с хорошенькими женщинами? В таком случае я думаю…
