Она вышла на переднее крыльцо и подняла лицо к теплому сладкому ветру. Потрясающе! Кожу покалывало. Температура была, по крайней мере, на десять градусов выше, чем днем ранее, и солнце пылало в безоблачном синем небе. Внезапно джинсы и фланелевая рубашка стали слишком тяжелыми, кожа заблестела от пота.
Как ребенок, у которого весна вызывает головокружение, она поспешила в спальню и сняла плотную сковывающую одежду. Невозможно выдержать ее ни минутой дольше. Джей хотела чувствовать воздух на оголенных руках; мечтала ощущать себя свежей и свободной, как чинук. Что с того, что зима может вернуться в любое время? Прямо сейчас весна!
Она вытащила из шкафа свой любимый сарафан и натянула через голову. Из белого хлопка, без рукавов, с глубоким круглым вырезом, и слишком легкий для такой температуры, но он абсолютно соответствовал настроению. Некоторые вещи просто предназначены для радостных событий, одним из которых, безусловно, является этот чинук.
Джей напевала, готовя обед; прошло какое-то время, прежде чем она заметила, что Стив больше не носит охапки дров. Если он специально ушел на время обеда, она поест и одна, и пусть обходится без нее! Она все еще не совсем простила ему вчерашний день.
Потом услышала небольшой шум у парадного входа и убрала суп с печи, перед тем как пойти посмотреть, в чем дело. Стив выгнал джип и мыл его. Эта такая домашняя сцена соблазнила ее выйти на крыльцо, и она присела на верхнюю ступеньку, наблюдая за ним.
Стив посмотрел на нее, глаза задержались на платье.
– Немного забегаешь вперед, не так ли?
– Мне хорошо, – ответила она, и так оно и было.
Свежий воздух одновременно был и зябким, и теплым, солнце палило сверху, вызывая восхитительные ощущения. Он тоже почувствовал повышающуюся температуру, расстегнул рубашку и вытащил ее из джинсов.
Джей наблюдала, как он поочередно мыл и ополаскивал, каждый раз прерывая намыливание, чтобы поднять шланг и смыть с джипа моющее средство. Наконец она сошла вниз и забрала у него резиновую трубку.
– Ты моешь, я ополаскиваю.
Стив фыркнул.
– Ждешь, что то же самое будет с грязной посудой?
– По мне, так звучит справедливо. В конце концов, готовлю-то я.
– Ха, но я должен все съст, чтобы продовольствие не пропало впустую.
Она бросила на него величественный взгляд.
– Бедный малыш. Посмотрю, что можно сделать, чтобы освободить тебя от такого бремени.
– Ты точно такая же, как все женщины. Немного подразни ее, и она сразу переходит к угрозам. Некоторые люди просто не понимают шуток.
Джей направила струю на ту часть джипа, которую он только что вымыл, и у него не осталось времени, чтобы отпрянуть: вода ударила по машине, как взрыв, обрызгав его лицо и одежду. Он, ругаясь, отпрыгнул назад.
– Черт побери, смотри, что ты наделала!
– Некоторые люди просто не понимают шуток, – сладко ответила Джей и направила на него шланг.
Стив заорал от удара холодной воды и начал продвигаться к ней, держа руки перед собой, загораживая лицо от потока. Джей захохотала и забежала за джип, затем снова облила его, когда он оглянулся на нее.
Он сдвинул с лица мокрые волосы, светло-карие глаза загорелись дьявольским желтым светом.
– Ну, сейчас получишь, – пообещал он, ухмыляясь, и одним прыжком вскочил на капот джипа.
Джей завопила и побежала назад, но шланг зацепился за колесо, пока она тянула его за собой. Она лихорадочно дергала резиновую трубку, когда Стив легко спрыгнул на землю. Он засмеялся так, что снова заставил ее закричать, она бросила поливалку и побежала спасаться.
Стив схватил шланг и направился в противоположном направлении, обходя джип спереди, чтобы освободить резиновую трубку. И встретился с Джей почти лоб в лоб.
– Подожди, – сказала она, одновременно смеясь и уговаривая, подняв руки. – Пора обедать. Я пришла, чтобы сказать тебе, что суп готов…
Сильная струя воды ударила в лицо.
Вода была почти ледяной. Она закричала и попыталась найти безопасное место, но Стив оказывался везде, куда бы она ни обернулась; вода пропитала ее с головы до пят. Наконец она решила, что единственное средство защиты – нападение, и побежала прямо на него. Он рассмеялся, как маньяк, но звук резко оборвался, когда она выкрутила наконечник, так что вода попала ему прямо в рот. Они стали бороться за контроль над шлангом, оба хохотали и вопили, потому что ледяная вода обливала обоих сверху донизу.
– Перемирие, перемирие! – завопила Джей, пятясь.
Невозможно промокнуть еще больше, но, с другой стороны, и Стив был таким же мокрым. Она была довольна, что сражалась с ним на равных.
– Сдаешься? – потребовал он.
Она закричала:
– Почему это я должна сдаваться? Мы оба наполовину утонули.
Он подумал и кивнул. Потом пошел к крану, выключил воду и начал сматывать шланг.
– Ты грязно борешься. Мне нравятся такие женщины.
– Правильно, давай теперь грубо льсти мне. Тебе придется сделать что-то еще, чтобы я не перестала готовить.
– Ситуация такова: я возьму от тебя все, что захочу получить.
Юмор мгновенно исчез. Он опустил шланг и выпрямился, лицо стало напряженным, пока он смотрел на нее.
У Джей перехватило дыхание. Никогда он не казался ей таким красивым, как в этот момент: впитавшие влагу волосы прилипли к голове, лицо явно нуждается в бритье, глаза горят мужским желанием. Медленно пристальный взгляд прошелся по ее лицу, потом скользнул вниз на тело, не спеша обвел контуры фигуры.
И тут она поняла, что он может видеть больше, чем контур. Белое хлопковое платье стало почти прозрачным, прилипнув к телу. Она не смогла удержаться, чтобы не взглянуть вниз. Соски напряглись и торчали вперед, прекрасно видимые под влажным хлопком, ткань облепила талию и бедра. Солнце просвечивало сквозь материю, и девушка оказалась практически голой.
Джей посмотрела на него снизу вверх и замерла при взгляде на его лицо. Стив уставился на нее широко открытыми глазами и с таким безумным мужским голодом, что сердце подпрыгнуло, погнав толчками кровь по венам. Ноги затряслись, потом она почувствовала себя горячей и влажной и резко вдохнула.
Он вздернул голову. Какой-то момент стоял неподвижно.
Ее губы слегка приоткрылись, дрожа. Взгляд потяжелел. Соски отвердели, явно проступающие сквозь мокрое платье, руки безвольно опустились, пока она позволяла ему разглядывать себя. Он покачнулся, самоконтроль рухнул.
Джей не могла даже шевельнуться. Стив шел к ней, не отводя пристального взгляда, ничего не видя и не слыша, с первобытным стремлением самца: спариться. Он дышал тяжело и глубоко, раздувая ноздри. Вода капала с него. Она ждала, трепеща от желания и страха, потому что зверь вышел из-под контроля, и она знала это. Головокружительный ужас замораживал и одновременно заполнял предвкушением, острым до боли.
