— Что же ты можешь сказать о Владиславе?..
— Версий много… Пожалуй самая расхожая — его могло подобрать любое проходящее судно. Скорее всего, иностранное, наши давно бы сообщили…
Завершив изложение своих догадок, Макс заказал ещё кофе. Девушка долго сидела молча, разглядывая маленькую чашечку, пока по лицу впервые, после страшного известия, не покатились крупные слезы…
Берестов проснулся раньше Лихачева и лежал, глядя в маленькое окно. Пасмурное июльское утро, моросящим мелким дождем, навевало тоску. И без того грустные мысли, выползающие из глубин сознания, окрашивались в беспросветный черный цвет и душили тревогой.
«Когда же завершится мой затянувшийся, разведывательный полет, — неторопливо размышлял майор, — сказали бы мне тогда перед взлетом, чем все обернется. Тысячу причин отыскал — но отказался бы от задания! Полети любой другой экипаж — все сложилось бы иначе… Ведь в небо поднялся бы совсем не тот — неисправный самолет, и все оставалось бы на прежних местах. Как много в этой жизни зависит от его преосвященства случая…
Насмешка судьбы? За что? И грехов-то тяжких за плечами нет — не нажил еще. Ну, я хоть живой — больная нога не в счет. А ребята!? Чем они-то Бога прогневили?
И злоключения мои со вступления на русскую землю вовсе не окончились, как мне думалось в долгом плену».
И он снова вспомнил завершающий день своего побега…
* * *
— Нет, ребята… — сделав несколько шагов по песчаному берегу, проворчал Берестов, — так я долго не пройду. Дайте-ка мне какой-нибудь посох…
— Что у вас с ногой? — поинтересовался якут.
— Колено распухло и почти не сгибается.
— Покажите…
Пилот осторожно приподнял правую штанину полосатой робы.
— Да-а… — протянул второй пограничник, — как бы нам вас тащить не пришлось…
— Ну, это лишнее. С палочкой я за прошедшие трое суток отмахал километров сорок-пятьдесят.
— Так откуда вы путь-то держите? Из Благовещенска, что ли? Он как раз в пятидесяти километрах отсюда…
— Нет, дружище. Не из Благовещенска…
— Нам немного нужно пройти — до проселочной дороги, — проинформировал младший сержант, — это примерно с километр. Мы вызвали машину и пока доковыляем, нас уже будут ждать.
Якут — старший наряда, все же опасливо поглядывал на задержанного и всю дорогу находился чуть поодаль от него, не выпуская из рук автомат. Овчарка спокойно семенила рядом с ним, постоянно принюхиваясь и кося взглядом на странного, незнакомого человека. На пыльной дороге, возле небольшой кедровой пади, их действительно поджидал открытый УАЗик с солдатом-водителем и двумя, вооруженными автоматами, офицерами-пограничниками.
— Кто такой? — строго спросил капитан в полевой форме.
— Командир звена майор Берестов, войсковая часть сорок два семьсот пятнадцать.
— Документы есть?
— Нет… — покачал головой летчик.
— Садитесь. По дороге объясните.
Передав офицерам автомат и подсумки задержанного, якут с рядовым солдатом и служебным псом направились продолжать обход вверенного участка границы. Автомобиль, развернувшись на узенькой грунтовой дорожке, помчался в сторону заставы.
— Как вы здесь оказались и почему с оружием? — начал расспрашивать странно одетого человека капитан.
— Ночью я переплыл реку с китайского берега. Автомат и патроны раздобыл при побеге из тюрьмы…
— Из какой тюрьмы? — изумился второй офицер.
— Понятия не имею. Она расположена на территории крупной военной базы, километрах в четырехстах к юго-западу отсюда.
— Мистика… Сколько служу в этих краях, ничего подобного не слышал, — с сомнением буркнул старший пограничник, — разберемся…
Капитан оказался начальником погранзаставы. Доставив Влада на территорию маленького гарнизончика, он немедленно распорядился поместить того в помещение для задержанных, прислав при этом врача и как следует накормив.
Во второй половине дня возле заставы приземлился вертолет, и в небольшую камеру пожаловали два старших офицера. Полковник-пограничник и подполковник, как догадался Берестов, из Особого Отдела управления. Прибывшие высокие гости пригласили его в уютный кабинет и провели в беседах с ним около трех часов. Записав для начала исчерпывающие данные о самом Владиславе, они тут же распорядились послать запрос в Особый Отдел Тихоокеанского Флота. К концу встречи с юга Дальнего Востока пришел ответ…
— Да-а, парень… — прочитав телефонограмму, и удивленно вскинув вверх брови, пробормотал полковник, — пока все сходится… Если и дальше выясниться что твоя история правдива от начала и до конца — я лично обниму и поздравлю тебя со счастливым окончанием столь трагичной и удивительной эпопеи…
— Ну что ж, собирайтесь, майор, отвезем вас в областной центр, там и условия более сносные, и медицинская помощь… — также ознакомившись с текстом, объявил контрразведчик и добавил: — но до полного выяснения будете под присмотром охраны — не обессудьте, таковы правила…
* * *
Максим, завозившись, проснулся. Влад невольно обрадовался — общение с другом позволит отогнать тяжелые мысли.
— Завтрак не проспали? Привет… — вскочил с постели капитан.
— Здорово, — отвечал майор, — с добрым утром, увы, сказать не могу — дождь за окном. А завтракать ещё рановато.
— То-то мне под дождичек так славненько спалось…
— Осталась тебе последняя ночка, — похлопал по плечу приятеля Владислав, выходя с ним в коридор и направляясь к умывальнику.
— К сожалению, с тем же поздравить не могу…
— А мне тут уже нравится. В моей холостяцкой квартире немногим лучше.
К казенному завтраку они, на сей раз, почти не притронулись. С удовольствием поглощая продукты, привезенные девушками, друзья вновь вспоминали их. Неожиданно, как и вчерашним утром, в комнату для свиданий заглянул дежурный.
— Салют, мужики! — поздоровался с ними пожилой майор, сменивший старлея.
— Привет, начальник… — отвечал Берестов, — компанию составите?
— Нет, спасибо — мне жена с собой котомочку соорудила… — отказался новый страж и, глядя на обильное застолье постояльцев, удивился: — вы прямо не хуже воров в законе устроились!
— Бог послал… — парировал Лихачев и предложил: — ну хоть кофейку?
— Нет-нет, дел навалом… Есть опасение, что комендант нынче нагрянет — надобно подготовиться. И вас хотел предупредить — из камеры лишний раз лучше не высовывайтесь. Контр-адмирал — просто зверь! Любимое выражение: «Десять суток ареста!»
