— Да, он был очень доволен. По крайней мере, сначала. Руби, его сценаристка, все время ругает Лоренса за то, что он в последнее время утратил интерес к фильму. Но у него ведь столько проблем, и когда она наседает на него, Лоренс очень сердится.
— Бедняга Лоренс, — вздохнула Элен, — слава Богу, что у него есть ты. Нелегко справляться с трехлетним малышом и при этом делать фильм. Но тебе тоже нужна какая-то отдушина, Дженни.
Джейн чуть не подпрыгнула, услышав свое уменьшительное имя, произнесенное таким ласковым тоном. Как и рассчитывала Элен, глаза девушки засияли от удовольствия.
— Каждому нужна отдушина, — продолжала Элен. — Мне кажется, для Лоренса такая отдушина — работа… Хорошо, что она у него есть. А я вот так давно не работаю, что забыла, как это бывает.
— Я помню вас в одном сериале, — тихо сказала Джейн. — Вы очень хорошо играли.
— Спасибо, — улыбнулась Элен. — Мне кажется, это было целую вечность назад. Я много бы дала, чтобы оказаться вновь перед камерой. — Она вдруг широко раскрыла глаза. — Знаешь, мне только что пришла в голову одна мысль. Конечно, может, я и не имею права просить тебя, но нельзя ли как-нибудь раздобыть для меня экземпляр рукописи этой «Мойны О'Молли»?
Джейн колебалась.
— Ну что ж, — сказала она, — в доме много экземпляров этой рукописи…
— Я подумала, а что, если там есть подходящая роль для меня. Но нет, я не хочу просить тебя делать что-то украдкой от Лоренса. Забудь об этом, мне не стоило этого говорить.
— Мне нетрудно взять один экземпляр, — возразила Джейн, — и, честно, я с удовольствием сделаю это для вас.
— Ну, если ты так считаешь…
— Да. — Джейн так обрадовалась возможности помочь ей, что Элен почувствовала угрызения совести.
— Как ты думаешь, тебе скоро удастся принести ее мне? — спросила Элен. — Я не хотела бы попусту терять время, потому что они, возможно, уже распределяют роли, а значит, мне нужно поспешить.
— Я принесу ее завтра, — пообещала Джейн.
— Правда? О, Дженни, это было бы чудесно! Мы встретимся здесь же, ладно? В это же время. И знаешь что, я сегодня же попрошу Кирстен позволить тебе изредка навещать ее. Надеюсь, она согласится, потому что она действительно по тебе скучает. Мы обе скучаем.
Пятнадцать минут спустя Элен уже ехала в метро по направлению к Слоун-сквер. То, что она воспользовалась доверчивостью Джейн, несколько смущало ее. Правда, будь Джейн не так наивна, Элен, возможно, призналась бы ей в своей затее. Но, такая, как Джейн, даже не понимает, что такое «грех». К тому же, если Элен удастся ее затея, каждый получит то, что хочет, и все будут счастливы. В том числе и Джейн. Она поморщилась. Господи, что сказал бы Дэрмот, узнай он о ее затее, но черт с ним, с Кемпбелом! Если он трахает эту престарелую ведьму, то пусть лучше утопится в сортире. Правда, он это отрицает, но Элен не проведешь. Недаром у него так бегали глаза. И даже если он позвонит ей, все равно не ясно, почему он не сделал этого раньше? Но она-то знала: Дэрмот Кемпбел всегда по уши влюблен в ту женщину, с которой он в данный момент.
— Что ты сделала? — набросился на Руби Лоренс.
— Она дала ему пощечину, — повторил Кемпбел.
— Я этому не верю, — закричал Лоренс, взъерошивая свои лохматые волосы. — Я отказываюсь этому верить! — Может, весь мир обезумел или только он, Лоренс, рехнулся? Не прошло и получаса с тех пор, как он безобразно поссорился с Пиппой по телефону. Том все слышал и сейчас плакал наверху, в спальне. Его мать бросила их и живет в другом месте. Джейн, испуганная до полусмерти, ходит по дому как потерянная. Сам он не спал как следует ни одной ночи уже Бог знает сколько времени, а теперь еще это! Он повернулся к Руби и впился в нее своими синими глазами. — Что, черт возьми, на тебя нашло? — прошипел он. — Много ты перед этим выпила?
— Мне не понравилось то, что он говорил, — сказала Руби, уклоняясь от ответа на последний вопрос.
— А мне почти всегда не нравится, что говоришь ты, — орал Лоренс, — особенно, когда ты пьяна, но я ведь, черт побери, не набрасываюсь на тебя с кулаками! Но сейчас, Руби, ты просто напрашиваешься на хорошую трепку. Надеюсь, ты сознаешь, что именно благодаря Вилли нам удалось получить деньги. Если он выйдет из игры, мы вернемся к тому, с чего начинали. Так что сейчас оторви от стула свою задницу и беги к нему с извинениями.
— Ну, перестань, дорогой…
— Отправляйся к нему и извинись! — рявкнул Лоренс.
Когда все еще не протрезвевшая Руби отбыла, Кемпбел подошел к бару с напитками.
— Не трогай! — завопил Лоренс.
Кемпбел подчинился.
Прошло несколько минут, в течение которых Лоренс пытался взять себя в руки. Кемпбел заметил, что он выглядит очень усталым, на грани нервного истощения, сильно похудел за последние несколько недель, лицо осунулось, морщины вокруг глаз обозначились резче. Кемпбел понял: Лоренс близок к тому, чтобы признать свое поражение и плюнуть на фильм. Кемпбел не мог этого допустить. Не только из-за Лоренса, но и из-за себя самого. Кемпбел сказал Элен правду: этот фильм мог стать для него началом новой жизни. Тогда он пошлет Диллис Фишер ко всем чертям, прежде чем она выставит его. Писать о Кирстен было уже незачем, публике наскучила эта тема. А в игре, которую затеяла Диллис, чтобы перекрыть кислород Кирстен и помешать ей делать карьеру, Кемпбел не участвовал. Значит, Диллис Фишер больше не нуждается в его услугах, поэтому он и уцепился за новую возможность, надеясь устоять на ногах и не оказаться снова в помойке.
Вообще-то Кемпбела даже вдохновила идея участвовать в создании солидного фильма, он так загорелся, что провел около двух недель с Руби, пытаясь вникнуть в ее рукопись. Он проявил подлинную преданность делу, ибо провести две недели в обществе Руби Коллинз все равно, что отбывать пожизненное заключение, а может, и готовиться к смертной казни, поскольку шансы выжить были весьма невелики. Она являлась к нему в пьяном виде, и это не только смущало его, но и угрожало жизни. О еженощном кувыркании с ней в постели Кемпбел не мог вспоминать без содрогания. Но если траханье с Руби откроет перед ним возможность работать над фильмом, он, будьте уверены, станет ее трахать. Хотя Лоренс постоянно грызется с Руби, она имеет на него большое влияние. Видя ее трезвой, Кемпбел понимал, почему Руби отдавалась работе с такой страстью, что у Кемпбела кружилась голова, и проявляла такой талант, что он замирал в благоговейном трепете. Периодически ее приходилось одергивать и возвращать на землю, если ее заносило слишком круто, и Лоренс решил, что этим займется теперь новый режиссер-постановщик.
