— Немного джина с тоником. И вызови из города такси. Я не собираюсь оставаться здесь на ночь.
К прибытию такси она уложила свои немногочисленные вещи в чемодан. Всю дорогу до Арагуари была молчалива и задумчива.
— Сеньор Перейру устроит так, что полиция не найдёт никаких следов, — прошептал Виктор, сжимая её ладонь. — Или, может быть, ты всё ещё думаешь об этом парне?
— У меня с ним давно всё кончено, — она высвободила руку.
— Тебе надо отдохнуть. Я располагаю двумя свободными днями, можно провести их в Рио…
Вдоль обочин тянулись мотели и ресторанчики, открытые круглые сутки. У одного из мотелей Марина попросила шофёра остановиться.
Им предоставили номер люкс на втором этаже. Ещё не пришедшая в себя после сегодняшних событий, измученная жарой, ревностью и подозрениями, Марина ходила по комнатам, не находя себе места. Неопределённость мучила её, хотелось сразу, одним махом, рассеять все сомнения или подтвердить их. В любом случае ей стало бы намного легче. Но как выпытать у него правду?
Виктор вышел из душа. Она вгляделась в его открытое, улыбающееся лицо.
— Не понимаю, зачем ты летишь в Нью-Йорк, — сказала она, стараясь, чтобы её голос не звучал слишком напряжённо. — Ты же говорил, что адвокаты справятся с разводом без тебя.
— У меня и кроме развода там дела.
— Какие? Хочешь повидать Джудит?
— Всё ещё ревнуешь? — Улыбаясь, он подошёл к ней, взял за плечи и заставил сесть рядом с собой на диван. — Сколько можно повторять одно и то же: с Джудит покончено навсегда. С тех пор как у меня появилась ты, мне больше никто не нужен.
Он сделал попытку её обнять, но она отстранилась.
— Когда ты узнал, что отец завещал мне свои деньги? — спросила она напрямик.
Он посмотрел на неё с недоумением.
— В тот день, когда было оглашено завещание. Я же говорил тебе о звонке Абрамова из Лондона.
— А мне кажется, ты узнал об этом раньше!
Она рассчитывала, что в этот момент он как-нибудь выдаст себя — если, действительно, узнал об этом раньше. Но на его лице не отражалось ничего, кроме всё того же недоумения.
Он пожал плечами.
— Откуда бы я мог узнать?
— Мало ли откуда. Может, сам отец тебе и сказал!
— С чего бы ему говорить? Вообще, почему тебя так волнует эта тема?
Марина решила пойти ва-банк. Каким бы гениальным актёром он ни был, она всё-таки его «расколет»!
— Потому, что мне стало кое-что известно.
— Не понимаю, — поражённый её тоном, он посмотрел на неё внимательней. — Деньги, которые достались тебе по завещанию, ты получишь, тут не предвидится проблем.
— Ты узнал о содержании завещания задолго до его оглашения и решил завладеть деньгами! — произнесла она звенящим от волнения голосом. — Только ради этого ты и прилетал в Москву!
— Постой-постой…
— Да, ты прилетал в Москву, чтобы познакомиться с той, которой достались отцовские деньги, запудрить ей мозги, быстренько жениться на ней и завладеть капиталом после смерти отца!
Он вытаращил на неё глаза:
— Ничего не понимаю. Это ты обо мне говоришь?
— Скажешь, всё было не так?
Он даже растерялся. Ничего подобного ему и в голову не приходило.
— Конечно, не так! Я полюбил тебя ещё в тот день, когда мы встретились на даче.
— А зачем, в таком случае, ты утаил от следствия, что я украла бриллианты?
— Потому что так было лучше для всех нас. Прежде всего — для тебя.
— Нет! Потому что если бы меня посадили в тюрьму, то шестьдесят пять миллионов долларов тебе бы никогда не достались!
Виктор был настолько поражён, что не нашёлся сразу, что ответить.
— Марина, — он, наконец, собрался с мыслями. — Давай попробуем рассуждать логически. Какой смысл мне было замышлять женитьбу на тебе с целью получения денег, когда отец был жив и в любое время мог изменить завещание?
— Да, вот именно, когда был жив! — произнесла она гневно.
— Уж не хочешь ли ты сказать, что это я устроил на него покушение?
— Я этого не утверждаю, но его убийство в тот день, когда он собирался лететь в Лондон, выглядит очень странным! После его смерти ты получил возможность спокойно приступить к осуществлению своего плана. Заставил меня улететь в Южную Америку, где я должна была оказаться в твоей полной власти, потом затеял развод с женой…
Виктор встал.
— Всё, что ты говоришь — полнейшая чушь! И ты этому веришь? Тебе кто-то наболтал всё это!
Она хотела ответить, но тут в дверь осторожно постучали. Молодой лакей в форменной одежде вкатил в номер поднос с ужином. Марина застыла. Карелин отошёл к окну.
Лакей поспешно, как будто чувствуя наэлектризованную атмосферу в отношениях между обитателями номера, переставил заказанные блюда с подноса на стол. Ставя ведёрко с бутылкой шампанского, он замешкался. Юноша собирался попросить у известного киноактёра автограф, но, посмотрев на его бледное, с сомкнутыми губами лицо, не осмелился заговорить об этом. Виктор сунул ему чаевые и распахнул дверь.
Несколько секунд после ухода лакея царила тишина.
— Скажи прямо, что тебя прежде всего интересуют отцовские деньги — это, по крайней мере, многое прояснит, — сказала Марина.
— Но откуда, откуда я мог знать, что он написал в завещании? — почти простонал он.
— Не мог? — Она прищурилась.
— Конечно, не мог.
— Но твои действия говорят о другом!
— Какие ещё действия? — Виктор тоже начал раздражаться. — Я не сделал ничего такого, что пошло бы тебе во вред!
— Это ты так считаешь. А мне кажется, тут многое наводит на подозрения.
Она не сводила с него глаз. Должен же он хоть чем-то выдать себя. Хоть жестом, хоть взглядом, хоть голосом.
— И что конкретно тебя наводит на подозрения?
— Например, то, что ты слишком быстро влюбился в меня.
— Это доказательство моих коварных замыслов?
— Может быть, и доказательство. А ещё твой скоропалительный развод. Почему ты начал разводиться именно сейчас? Жил с ней душа в душу, журналы ваши фотографии печатали, и вдруг — развод!
— Я её никогда не любил, развод всё равно состоялся бы, рано или поздно.
— Признайся, ты разводишься только на время. Потому что тебе надо срочно жениться на мне, то есть на моих миллионах!
Ей вдруг пришло в голову, что если он не виноват, если действительно любит её, то эти слова должны причинить ему душевную боль. Она почувствовала раскаяние, но уже не могла остановиться. Её продолжало нести в разоблачительном порыве. Сейчас она желала только одного — чтобы он признался в своей неверности. Признался как можно скорее. Иначе, как ей казалось, она не вынесет неопределённости и сойдёт с ума.
— А как ловко ты тогда, в Москве, взял меня в оборот! Сразу выступил в роли защитника и благодетеля! Наверное, уже воображал, что эти шестьдесят пять миллионов у тебя в кармане, да?
— Это чушь!
— Докажи!
Виктор сквозь зубы испустил стон и отвернулся. Он был сражён, раздавлен её обвинениями. В самом деле: его действия по отношению к Марине можно было истолковать как целенаправленную охоту за деньгами богатой наследницы. Но ведь это не так. Он прекрасно знал, что это не так. Его кто-то оклеветал в её глазах. Другого объяснения ему просто не приходило в голову. Ещё совсем недавно их отношения были безоблачными. Они любили друг друга. И вот некто коварно вторгся в их рай, всё разбил и уничтожил…
Он молчал целую минуту.
— Не понимаю, ты ищешь ссоры? — спросил он наконец.
— Мне очень жаль, — не глядя на него, надменно ответила она. — Мне действительно очень жаль.
— Но ты не веришь этому, — проговорил он в последней надежде.
Стараясь сохранить самообладание, она впилась ногтями в обшивку дивана.
— Я перестану верить, когда вы опровергнете мои слова фактами, сказала она нарочито официальным тоном, переходя на «вы».
— Какими фактами?
— Вы понимаете, что я имею ввиду. Я не могу выйти за вас замуж, — её голос неожиданно для неё самой дрогнул, и она торопливо закусила губу, чувствуя, что сейчас разрыдается. — Тем не менее я благодарю вас за услуги, которые вы мне оказали.
