С тех пор прошло два дня. От Себастьяна не было ни звука.
Конечно, она не обязана извиняться, но надо дать ему шанс одуматься. Подавив гордость, Мэл сама позвонила, попала на автоответчик. Можно было бы обратиться к Моргане или к Анастасии, попросить о посредничестве, только это будет свидетельством слабости. Необходимо восстановить нормальные человеческие отношения.
Если честно, то не просто нормальные, вот что хуже всего.
Остается одно — отловить его, припереть к стенке, если понадобится, и заставить все выслушать.
На извилистой горной дороге Мэл репетировала содержание речи и тон — твердый, профессиональный, тихий, грустный, даже покаянный. Ни один не одобрив, предпочла агрессивный подход. Просто войдет в дверь и прикажет нарушить осточертевшее молчание. Если его дома нет, будет ждать.
Уже на подъездной дорожке выяснилось, что он дома. Только не один. На площадке еще три машины, включая самый длинный в мире лимузин.
Она вышла из автомобиля и остановилась, не зная, что делать.
— Я же говорила, — воскликнула хорошенькая женщина в ниспадающем мягкими складками платье. У нее был ирландский акцент. Блондинка с зелеными глазами. — Я тебе говорила, он чем-то озабочен.
— Ты права, дорогая, — подтвердил стоявший с ней рядом высокий костлявый мужчина с седыми редеющими волосами, в бриджах для верховой езды, высоких сапогах, с викторианским моноклем на шее. — Но это я сказал, что дело в женщине.
— Не имеет значения. — Незнакомка поплыла над землей, протянув пухлые руки. — Здравствуйте, здравствуйте, добро пожаловать!
— Спасибо… Я хотела…
— Конечно, — легонько рассмеялась она. — Всем видно, правда, Дуглас?
— Хорошенькая, — задумчиво произнес он в ответ. — Не простушка. Он нам о вас ничего не рассказывал, что само за себя говорит.
Глядя точно в такие глаза, как у Себастьяна, Мэл начала понемножечку соображать. Родители. Семейное собрание не место для скандалов. Через минуту выдавила:
— Не стану отвлекать его от гостей. Если можно, скажите, что я заезжала.
— Не мели ерунду. Я мать Себастьяна, Камилла. — Женщина схватила Мэл за руку и потянула к дому. — Знаю, ты его любишь, моя дорогая. Я сама его давно люблю.
Мэл панически искала путь к спасению:
— Нет… правда… я в другое время заеду…
— Нет времени, кроме настоящего, — изрек Дуглас и дружески втолкнул ее в дверь. — Посмотри, Себастьян, кого мы привели. — Он вставил в глаз монокль, озираясь, как филин. — Где мальчик?
— Наверху, — выглянула с кухни Моргана. — А… привет.
Судя по такому холодному тону, приезжать не следовало, подумала Мэл.
— Привет… Я сейчас ухожу. Не знала, что приехали ваши родные.
— Навещают нас время от времени. — Заглянув ей в глаза, Моргана смягчилась. — Проходи. Все в порядке. Он сейчас придет.
— Мне в самом деле надо…
— …Познакомиться с остальными членами семьи, — весело договорила Камилла, не выпуская руку Мэл, и повела ее на кухню, полную потрясающих запахов и народу.
Высокая женщина с царственной осанкой и заразительным хохотом что-то помешивала на плите. Нэш сидел на стуле рядом с худым мужчиной средних лет, со стальными волосами. Под его взглядом Мэл почувствовала себя мотыльком на булавке.
— Привет, — махнул ей Нэш, и ее втолкнули в толпу.
Камилла по-хозяйски начала представлять собравшихся.
— Мой зять Мэтью, — указала она на мужчину рядом с Нэшем. — У плиты моя сестра Морин. — Та рассеянно махнула рукой, принюхиваясь к содержимому кастрюли. — И моя сестра Брайна.
— Здравствуйте. — Ослепительная женщина, как две капли воды похожая на Моргану, протянула руку. — Надеюсь, вы не слишком огорошены. Мы нынче утром свалились к Себастьяну как снег на голову.
— Да что вы! Я не хочу мешать. Просто… Но было уже поздно.
Вошел Себастьян с Аной и невысоким крепким мужчиной со смеющимися глазами.
— Ах, Себастьян. — Брайна протянула Мэл руку. — Компания прибавилась. Мэл, это Падрик, отец Аны.
— Здравствуйте. — Легче смотреть на отца Аны, чем на Себастьяна. — Приятно познакомиться.
Падрик шагнул к ней, ущипнул за щеку.
— Оставайтесь обедать. Мы нарастим мяса на ваши косточки. Морин, цветочек мой, чем это так вкусно пахнет?
— Венгерским гуляшом.
Он подмигнул Мэл:
— И ни единого глаза тритона. Гарантирую.
— Спасибо за приглашение, но я действительно не могу. — Воспользовавшись шансом, Мэл взглянула на Себастьяна, пробормотала: — Прошу прощения… — А он только смотрел на нее спокойными непроницаемыми глазами. — Я должна была предварительно позвонить. Позже встретимся.
— Извините нас, — обратился он к родным, крепко сжав ее руку. — Мэл не видела жеребенка после рождения.
Понимая, что трусит, она бросила через плечо отчаянный взгляд, когда он ее вытащил в дверь.
— У тебя гости…
Гости как один потянулись к окну, наблюдая за происходящим.
— Родственники не гости. А раз уж ты проделала такой путь, то, думаю, хочешь что-то сказать.
— Да, хочу и скажу, если ты перестанешь меня тащить.
— Хорошо. — Он остановился у загона, где жеребенок деловито сосал мать. — Говори.
— Я хотела… С Деверо разговаривала. Он говорит, Линда старалась смягчить обвинение и все выложила. Доказательств против Гамма и Бризпортов вполне достаточно для больших сроков. Других тоже взяли, включая Сибли.
— Это мне известно.
— А… я просто не знала. — Она сунула руки в карманы. — Нужно время, чтобы отыскать всех детей, вернуть родителям, но… Черт возьми, дело сделано! Не пойму, чем ты недоволен.
— Не поймешь? — бесстрастно переспросил он.
— Я сделала то, что считала нужным. — Мэл топнула ногой и шагнула к ограде. — Они уже спланировали похищение очередного ребенка. В книге было записано.
— Ты пошла и нашла эту книгу. Одна.
— Если б сказала, ты попытался бы остановить меня.
— Не попытался бы. Остановил бы.
Она нахмурилась:
— Видишь? Мои действия избавили нас от головной боли.
— И подвергли риску. — Долго сдерживаемая злость вырвалась наружу. — У тебя синяк на щеке.
— Профессиональный риск, — огрызнулась она. — И щека моя.
— Господи помилуй; Сазерленд. Она на тебя пистолет навела.
— Всего на минуту. Будь я проклята, Донован, в тот самый день, когда не сумею справиться с навозной мухой вроде Линды Гласс. Тут же уйду в отставку. Говорю тебе, не стерпела б еще одного похищения, поэтому пошла напролом. — Красноречивый взгляд несколько снял раздражение. — Знала, что делаю, хотя кажется, будто я специально тебя обошла. Ничего подобного. Я звала тебя.
