Цветков звонил. Ему только что труп Исаева доставили. Пойду, взгляну на него еще разок. — Энтузиазма в его усталом голосе не наблюдалось.
Так это все-таки оказался он?
А кто же еще? Он, Исаев Виктор Андреевич собственной персоной.
Поцеловав меня на прощанье в щеку, Максим отправился к Цветкову. Как только он вышел, у меня зазвонил сотовый.
Ты чего трубку то не берешь? — Недовольно спросила Оксана. — Пришлось на мобильник звонить.
Я не дома, Ксюш. — Откликнулась я.
Где это, интересно, ты находишься в половине восьмого утра? В гостях что ли ночевала или… — В голосе подруги сквозили нотки такого откровенного любопытства, что я поспешила прервать ее предположения, пока она не нафантазировала чего то возвышенного и необыкновенного.
Я на работе, к сожалению.
Ты что, мать, офонарела? В твоем положении ночами спать нужно, а не бдеть на трудовом посту. Что там такого, на этой работе, что не могло бы до утра подождать?
Да все то же, Ксюш, трупы, похищения… сегодня вот труп нашли. — Устало ответила я. — Вчера девочку похитили, маленькую…
Так ее же вроде того… задушили. — Удивилась подруга. — Я по телевизору в новостях смотрела. Еще что ли одну этот маньяк утащил? — Ахнула, сама испугавшись своей догадки, она.
Может и так. — Согласилась я. — Пока об этой девочке ничего не известно.
Так его еще не нашли до сих пор? — Расстроилась Оксана.
Нашли. Он умер.
Ты совсем меня запутала. Если похититель умер, то где тогда ребенок?
В этом весь вопрос. Кто, где…
Тебе, Том работу менять надо. — Сделала неожиданный вывод подруга. — Она совсем тебе не подходит.
Раньше ты говорила противоположное. — Напомнила я.
Я не учла некоторые особенности твоего характера.
Это какие же,интересно узнать? — Удивилась я.
И она еще спрашивает! Я ведь как думала? В милиции полно молодых, спортивных, совсем не дурственных мужичков. Чем не место для симпатичной одинокой женщины? Цветник! Выбирай не хочу. Кто ж знал, что ты окажешься такой занудой и мужененавистницей? Я уж и надеяться перестала выдать тебя замуж за приличного человека. Ладно хоть Максима по своей глупости не упустила. Теперь и уходить из этого жуткого места пора, пока служебные отношения и твоя начальственная заносчивость все дело не запороли.
Надо подумать. — Засмеялась я. Оксана могла поднять настроение буквально двумя фразами, сказанными совершенно серьезно. По крайней мере она утверждает, что шутить и не собиралась. — А сама то ты чего в такую рань поднялась, случилось что?
Случилось. — Ворчливо отозвалась подруга. — Ты совсем что ли на этой своей работе мозгов последних лишилась? Число сегодня какое?
Батюшки! — Воскликнула я. — Забыла. Хотя такое событие и запамятовать не грех.
Ничего себе! — Удивилась Оксана. — Это почему же? Вроде День рождения, а не поминки, и даже не развод.
А ты не забыла, сколько мне лет?
Считаешь, пора начинать скрывать дату рождения? — Деловито осведомилась подруга. — Между прочим, сходи в паспортный стол, может, по блату скостят немного годков, свои ведь ребята, тоже менты. Выглядишь ты отлично, так что без опасений лет на десять можно твой срок урезать. Теперь ты еще и мамочкой стать умудрилась. Я тут всю ночь, между прочим, голову ломала, что бы пожелать подруге дорогой? И представь, желать то тебе не чего! У тебя уже все есть. Ты умная, красивая, здоровая, успешная в работе, парня завидного отхватила, подругу самую лучшую… Так я, Том, ничего и не надумала.
Обидно. А я только слушать приготовилась.
Я решила позвонить пораньше и поздравить тебя самой — самой первой. А тебя и дома то нет…
Спасибо, Оксан. Только, боюсь, ты будешь и первой, и последней. Вряд ли кто вспомнит, про мой юбилей, раз уж я сама и то забыла.
Ты что же надеешься отделаться простым спасибо?
А что? — Растерялась я.
А ничего! Давай на выбор, или вы к нам приходите, или мы с Василием к вам, или все вместе идем в кабак.
Кто это «Вы»?
Не прикидывайся, — отмахнулась Ксюша. — Само собой «Вы», это ты и Максим. Ты не увиливай от вопроса.
Тогда уж ко мне приходите. — Нерешительно ответила я, лихорадочно соображая, чем буду потчевать гостей? В холодильнике мышь повесилась… Хорошо хоть в квартире убрано.
Значит, часиков в пять мы подгребаем.
Лучше в семь. — Быстро поправила я. — Работы много, до пяти могу не успеть…
Лады! В семь так в семь. — Согласилась Оксана и повесила трубку.
С ума сойти! Мне уже сорок! Когда то я считала, что это уже старость. На полном серьезе доказывала подружке, что в этом возрасте и жить то в принципе незачем. Разве может пожилая женщина мечтать о модной одежде, красивом любовнике ? Да в сорок лет пора уж и о душе подумать! Можно, конечно, и помечтать. О прибавке зарплаты, о новом телевизоре, о бесплатной путевке в местный дом отдыха… Но романтическим грезам, поискам любви и смысла жизни в таком преклонном возрасте места уже просто нет. Так я думала в пору своей прекрасной юности. Теперь же, в канун юбилея, к моему искреннему изумлению оказалось, что жизнь то только начинается! Да я не испытывала такого морального подъема и душевного волнения пожалуй лет десять, а то и больше. Я даже в любовь начала верить, а то грешным делом считала это чувство удачной выдумкой режиссеров мыльных сериалов для привлечения большего числа домохозяек и других доверчивых зрителей. Я даже улыбнулась. Оксана права, я могла бы запросто убавить себе в паспорте лет пять-десять, в душе я чувствую себя если не на двадцать лет, то уж точно не старше тридцати. Здоровье отменное, фигура еще вполне ничего, морщин тоже вроде пока не намечается… И все же мне сорок. Сорок и не на год меньше. Говорят, с этого момента жизнь начинает лететь семимильными шагами, не успеешь оглянуться, уже сорок пять, баба ягодка опять, потом пятьдесят, шестьдесят…. Ну а дальше кому как повезет, как говорится, сколько господь отмерил… Настроение опять как то сникло, пожухло и свернулось в трубочку, как опавший осенний листок. Я достала из сумочки зеркало и придирчиво начала всматриваться в свое лицо… Да уж! Какие там двадцать и даже тридцать лет… Вот они, мои сорок лет, в каждой морщинке, в потухших невеселых глазах, в опущенных кончиках губ… Волосы давно пора подкрасить, кожа просто нуждается в питательной маске, не плохо бы записаться на массаж… «А почему бы мне сегодня не пойти к начальнику и не попросить отгул? » — Внезапно решила я. Действительно, почему? Имею я право в свой день рождения хоть не на долго забыть о трупах, поджогах и изнасилованиях? Могу сходить в салон красоты, спокойно вернуться домой и приготовить праздничный ужин? Интересно, когда я в последний раз просила Панченко освободить меня от работы? Сама не припомню, видно было это очень давно…
