глаза, принялась что-то готовить. Я видела её нервозность. Несколько странную. За время проведённое в этом доме она успела стать мне родным человеком. И единственным, кого не хотелось расстраивать.
– Патимат, – дёргаю её за рукав, как ребёнок, требующий внимания, – давай поговорим. Я же знаю, что ты всё слышала.
Не представляю, что сейчас творится в её мыслях. Она же строгих патриархальных устоев. Должно быть считает меня падшей. Недостойной. От этих предположений сделалось горько.
– Серафима, – тяжело вздыхает женщина, – тебе не нужно мне ничего объяснять.
– Нужно, – упрямлюсь.
– Нет. Думаешь, я не знаю мужчин? – она касается шрама на своей щеке, – это оставил мне на память бывший муж, от которого я сбежала. Чтобы не нужна была больше никому. Он… он плохо относился ко мне.
Глаза вылезают из орбит. Даже представить подобного не могла. Она такая кроткая, тихая. Не представляю, каким нужно быть животным, чтобы рука поднялась изувечить красивую женщину. А она бесспорно красивая.
– Ты и со шрамом очень красивая, – говорю совершенно честно. За это время я даже не обращала на него внимание.
– Рустам вздорный мальчишка. Он не имел права говорить так с тобой.
Обнимаю её порывисто, не ожидая поддержки.
– Спасибо, Патимат.
– Ну что ты, девочка, – касается осторожно моей спины.
В предновогодней суете в голову пришла совершенно дикая идея – сделать Ратмиру подарок. Но что купить тому, у кого всё есть?
Спички. Нашла в интернете магазин, где можно приобрести коробок спичек без надписей на нём. Нарисовала на белой поверхности горящую спичку и маленькую надпись рядом: «спички от Спички. Серафима».
Мне показалось, что это ужасно забавно. Я упаковала их в подарочную обёртку, сделала бантик, засунула маленькую открытку с его именем и оставила под огромной, украшенной дизайнерскими игрушками, ёлкой.
Интересно, он подарит мне что-нибудь? Выбросила тут же этот вопрос из головы.
До Нового года оставался один день, и я буду с Анечкой. В их доме в это время было так красиво. Уютно. Чисто. Как никогда не было у меня дома после смерти папы. Хотела бы я когда-нибудь иметь дом. Не такой огромный, но свой.
Глава 44
– Серафима, тебя зовёт в кабинет Фатима, – выглядя тревожно, подошла ко мне Патимат.
Хмурюсь. Что этой мегере понадобилось от меня. А когда следом за Патимат последовало двое мужчин из охраны стало совсем не до смеха. Что случилось? Сердце забилось, как бешенное.
И так не вовремя на сотовый начали звонить. Взглянула от кого идут входящие. Тётка. Я же сказала, что заеду вечером. Что ей нужно? Сбросила звонок. Но она набрала снова. Перезвоню, когда поговорю с Фатимой.
Зашла в библиотеку, где Сабуров как-то меня выпорол. Хех.
Женщина восседала в кресле, как настоящий султанша в своих дорогих одеяниях. Смерила меня взглядом, напоминая, что я в этом доме никто. Даже меньше, чем никто.
– Из сейфа пропали украшения, верни их.
Смотрела на неё, слушала её, но не понимала ничего. Какой сейф, какие украшения? О чём она?
– Я не понимаю о чём вы.
– Я тебе ещё раз повторяю, – говоря членораздельно объясняет мне, будто я по пути в эту комнату потеряла хромосому, – верни. На место. Украшения.
Она разговаривает со мной так, будто уверена на все сто процентов, что я их украла. Но это бред. Я даже не знаю, где у неё сейф стоит. Да и какой идиоткой нужно быть, чтобы красть что-то в доме Сабурова. Однако, от этой уверенности становится не по себе.
– Я ещё раз повторяю. Я. Не знаю. О чем вы.
Разворачиваюсь, намереваясь уйти. И тут же утыкаюсь в грудь мужчине из охраны.
– Отведи её в подвал, пока не приедет полиция. Сбежит ещё. Знаю я этих ушлых девок.
Уши горят. Эта сумасшедшая, что серьезно?
Меня берут под руки, будто я особо опасная преступница.
Телефон в кармане джинсов вновь настойчиво вибрирует. Я смотрю на Патимат, которая стоит белее снега у стены и произношу губами: позвони Ратмиру.
Надеюсь, она поняла меня. Как только он приедет это всё закончится.
Меня заперли в подвале, среди солений и прочей снеди. Присела на одну из полочек. Здесь жутко холодно. Обхватила себя руками. Что за вечные неприятности меня преследуют?
Достаю сотовый из кармана, проверить связь. Деления на нуле. Тетка звонила раз десять и оставила смс-сообщения. А это уже очень странно. Открываю их и медленно схожу с ума:
«Аню забирают, позвони скорее».
«Приезжай немедленно!».
«Какой-то мужчина».
«Серафима!».
Дрожащими пальцами пробую позвонить тете Свете. Они холодные, едва попадают на нужные кнопки на сенсоре. Даже гудки отсюда не идут. Словно в бункере.
Уже не испытываю холода. По спине пот струится от страха.
Кто это мог быть? Неужели мама объявилась с хахалем? Совсем на неё не похоже.
Принимаюсь со всей силы барабанить по двери. В глазах слёзы. Мне нужно выбраться отсюда. Найти Аню, где бы она не была. Страх раздирает на части.
– Откройте! – бью домашней обовью по деревянной двери.
Только спустя пару минут объявляется охранник. Заглядывает в приоткрытую дверь.
– Чего тебе? – хмуро спрашивает.
– Патимат позовите, – произношу, а зуб на зуб не попадает. Сползаю на колени рядом с дверью.
Время словно остановилось. Казалось, что её нет целую вечность. А когда она пришла, я была совсем не в себе.
– Патимат, где Ратмир?
Кажется, что только он может мне помочь. Вызволить отсюда. Я молюсь о его появлении.
– Он здесь, Серафима, – смотрит с жалостью, видя мои слёзы. Неужели думает, что это следы раскаяния за воровство?
– Почему он не идёт сюда? – спрашиваю, упавшим голосом.
Мы разговариваем полушепотом. Кусает губы, а во мне что-то обрывается.
Неужели он верит Фатиме?
Не может быть. Неужели за это время он не успел узнать меня? Понять…
Нет-нет-нет. Он всё разрулит, как всегда.
– Серафима, я приду позже, – протягивает ко мне руку, сжимая мои холодные пальцы.
Киваю.
И снова тянущееся время. Качаюсь из стороны в сторону. Убаюкивая себя.
Я успею к ней, где бы она не была. Найду. Все будет хорошо.
Тяжелые шаги сразу дали понять, кто сюда идёт. Но его так долго не было, что я уже почти потярела надежду…
Дверь так резко распахивается, что ударяет меня, потому что я сидела рядом у стены.
Не вижу его лица, но ощущаю животную ярость исходящую от него. И направленную на меня. Ничего не соображаю.
– Ратмир, отпусти меня. Я ничего не крала. Клянусь, – смотрю на него заплаканными глазами.
Нет, не играю на эмоциях, не пытаюсь вызвать жалость. Сейчас я такая, какая есть. Вывернутая наизнанку перед ним, со всеми тонкими, нервными окончаниями. Хрупкая, как стекло.
– По камерам поймём, – не слова, а шаг тяжёлым ботинком прямо по мне. Чтобы растоптать, сравнять с землёй.
Не веря, смотрю в его глаза. Пустые и холодные. Что случилось, отчего он вновь стал таким? Чужим и далеким? А был ли другим, или моим влюблённым глазам всё привиделось?
– Умоляю, Ратмир, – сжимаю пальцами его брюки, помогая себе чуть привстать.
