Джеки Коллинз - Голливудские дети

– Очень жаль. – Сожаление в тоне Шарлин отсутствовало напрочь. – Но я знала, что, если спросить тебя, ты ни за что не согласишься.

– Чертовски верное замечание.

– Так что не ругай меня за эту попытку. Это потрясающая психологическая роль. Я бы в ней смотрелась сногсшибательно.

– И на десять лет старше, чем надо.

– Ерунда. Небольшие изменения в сценарии уладили бы эту маленькую проблему.

– Маленькую проблему, Шарлин? Я так не считаю. Весь сценарий держится на том, что героиня молода.

Она поджала свои чувственные губы.

– С тобой тяжело, Мак. Ты не хочешь, чтобы я снималась в этом фильме потому, что я твоя жена.

– Я бы не возражал, если бы роль тебе подходила.

– Не верю.

– Почему?

– Ты бы не хотел увидеть меня голой в постели с Бобби Рашем.

– Я профессионал, Шарлин. Когда я на съемочной площадке, для меня ничто, кроме фильма, не имеет значения.

– Сейчас тебе легко это говорить. – Ее низкий голос звучал очень сексуально. – Если бы это было так, ты дал бы мне эту роль.

– Дал бы, если бы ты для нее подошла.

– Это крутой сценарий. Все эти длинные любовные сцены, секс, нагота… И такой напряженный финал. Нет. – Она со знанием дела покачала головой. – Ты бы не решился на это.

– Решился бы, Шарлин.

– Так сделай пробы со мной. Посмотрим, сработает ли это. – Ее рука медленно ползла по его бедру все выше.

О да. Моментальное возбуждение. Она всегда могла его «завести».

– Как ты думаешь, милый? – Она расстегивала на нем брюки.

– Я… думаю… что… ты… восхитительна.

– Хорошо. Я собираюсь доказать тебе это на деле. – С этими словами она нагнула голову.

Мечты становились явью. Бульвар Сансет. Ублажающая его Шарлин. Да он счастливчик!

Когда он уже был близок к тому, чтобы кончить, сзади раздался вой полицейской сирены, загорелись огни, и низкий мужской голос произнес в мегафон:

– Остановитесь у обочины! Сейчас же!

Выругавшись про себя, он повернул «роллс» и остановился. Шарлин выпрямилась, достала косметичку и принялась подкрашивать губы. Ничто на свете не могло выбить ее из колеи.

Полицейская машина остановилась сзади, и из нее вышел красивый полицейский.

«В Лос-Анджелесе все красивы, – мрачно подумал Мак, пытаясь застегнуть штаны. – Все они приезжают сюда, надеясь стать звездами. Очень плохо, что почти никому это не удается».

Красавчик-полицейский, подойдя, направил луч фонарика в лицо Маку, чуть не ослепив его.

– Выйдите из машины, сэр. И вы, леди.

– Офицер. – Мак старался говорить повелительно, хотя, сидя в расстегнутых брюках, чувствовал себя неуютно. – Не могли бы вы объяснить мне, в чем дело?

– Нельзя ездить по обеим полосам, – проговорил врастяжку полицейский. – Ваша машина ехала зигзагами. Я собираюсь проверить вас на наличие алкоголя в крови. Пожалуйста, покиньте машину.

Убедившись, что ее макияж снова безупречен, Шарлин заговорила.

– Офицер, – промурлыкала она. – Я – Шарлин Винн. Его фонарик осветил ее лицо, задержавшись на нем.

– Сегодня – годовщина нашей свадьбы, – продолжала она тем же сексуальным тоном. – И, возможно, с моей стороны это было неосторожно, но я просто сделала своему мужу… как бы это выразиться? – подарок к годовщине свадьбы. Мне очень жаль, если я переусердствовала и… отвлекла его. В следующий раз я подожду, пока мы доберемся до дома. Обещаю вам.

Офицер был покорен. Вот так историю расскажет он парням!

– Э-э… мисс Винн, – выдавил он. – Это… ну… не самое правильное поведение.

– Знаю, офицер. – Она захлопала ресницами – прием, старый как мир. – И это больше не повторится, я обещаю. Мы можем ехать?

Он почти потерял дар речи. Но не совсем:

– Э-э… Мисс Винн… не дадите ли мне автограф?

– Разумеется. – Взяв у него ручку, она величественно поставила свою подпись на обложке его блокнота. – Спасибо, что проявили к нам такое понимание. Я это очень ценю.

– Не стоит, мадам. Будьте осторожнее.

– О, конечно.

Мак завел машину, и они уехали.

– Поверни к Стоун-Каньону, – настаивала Шарлин.

– Это не та дорога…

– Сейчас же!

Он повернул в Стоун-Каньон.

– Съезжай на эту дорогу. Ту, где темно.

– Шарлин…

Он услышал, как шуршит шелк, – она раздевалась. Шарлин была просто сумасшедшей, когда дело доходило до секса, и он любил ее за это.

Он быстро свернул и остановил машину.

– Иди на заднее сиденье, – прошептала она, стягивая трусики.

Когда они пересели назад, Шарлин была уже полностью раздета. Они вели себя, как парочка возбужденных подростков.

– Ох, Мак, ты лучший, ты самый лучший, просто чудо, – горячо шептала она, шаря руками по его груди.

Шарлин умела в нужный момент найти нужные слова.

Затем она села на него верхом, словно он был жеребцом. Ее красивая грудь была прямо перед ним, ее мускусный запах дурманил его.

Он чувствовал себя зверем.

Да, брак с Шарлин нельзя было назвать монотонным.

– Это непонятно что, Чарли, – скривившись, пожаловалась Джорданна. – Я никогда не вижу Бобби Раша. Как я могу быть его персональным ассистентом, если я по уши занята распределением ролей и целыми днями разбираю скучные актерские фото и резюме?

Чарли зевнул и потянулся.

– Э, детка, такова жизнь. Ты представляешь себе, сколько бедолаг не может устроиться на работу?

– Отстань. – Джорданна спрыгнула с постели, раздосадованная тем, что Чарли не принимает ее всерьез.

– Эй, вернись, – попросил он полусерьезно-полушутя. – У меня стоит так, что можно лед колотить.

– Вот этим и займись, – бросила она через плечо, направляясь в ванную. – Я не могу опаздывать на работу.

Она стояла в ванной нагишом и рассматривала свое отражение в зеркале. Последнее время ее мучил синдром «блондинки с большим бюстом». Обычно она была уверена в своей привлекательности, но за последние несколько недель ее измучили пышногрудые светловолосые актрисы, дефилировавшие по офису, как коровы-рекордсменки. Жаль, что рядом не было Черил – она могла бы пополнить свой штат дюжиной новеньких.

Джорданну раздражало, что, хотя она и была персональным ассистентом Бобби Раша, она его еще ни разу не видела. Он держал ее на расстоянии, как новичка.

Она выросла в Голливуде и видела самых лучших, самых знаменитых. Бобби Раш не произвел на нее впечатления, хотя оба его партнера оказались парнями что надо. Джорданна чувствовала, что один из них, Тайрон, Хьюстон, к ней неравнодушен, он явно не знал, что сейчас она живет с Чарли Долларом.

Тайрон был чернокож и очень сексуален. Если он ей предложит что-нибудь, это будет большим искушением, но – всего лишь искушением, потому что сейчас ее интересовали лишь моногамные отношения. Конечно, Чарли это безразлично – он такой. Вчера, вернувшись домой, она застала там его бывшую подругу и их трехлетнего ребенка.