— Лонгстрит. Он потомок Дэини Лонгстрита и живет здесь неподалеку.
— А разве викарий не сказал, что никого из Лонгстритов не осталось в городке?
— Да, я думаю, это странно. Еще более странно, чем поведение молодого человека, который, увидев викария, вскочил как ужаленный и убежал. Как будто он боялся его.
— Или его святой воды, — буркнул Джейс.
— Что?
— Ничего. О чем вы говорили?
Они шли по дороге по направлению к Толбен-Холлу, Джейс нес большие пакеты с продуктами, Най — те, что полегче.
— О сексе, — сказала она.
Джейс не улыбнулся и опустил голову с таким видом, что готов выслушать ее.
— А поподробнее? Если о сексе, то в каком контексте?
— Мы использовали термин «грубый горячий секс».
— Что еще? — спросил Джейс.
Она не собиралась пробуждать в нем ревность, поэтому сдалась.
До их обители было около мили, и Най говорила без остановки, рассказывала Джейсу все, что сообщил незнакомец.
— Но ты так и не узнала его полное имя?
— Я хотела, но была так увлечена его рассказом, что забыла спросить. Правда, я спросила его, не Лонгстрит ли он, и он ответил утвердительно. Думаю, мы сможем найти его адрес в Интернете.
— А я думаю, что и без этого знаю, где он живет, — сказал Джейс.
— Да? Откуда?
— Из документов, которые передал мне викарий. Фотокопии регистрационных актов, где указаны даты жизни и смерти.
— Но какое отношение это может иметь к этому молодому человеку?
— Он… ммм… — Джейс замолчал, не отвечая на вопрос. — Бедный Дэнни Лонгстрит. Спорю, что он пытался сказать людям, что Энн убили. Но что он мог сделать? Сказать им, что ее убила мать его ребенка?
— Правда, — сказала Най, — если бы он послал эту женщину на гильотину, что сталось бы с ее ребенком? Если бы Дэнни взял ребенка, то мог бы оказаться в той же ситуации, что и отец Энн. Ребенок напоминал бы ему о смерти Энн.
— Куда ни кинь, все клин, все плохо, — заметил Джейс.
— Бедная невинная Энн. И несчастный Дэнни. Все из-за того, что Дэнни напился в ту ночь.
— Я думаю, все виноваты, кроме Энн. Она единственная не повинна ни в чем.
Наконец среди деревьев показался силуэт Толбен-Холла.
— Значит, этот парень Лонгстрит сказал, что ты похожа на Энн?
— Да, и что где-то в Толбен-Холле есть ее портрет.
Джейс простонал:
— Спрятанный под половицей в стенном шкафу? Отодвинь туфли, подними половицу и…
Най с любопытством взглянула на него, и когда он отвернулся, ее любопытство усилилось.
— Я надеюсь, что он висит на стене. Я видела там много разных викторианских вещичек.
— Да, там много викторианских вещей. Вещей и… людей, — добавил он.
— Я не верю тебе, — сказала Най, глядя на него.
Они были в ее номере в Толбен-Холле и выложили на маленький столик содержимое коробки миссис Фенни. Там было не так много документов, просто несколько деловых писем от Хью Лонгстрита и гроссбух с записями за один год. Никаких личных бумаг, никаких романтических писем от Энн к Дэнни.
Единственная интересная вещь оказалась на дне коробки. Это была фотография молодого мужчины, он стоял, прислонившись к стволу дерева, и смотрел на фотографа так, словно думал, что весь мир создан для него.
— Это он, — сказала Най, рассматривая фото. — Я понимаю, это не может быть он, я знаю, что это должен быть Дэнни, но человек на фотографии абсолютная копия того мужчины, с которым я разговаривала сегодня. Лонгстриты имели сильные гены, если их черты проявлялись в стольких поколениях. И женщины в нескольких последующих поколениях не могли помешать этому.
Она протянула фото Джейсу:
— Он похож на него, не так ли?
Когда Джейс ничего не сказал, Най нахмурилась:
— Ты видел его, так что скажи, этот человек на фотографии похож на него? Да?
— Могу вообразить, что похож, — тихо сказал Джейс.
— То есть как? Ты же видел его? При чем тут вообразить?
Джейс улыбнулся, но эта улыбка не понравилась Най.
— Я забыл спросить миссис Фенни о портрете Энн. Может, нам следует пройтись по дому и поискать? Может быть, мы найдем портрет особы, похожей на тебя? — Он встал со стула и направился к двери, но Най не двинулась с места.
— Что ты скрываешь теперь? — спросила Най.
Джейс выглядел так, словно совершенно не желал отвечать на ее вопрос, но, вздохнув, сел напротив нее.
— Я не видел никого, — сказал он и опустил голову, избегая ее взгляда.
— Ты… что? — спросила она, затем встала и отошла к окну. Прошло несколько минут, прежде чем она снова повернулась к нему. — Мне не нравится то, что ты хочешь сказать. Ты хочешь сказать, что я разговаривала… с пустотой?
Джейс поднял на нее глаза и криво улыбнулся.
— Я не верю тебе, — сказала Най. Она подошла к нему. — Ты знаешь, что я думаю? Я думаю, что ты так погрузился в эту историю с привидениями, что отчаянно хочешь, чтобы кто-то еще был с тобой заодно. Ты придумал, что видел Энн и подслушал их разговор с кузиной, а теперь заставляешь меня поверить, что я тоже видела привидение. Но уверяю тебя, тот человек, с которым я разговаривала сегодня, такой же реальный, как ты. Я думаю…
— То есть ты хочешь сказать, что я все это делаю, чтобы создать рекламу для «Центра привидений», который ты сама выдумала?
Най хотела возразить, но не могла найти другую причину, для чего ему могла потребоваться эта история с привидениями. Однако она знала, что у него куча секретов.
— Я не понимаю, почему ты это сделал, но я думаю…
Она замолчала, когда он вытащил одну из бумаг и, взяв телефон, стал набирать номер.
— Кому ты звонишь? — спросила она.
— Викарию. Если ты не веришь мне, то, может быть, поверишь ему.
Через секунду Джейс разговаривал с преподобным Иннисом.
— Извините, что беспокою вас, святой отец, но у моей помощницы есть к вам несколько вопросов, и она хотела бы услышать ответы. — Он протянул телефон Най.
С решительным видом она взяла трубку.
«Проверьте ваши источники» — эту фразу вбивали ей в голову, когда она начала заниматься журналистикой.
— Я хотела спросить вас относительно вашего утверждения, что в городке больше не осталось Лонгстритов, — сказала она. — Я где-то читала или слышала, что в этих краях остались их потомки.
— Нет, увы, никого не осталось в живых, — произнес викарий. — Правда, нам не раз говорили, будто бы молодой человек, по описанию похожий на Дэнни Лонгстрита, часто показывается около церкви. Я не хочу сказать, что мне не нравится увековечение подобного мифа, но сейчас, когда вы узнали…
