я не знала, но судя по их откровенным ласкам, предположила, что спала. – Ты всегда такой неразборчивый в связях?
– Можешь и на коврике поспать, раз такая брезгливая! – выплюнул Тимур и вышел из комнаты, громко хлопнув дверью.
Не успела я осмотреться, как дверь снова открылась. В проеме стоял Черниговский.
– Твоего друга бил не я! Это вообще были залетные ребята. Они свое получат. Я лишь вызвал «скорую», поскольку твой Реми оказался слабаком и мог откинуться прямо там, на остановке. Эсэмэс писал тебе я. Это правда. Я хотел тебя запугать! Хотел уничтожить! Хотел, чтобы тебе было плохо! Очень! – Все это он произнес на одном дыхании, потом выдохнул и замолчал, видимо, подбирая слова.
– Все еще хочешь? – не удержалась я от вопроса.
– Хочу! Но уже другого! – Тимур окинул меня взглядом, чуть дольше задерживаясь на моих руках. Я тоже опустила на них глаза. Синяки! Бордовые браслеты на запястьях от прикосновений Стаса.
– Просто отдохни, ладно? И не переживай: Марина в моей спальне не была!
Тимур снова ушел, а я смотрела ему вслед и понимала, что теперь Черниговский так просто меня не отпустит. Вся надежда оставалась на Гену. Он меня не оставит! Он меня найдет!
Я так и сидела на кровати, сначала осматриваясь по сторонам, а потом прислушиваясь к шуму за окном. Там, за стенами этого дома, сентябрь бушевал грозами и проливным дождем.
– Не убежать, – пробубнила себе под нос, глядя на голые ступни и поправляя слетевшую лямку платья.
Обстановка в комнате Тимура была весьма приятной. Выполненная со вкусом в светло-бежевых тонах, она казалась по-домашнему уютной. Ничего лишнего: огромная кровать, шкаф, светильник и нежнейший ковер молочного цвета. Ни одной черной детали. Как в такой воздушной комнате мог жить настолько неуравновешенный человек, мне было совершенно непонятно. И вообще Тимур оставался для меня загадкой. Например, сам сказал, что ненавидит меня, но отдал свою комнату, чтобы я выспалась. Странный, очень странный и противоречивый парень! У меня создавалось ощущение, что в нем боролись два начала – светлое и темное. Как правило, всегда агрессивный, вспыльчивый, злой, иногда он становился заботливым, чутким и ранимым.
Проведя ладошкой по нежной шелковой поверхности одеяла, я дотянулась до подушки и, прижавшись к ней, стала думать, что делать дальше. То, что Гена меня искал, не вызывало сомнений. Пугало другое: что будет, когда найдет? Как отреагирует на то, что я себя выдала? Идея рассказать все Тимуру уже не казалась мне такой необходимой и безопасной. Наверное, я совершила глупость. Это сейчас я вспомнила обо всех предостережениях Гены, об обещанных мне выходных в доме Соболева, о слове, данном отчиму, а тогда, когда я стояла с Тимуром у окна, все это просто вылетело из головы.
Я зарылась лицом в шелковую наволочку, и мне захотелось обо всем забыть, представить, что все это просто дурной сон, что вот-вот я проснусь и окажусь дома. Вот только запах Тимура, которым я пропиталась за ночь и который сейчас так явно исходил от его подушки, заставил меня опомниться. Мне захотелось смыть его с себя, а вместе с ним и все негативные мысли.
– Точно, чучело! – пробубнила под нос, глядя на себя в зеркало в ванной. Заплаканные, воспаленные глаза с размазанной тушью, взлохмаченные волосы, опухший покрасневший нос, синяки на руках – я была похожа на лох-несское чудовище. Теперь понятно, почему Тимур с такой брезгливостью смотрел на меня и оскорблял. Его Сбруева, которую он всегда называл исключительно по имени, вряд ли позволяла себе появляться перед ним в таком виде. Как он там сказал? «Она и пахнет слаще, и смотреть на нее приятнее». Еще бы…
– А еще она лучше целуется, – добил меня мой же внутренний голос. Проведя пальчиками по губам, я вспомнила наш единственный поцелуй с Тимуром. Ему не понравилось. Нет, мне, конечно, тоже, но услышать от него подобное было обидно.
Приняв душ и завернувшись в полотенце, я вернулась в спальню и решилась порыться в вещах Тимура, чтобы во что-то переодеться. Открыв шкаф, я замерла: вот где скрывалась концентрация черноты его души! Ни одной цветной вещи. Черные джинсы, футболки, белье лежали аккуратными стопочками, а на плечиках стройными рядами висели черные джемпера, пиджаки, рубашки. Жуть! Гардероб графа Дракулы!
Схватив первую попавшуюся футболку, я поспешила закрыть шкаф. Но вот незадача: хотя Тимур и был намного крупнее меня, но я тоже девушка высокая. И его футболка висела на мне, как на палке, едва прикрывая попу. Пришлось снова лезть в шкаф и искать шорты или какие-нибудь домашние штаны. Но, увы, все, что я находила, с меня слетало. Тогда в глаза мне бросилась рубашка. Помимо того, что она была длиннее футболки, её прикосновение к телу было неимоверно приятным. Слегка закатав рукава и убедившись, что ничего лишнего нигде не видно, я все-таки отправилась на поиски аптечки.
Стараясь не шуметь и не привлекать к себе особого внимания, я вышла в гостиную. Тимур сидел на диване, широко раскинув руки и ноги и запрокинув голову на спинку. Судя по всему, он спал. Его грудь в медленном ритме вздымалась при каждом вздохе, а глаза были закрыты. Будить его с вопросами мне стало неловко, и я решила ограничиться стаканом воды. Еще ночью обратила внимание на то, что кухня, примыкая к гостиной, была отзонирована от нее большой застекленной раздвижной дверью. И сейчас она была закрыта. Бесшумно она открывалась или нет, я не имела ни малейшего понятия. Но разбудить зверя не хотела. Поэтому, помявшись немного возле кухни, я все же решила вернуться.
– Какого лешего тебе не спится в моей кровати?! – послышался у меня за спиной сонный голос Тимура, когда я пыталась пройти на цыпочках мимо него обратно в спальню. Он поднял голову и изучающе смотрел на меня. Опять этот колючий и пристальный взгляд! Он что, совсем не может нормально вести себя со мной?
– Может быть, потому, что она твоя?– съехидничала в ответ. Ну что мне мешало вежливо извиниться и убежать?!
– То есть спать в моей кровати тебе противно? – Его взгляд бродил по мне сверху вниз и обратно, как будто я стояла перед ним без одежды. Непроизвольно одернула низ рубашки, чтобы она казалась длиннее, чем на самом деле.
– А надевать на голое тело мою любимую сорочку – нет? – хрипловатым и злым голосом добавил Тимур.
– Если бы у меня был выбор, я бы ни за что ее не надела! И вообще… – В
