— Нет, правда. Все не так уж плохо, к тому же я контролирую ситуацию.
— Вот это меня больше всего и пугает. Что за ситуация?
— Олег, — взмолилась я, — я целый день на ногах, так устала, сил нет, можно все завтра?
— Ладно. Иди в ванную и спать.
— Спасибо, — я встала, чмокнула его в нос и отправилась в комнату, в которой уже ночевала не так давно. С огромным удовольствием приняла ванную и улеглась в постель. Не знаю, почему, но злость моя после разговора с Петренко полностью развеялась, я вдруг подумала, что все не так уж плохо, и я непременно разберусь в этой ситуации. Волна странного оптимизма захватила меня, и я даже улыбнулась, после чего заснула. Знала бы, что готовит мне следующий день, поостереглась так радоваться.
Утро началось неожиданно. Телефон трезвонил где-то возле самого уха, я мучительно пыталась нашарить его рукой, но не получалось. В конце концов, я чертыхнулась, села, бросив взгляд на настенные часы. Была половина десятого утра.
— Что за люди, — пробормотала я, пытаясь отыскать телефон. Он оказался на полу. Я взяла его и увидела номер Кати. Сердце тут же екнуло, я сняла трубку.
— Слушаю, — сказала хриплым то ли от волненья, то ли спросонья голосом.
— Я все знаю, все знаю, — раздался Катин крик в трубке.
— Что? — подскочила я взволнованно, — что случилось, Катя?
— Ты никакая ни Аня, это ты, ты! Ты любовница Миши!
Не знаю, как у меня хватило сил держать трубку возле уха. Показалось, будто я задыхаюсь, Катин голос слышался откуда-то издалека, словно из космоса, и я не могла сказать ни слова.
— Я думала, ты мне подруга, а ты… Я тебя ненавижу!
— Что ты такое говоришь?
— Я нашла в Мишиных вещах паспорт на твое имя, я знаю, он поддельный, он сделал его для тебя, он хочет сбежать с тобой, бросить меня!
— Что ты такое говоришь? — меня заклинило, я просто не знала, что сказать.
— Я еду к тебе, слышишь, прямо сейчас выхожу и еду. Я хочу посмотреть в твои глаза, подлая, лживая дрянь, вот ты кто!
На этих словах Катя бросила трубку, а я буквально упала в кровать. Но через мгновенье вскочила и начала быстро собираться. Нужно увидеться с Катей, немедленно, попытаться объяснить ей, что она не права. Девушка ищет любовницу мужа, ее нервы на пределе, она просто увидела мой паспорт, а дальше — никакой логики, только эмоции. Мне удастся ее переубедить.
Олег спал, и я не стала его будить, забрала из ящика второй комплект ключей и заперла дверь, после чего кинулась на остановку. Маршрутки, как назло не было. Я чертыхалась, кусала губы, и уже решила, было, поймать частника, как нужная маршрутка выехала из-за угла. Я села в нее и попыталась успокоиться. Катя, наверное, уже подъезжает к моему дому. Что она будет делать, не застав меня? Уже в который раз я набрала ее номер, но женский голос равнодушно сообщил, что абонент не может ответить.
"Надо звонить Марку, — упорно твердил внутренний голос, — уж кто-кто, а он точно сможет ее успокоить, в этом он мастер".
Но я медлила, боялась, что испорчу все еще больше, и Катя мне этого никогда не простит.
"Сама не справишься", — снова влез внутренний голос. И это было правдой. Кроме Марка помочь не может никто, это я знала по себе. Он для Кати — все, смысл жизни, если хотите. Ему она поверит, что бы он ни сказал. Еще мгновение поколебавшись, я набрала номер, с которого мне звонил Марк.
— Слушаю, — он ответил сразу, как по заказу.
"Ну давай, — хмыкнул голос, — говори, раз позвонила".
— Марк, мне звонила Катя, она нашла в твоих документах паспорт для меня. — На мгновенье возникла пауза, потом Марк чертыхнулся. — Это еще не все. Она уверена в том, что мы с тобой любовники и хотим сбежать вместе. Сейчас она едет ко мне, я ночевала не дома, еду туда. Скорее всего, Катя уже на подъезде.
— Я буду, — коротко сказал Марк и повесил трубку. Я глубоко вздохнула, постукивая телефоном по губам. Что же меня ждет при встрече с Катей? Я могла предположить все, что угодно, кроме того, что произошло на самом деле.
Вскоре я выпрыгнула на своей остановке и побежала к дому. Там меня ждал сюрприз: возле подъезда стояла машина скорой помощи, открытая, рядом с ней каталка, на которой кто-то лежал. Сердце забилось учащенно, предчувствуя беду, я ринулась к толпе, стоящей рядом, приметила соседку сверху и бросилась к ней. Та при виде меня вдруг побледнела, схватившись за сердце.
— Что случилось? — воскликнула я, будучи почти близка к истерике.
— Аня, это ты? — вдруг воскликнул Костик, ребенок соседей снизу, — а кто же тогда эта девушка?
— Какая девушка? Где девушка? Да что тут происходит? — не выдержала я.
— Девушку убили, — пролепетал Костик, растерянно тыча пальцем в каталку.
— Что? — я побледнела и начала оседать, меня подхватил кто-то из соседей.
— Мы думали, это ты, — продолжил Костик, — очень на тебя похожа.
— Что случилось? — буквально взвыла я.
Тут появился доктор, посмотрел на меня.
— Родственница?
Соседи недоуменно переглянулись, пожимая плечами.
— Да, — выпалила я, — вы можете сказать, что тут произошло?
— Ножевое ранение, — пожал он плечами, — девушку нашли возле подъездной двери, видимо, кто-то решил поживиться, а она оказала сопротивление. Когда мы приехали, она еще была жива, но мы успели только погрузить ее в машину.
Я все-таки осела на землю, прислонившись к стене. Меня не трогали, соседи стояли в стороне, переговариваясь между собой. Я не могла ни думать, ни стоять, ничего. Неужели Марк? Нет, это просто немыслимо, он бы не успел доехать, он бы не стал этого делать. Проще ее успокоить. Но тогда кто?
— Мы вызвали полицию, — сказал доктор, — нам тут делать нечего.
Я слабо кивнула, тут из-за поворота появилась машина Марка, тормознула чуть в стороне, он вышел и направился в мою сторону, хмурясь и оглядывая двор. Я поднялась, когда он поравнялся со мной.
— Что произошло? Где Катя? — спросил он негромко.
— Катя… — пробормотала я, — Катя мертва.
— Что? — уставился он на меня, но тут же посмотрел в сторону машины скорой помощи, потом снова перевел взгляд на меня, и направился туда, видимо, решив, что так узнает больше. Несколько минут Марк разговаривал с доктором, потом с жильцами. Выдержке его можно было позавидовать, словно бы он тут следователь, и не его мертвая жена лежит на каталке под простыней. К телу он тоже подошел, откинул угол простыни, на миг его челюсти сжались, но больше он никак не проявил себя, вернул все на свои места и направился ко мне.
— Ты как? — он присел напротив и всмотрелся в мое лицо сквозь солнечные очки, — может, успокоительного примешь?
