был моим любимым человеком, – жалобно произнесла я.
– Куда ты денешься, Лерка! Влюбишься и женишься! – прокричал лысый и полез ко мне обниматься.
– Лер, это была моя идея. Просто он меня опередил, – принялся бить себя в грудь Илья. – Серёге вообще не было до этого никакого дела. Это я навёл справки, в каком банке ты взяла кредит, и узнал, что управляющий банка – такой же посвящённый, как и мы. Короче, если бы не я, Серёга бы до этого сам не додумался. Это была моя идея. Он её у меня спёр и быстро воплотил в жизнь.
– А кто тебе мешал её воплотить? – оскорбился лысый. – Одно дело узнавать, а другое – воплощать. Улавливаешь разницу?
– Илья, и тебе спасибо, – произнесла я с глазами, полными слёз. – Ребята, вы даже не представляете, что для меня сделали. Я сегодня будто заново родилась. Вы оба такие молодцы!
– Лерка, а его за что благодарить? – продолжал возмущаться лысый. – Вопрос с управляющим закрыл я, а не он. Так что уж если и хочешь благодарить, то меня. Мне бы хотелось, чтобы ты отблагодарила меня преданностью и любовью.
В этот момент мы попали в зону турбулентности, и самолёт затрясло со страшной силой.
– Что за херня? – лысый вжался в кресло и оттолкнул бортпроводницу, которая попыталась застегнуть ему ремень безопасности. – Командир, ты что, картошку везёшь? – принялся орать лысый. – А ну давай, рули нормально, а то я щас сам за руль сяду! Добавь газку!!! Втопи нормально! Ты по облакам летишь или по кочкам?
– Это зона турбулентности, – попытались мы с Ильёй объяснить лысому, но он даже и не думал нас услышать.
Когда лысый не мог удержать в руках рюмку водки, он хватал бутылку и начинал пить прямо из горла.
– Я не понял, долго ещё будет эта свистопляска? Командир, ты права купил что ли? Тебе показать, как нужно плавно водить машину?
– Серёжа, это турбулентность. Она пройдёт!!! – прокричали мы хором.
– Это такой хреновый водитель, и я должен с ним разобраться! У меня на правах есть любая категория. Я могу и самосвал, и автобус водить Просто те, кто выдавал мне права, забыли указать самолёт. – Не выпуская бутылку водки из рук, лысый встал и принялся ломиться в кабину пилота. – Это мой самолёт, а ну открыли на хер! У себя дома закрываться будете! А в моём доме мои правила! Я сейчас возьму топорик и начну выбивать дверь!
Обеспокоенная служба безопасности попыталась вернуть лысого в кресло, но он приказал всем сесть. Командир корабля открыл дверь кабины и стал что-то говорить про правила техники безопасности и зону турбулентности. Лысый отпил из горла водки, откинул пилота в сторону, влетел в кабину и схватился за штурвал. А дальше началась серьёзная потасовка, самолёт кидало из стороны в сторону, и я почувствовала, как мы теряем равновесие и летим вниз…
Глава 31
Не знаю, как мы остались живы. Помню только, самолёт летит вниз, служба безопасности скручивает лысого, тащит его в салон, пилот не может вернуть управление, потому что все приборы вдруг перестали его слушаться… Илья причитает, что лучше бы дождался утра и полетел в Москву нормальным рейсом.
Наконец пилоту всё же удалось справиться с управлением и посадить самолёт в совершенно невероятных погодных условиях на одном из заброшенных аэродромов дальнего Подмосковья. Когда самолёт с грохотом приземлился, я со всей силы ударилась о ручку запасного выхода и взвыла от боли.
Когда все поняли, что остались живы, громко захлопали, как в обычных рейсовых самолётах. Хотелось плакать. Я потрогала жутко больную голову, ощутила в ней какое-то просветление, а когда оказалась на улице, то заметила, что даже солнце светит по-особенному.
– Лерка, прости, – я обернулась и увидела, что ко мне идёт протрезвевший лысый.
– Лерка, не прощай его, – с другой стороны ко мне шёл поседевший Илья.
– Господи, как вы мне надоели! Господи, – произнесла я в отчаянии. – Отстаньте вы от меня оба! Вы не избранная элита, а два нерадивых пса!
Я ускорила шаг и вдруг услышала собачий лай. Обернулась и увидела, как навстречу мне бегут две собачки.
– Как так, – опешила я и встала, как вкопанная. Собаки стали тереться о мои ноги и даже принялись их лизать. – Прекратите! Неужели вы и правда стали собаками?
Я поняла, что пёс, у которого было совсем мало шерсти, – это лысый, а тот, у которого белая и густая шерсть, – Илья.
Я смотрела в сторону леса, и мне показалось, где-то там ходит Римма. Она улыбается мне своими тонкими губами и спрашивает, понимаю ли я, что мгновение назад превратила двух здоровенных мужиков в собак.
– Как такое может быть?
Римма улыбнулась и исчезла. Я увидела, как на заброшенный аэродром съезжаются «скорые», пожарные и какие-то ещё машины. Бортпроводница сбросила костюм матрёшки, села прямо на землю и начала её целовать, не веря тому, что опять может по ней ходить. Повар сорвал с головы кепку с цветком, схватил гармонь и, в состоянии аффекта, заорал частушки, глотая слёзы. Затем замолк на полуслове.
– Танька, – обратился он к застывшей проводнице, – я больше на русских олигархов ишачить не буду. Меня уже давно в ресторан зовут. Нормальный ресторан с нормальными людьми. Я ж не халдей какой, богачей развлекать. Я профессиональный повар. Я человек, понимаешь? Человек!
По взлётному полю бегала служба безопасности в поисках лысого и его компаньона.
– Где они? – подбежал ко мне Горилла.
– Не знаю.
– Как сквозь землю провалились.
– Так может, они действительно провалились?
– Разве так бывает?
– Лично я после поездки поняла: в этой жизни может быть всё.
– А откуда здесь собаки?
– Из леса вышли.
– Почему ты их не выгонишь?
– Не могу. Мои теперь будут. Они мне кредит
