Ким Болдуин - Пропавшая Рысь

По мнению Рыси, в этой ситуации был один важный «плюс»: Джек ведь не знала, с кем имела дело.

– Простите, что заставила ждать.

– Дома все в порядке? – спросила Джек. Она, пожалуй, выглядела слишком уж озабоченной.

– В шоколаде.

– Это хорошо, – с облегчением выдохнула она.

– Кстати, спасибо, что вступились за меня.

– Хм, после того, как ты этому парню разбила нос, даже не знаю, была ли нужна моя помощь на самом деле…

– Повезло, что я не промазала, – улыбнулась Рысь. – А что теперь?

– Не знаю, как ты, а я хочу в кровать, – ответила Джек. – Завтра непростой день.

– Как скажете. Я даже не против, если Вы поведете.

Федерал или нет, Джек была привлекательной. А тот факт, что они преследовали одну и ту же цель, говорил Рыси только о том, что у них как минимум были общие интересы.

Колорадо

– Это была Кэссиди? – спросила Джоан. Грант вошла в кабинет Монтгомери Пирса как раз в середине разговора. Она принесла легкий завтрак – только для них двоих.

– Да, – Монти сел рядом с ней к большому столу, за которым руководители ОЭН обычно собирались для обсуждений. Пирс всегда с нетерпением ждал этого утреннего ритуала, когда Грант заходила в его офис, приносила какое-нибудь угощение и спрашивала: «Как проходит день?». И хотя большую часть ночей они теперь проводили вместе, Монти с трудом выносил даже непродолжительную разлуку.

– У нее все в порядке? – спросила Джоан, доставая из контейнера два кофе в картонных стаканчиках, соки, круассаны и фрукты.

– По крайней мере, она так сказала. Надеюсь, так и есть.

– Молодые всегда рвутся проявить себя.

Монти отхлебнул кофе.

– Но в ее случае дело не столько в возрасте. Она всегда любила Организацию. Понимаешь, она весь мир проклянет, если получится, что она нас подвела. Или показала себя в невыгодном свете.

– И, как известно, к тебе у нее слабость, – усмехнулась Джоан. – Это на тебя она надеется произвести впечатление. Даже когда она была маленькой, она постоянно бегала к тебе со своими отчетными карточками. И уговаривала посмотреть, чему она научилась в боевых искусствах… и во всех других дисциплинах.

– Да, не говоря уже о скрипке, – добавил Монти, безуспешно пытаясь скрыть улыбку при воспоминании об этом.

– Она находила в тебе что-то такое… Сам понимаешь, – пошутила Джоан.

– А ты, можно подумать, удивлена? – отозвался Монти, изображая обиду. Он знал, какого мнения были о нем многие оперативники. Для них он выступал в роли строгого отца, который ничего не спускает детям с рук, и который постоянно заставляет их стремиться обойти агентов любой другой организации, быть лучше, быстрее, сообразительнее. В конце концов, именно благодаря этому ЭОН была практически неуязвимой организацией. Тот факт, что у них был доступ в такие сферы, куда путь другим преграждал закон, объяснял успех ОЭН лишь отчасти. Самым важным фактором оставалась преданность оперативников. И, конечно же, их исключительные навыки.

Монти гордился каждым своим выпускником, но среди оперативников время от времени появлялись и такие, к кому он испытывал почти отеческие чувства.

– Нет, вовсе нет, – проговорила Джоан, в глазах ее был блеск обожания, – ничуть не удивляюсь. Более того, я сама нахожу в тебе кое-что особенное.

– Она замечательная девочка. Очень способная и нацеленная на успех.

– Никого тебе не напоминает? – мягко спросила Грант.

Он сразу понял, на что она намекала, но ответил так, будто думал, что она лишь вспоминала времена, когда они сами были юными оперативниками.

– Я в ее возрасте тоже был достаточно целеустремленным, м?

– Но я имела в виду…

– Я знаю, кого ты имела в виду, Джоан. И да, напоминает, но я не хочу об этом говорить.

– А, может быть, придется. Причем достаточно скоро, – она провела кончиками пальцев по вискам Монти, бережно ероша редеющие седые волосы. Это был жест утешения, который она позволяла себе, когда Пирс засыпал возле нее вечером трудного дня.

– Я вижу, как тебя это до сих пор мучает. И хотя боль утраты никогда не утихнет, ты должен хотя бы перестать казнить себя. Тебя же это заживо съедает.

– Мне не хватает ее, – его голос сорвался. Только наедине с Джоан Пирс позволял себе снимать маску строгого начальника серьезных парней.

– Ну конечно, – печально ответила Джоан, – и тебе всегда будет ее не хватать. Но в том, что произошло, не было твоей вины. Мы принимали это решение втроем.

– Я не должен был ее отпускать. Только не туда и только не одну.

– Ты же понимаешь, что она как нельзя лучше подходила для этого задания. И что уж там говорить, она и была одной из лучших у нас. И это было не только твое решение. Не забывай, наши с Дэвидом голоса перевесили – два против одного, – напомнила она. – Ты знаешь устав.

– Я должен был сделать исключение, – он поднялся со стула. Нахлынувшие воспоминания приносили слишком много боли раскаяния. Одно дело – позволять себе иногда быть при Джоан ранимым. И совсем другое – сломаться у нее на глазах.

– Монти, ты не мог ничего изменить.

– Я должен был остановить ее, – повторил он, скорее себе, чем ей. И решительным шагом вышел из кабинета.

Джек мысленно радовалась тому, что на обратном пути Кэссиди не гладила ее по животу, как в прошлый раз. Она только крепко держалась, обняв Джек за талию. Они не разговаривали по дороге, Джек думала, что Кэссиди была поглощена мыслями о недавнем телефонном звонке. Было ясно, что звонили из ОЭН. Передали ли Кэссиди еще информацию, и какую? Джек должна была связаться со своим человеком в Вашингтоне и узнать. Когда ей нужно было получить от Фэлпса нечто определенное, он практически всегда готов был предоставить Джек нужные сведения, но его услуги не распространялись на то, чтобы делиться получаемой информацией.

Джек видела, как Кэссиди на нее оглядывалась, пока говорила по телефону. Можно было быть уверенной: разговор не касался ее напрямую, ведь Кэссиди не смогла бы это скрыть. Или смогла бы?

Кэссиди дотронулась до ее плеча.

– Тормози.

Они встали посреди грязной дороги. Вокруг было практически темно. Джек заглушила двигатель.

– Что такое? – спросила она с деланной небрежностью, стараясь не выдать волнения.

– Да, в сущности, ничего, – Кэссиди слезла с мотороллера, – я просто хотела остановиться на минуточку и полюбоваться, понимаешь? Смотри.

Она задрала голову, глядя в небо.

Джек была так погружена в свои тревожные мысли, что и не заметила: в бархатно-черной вышине блистали звезды. Вышла полная луна.

В Нью-Йорке из-за смога и городской иллюминации увидеть такое невозможно.