Ознакомительная версия.
– Ну, там другая ситуация была, и сам Бесо ни при чем оказался.
– Ну, и тут может быть, что дядя Моня ни при чем. Но факт остается фактом – родня его? Его. Соня пропала? Пропала.
– И не факт, что пропала при помощи Лены, – закончил Никита. – Я понимаю, вы всех подозреваете, это правильно, наверное, но до абсурда не надо доводить, а? Давайте сосредоточимся на том, что имеем. Мне почему-то не нравится одна фамилия при двух разных именах и запись их на одной странице с упоминанием о Важиной.
– Ну, и почему? Не вижу связи.
– И я пока не вижу. Но она ведь может быть.
– Почему это? – упиралась я, и Никита со вздохом махнул рукой:
– Ну, тут все ясно. Как Моисея подозревать, так нормально, а как мне что-то не понравилось, так сразу – «почему» и «зачем».
Я засмеялась и похлопала его по плечу:
– Ладно, извини. Можно проверить, конечно, но только завтра.
– Да, я уже подумал, что можно Савву заслать.
– А предлог?
– Нууу… можно к Важиной подкатить.
– Ну, подкатил. Дальше?
Никита почесал макушку:
– Да фиг знает… Пусть сам придумывает, в конце концов, он у нас детектив, вот пусть и крутится.
– Мне кажется, с моими просьбами ему вообще некогда брать другие заказы. Честнее уже выкупить его агентство и сделать его своим. При нашей жизни, кстати, неплохое вложение, – усмехнулась я. – Беда в том, что твой братец никак не желает брать с меня деньги за услуги. Как бы нам это урегулировать, а?
Телохранитель только плечами пожал. Все мои попытки заплатить Савве за услуги разбивались о категорическое «нет», и я чувствовала свою вину – ведь за время, потраченное на меня, Савка мог заработать на других клиентах. Я хотела сейчас привлечь к решению этой проблемы Никиту, но, кажется, ошиблась, и телохранитель придерживается тех же взглядов, что и его брат. Свою помощь мне Никита всегда мотивировал тем, что мы с ним «дружим», хоть он меня и охраняет, но деньги-то ему за работу платит мой отец, так что финансово мы никак не связаны.
– Понятно, помощи от тебя не будет, – констатировала я. – Но тогда с Саввой сам разговаривай.
– И поговорю, делов-то! Но вот теперь что еще интересно… Зачем Ленке столько информации о двух тетках с одинаковой фамилией?
– Может, это подруги ее какие-то.
– Ну да – и она на них целое досье собрала, да? Кто папа, кто мама… Кстати. – Никита вдруг взял один из снимков и впился в него взглядом, потом выхватил из пачки еще, положил рядом, и долго изучал теперь уже оба. – Александра Ефимовна, а ведь они сестры, эти тетки. Более того – двойняшки или близнецы, судя по дате рождения.
Я развернула оба снимка к себе, потом взяла еще один, лежавший сверху в кучке еще не просмотренных, и ахнула, чувствуя, что сейчас потеряю сознание.
– Что? – спросил Никита, и я, сунув три фотографии в карман кофты, сказала:
– Забудь. Просто забудь и не говори об этом никому, понял? Никому, Никита – я это серьезно. И найди мне все, что сможешь, об этих девках. Все – до мельчайших подробностей.
С этими словами я поднялась и вышла, оставив телохранителя с открытым от удивления ртом – я никогда не разговаривала с ним таким тоном.
Дома спал Акела, и я, закрывшись в ванной, вынула три фотографии, измявшиеся в кармане, расправила их и снова внимательно перечитала все, что там было написано. Нет, этого просто не может быть…
Утром, сидя за столом, я не могла затолкать в себя ни куска, даже кофе выпить не могла, и все домочадцы, включая тетку, немного отошедшую от вчерашнего шока, не преминули высказать мне свое мнение по этому поводу. Мы по умолчанию не говорили о Соне, но каждый – и это было видно – не переставал думать об этом. Вслух не говорили, чтобы не дергать друг друга, и так все были на взводе. Папа, не вполне оправившийся после приступа, разговаривал с кем-то по телефону и выглядел растерянно. Это мне не понравилось. Сашка в строгом костюме торопливо пил кофе – собирался в банк. Папа, закончив разговор, обратился к нему:
– Ты в контору?
– Да. Есть дело, – коротко ответил муж.
– Ну-ну… – протянул папа. – А ты? – это относилось ко мне.
Мои планы зависели от Никиты и Саввы, а пока я собиралась сидеть на телефоне и ждать. Ждать, ждать, ждать – неизвестно чего, правда.
– Я дома. Заведующий сказал, что могу за свой счет дни взять.
– Хорошо.
– Ты, надеюсь, составишь мне компанию и полежишь, да? – с нажимом спросила я. – Врач очень настаивал.
– Мне его просьбы, доча, до груза, – произнес папа тоном, не предполагавшим дальнейшей дискуссии на эту тему. – И дел у меня по горло.
– Ну, еще бы! Ты у нас самый занятый, самый здоровый и самый до фига о себе понимающий. А валяться потом с инфарктом не ты будешь, конечно! – не отставала я.
Лицо папа покраснело – верный признак, что сейчас он будет орать и бить посуду, но тут вмешалась молчавшая до этого тетка:
– Фима! Ты как был неумный, так и остался! Доктор сказал, что ты должен лежать в кровати, если не хочешь лежать в земле! Таки сколько мы будем спорить? Дела! Твои дела никуда не уйдут, а из могилы делать их ты все равно не сможешь. И вот помяни мое слово – я лягу на порог и не выпущу тебя. Не перешагнешь ведь ты через родную сестру?
Папа только рукой махнул – он не сомневался, что тетка запросто уляжется поперек двери и не даст ему выйти. Проще смириться.
Но мне теперь нужно было еще кое-что. Нейтрализовать их обоих так, чтобы в случае необходимости суметь спокойно и без особых помех уехать из дома. А потому я, поняв, что папа обречен на постельный режим и бульон с клецками, решила с гарантией пригвоздить тетку в кухне.
– Саша, а ведь ты никогда не пробовал, какое тетя Сара делает тесто в меду, – невинным тоном сообщила я и тут же получила ожидаемую реакцию:
– Ой вэй! Ты это еще помнишь?! – всплеснула руками тетка. – И твой муж ни разу не ел этого блюда?! Сегодня же я приготовлю. Фима, когда был маленький…
– О, все, завелась! – с досадой перебил отец, не особенно любивший, когда тетка начинала вспоминать истории из его детства. – Иди лучше в кухню, там тебе Галина поможет.
– Ты что! Мы сперва на рынок за курицей! Тебе нужен бульон из свежей курицы!
– Ой, мля… – схватился за голову отец. – Какого дьявола, Сара?! Где я тебе возьму тот рынок и ту курицу?! Поедет Галя в магазин и купит.
– Не спорь, гоноф! Из магазинной курицы нельзя сварить бульон даже для здорового кобеля, а для больного человека – тем более! – решительно отрезала тетка.
Папа не выдержал, встал из-за стола и ушел к себе, а я поднялась следом за Сашкой и вышла проводить его.
– Ну, все, сейчас кому-то из охраны придет конец, – сказала я, накидывая куртку и собираясь покурить на крыльце. – Она не уймется и поедет искать курицу.
Ознакомительная версия.
